Глава 6. Степени деградации идеального, новозаветного закона в ходе иерархических катастроф. «Страх» и «ужас» диктатуры. Поиск князя. Бифуркационное сгущение хаоса в точке Москвы. Предтеченье.
Можно считать земную жизнь человека наградой, можно – наказанием, а можно – и испытанием. Из них первые два счёта весьма условны: мы лишь отчасти можем о них судить, не имея конкретного, воплощённого представления о сущности награды или наказания. Испытание же наше безусловно, поскольку постоянно среди нас, отпечатанный многомиллионными тиражами, присутствует безусловный Закон Божий, Новый Завет, являющийся конкретным напоминанием и воплощением сущности нашего испытания, испытания на божественность. Будучи Законом Истины, Новый Завет по сути своей является Законом законов, с которого, как с матрицы, отпечатываются государственные законы народов, четырёхэтапно деградирующие в линейном времени. Если в данном ключе рассмотреть эти линейные государственные Основные Законы русского народа, от Русской Правды Ярослава Мудрого до ельцинской конституции, то нетрудно заметить, что все эти Основные Законы были утверждены диктаторскими методами (то есть не-парламентскими, не-многопартийными, не-всенародным голосованием) – независимо от того, диктовалась ли государственная конституция крепким словом князя Ярослава или несвязным рычанием Ельцина. Однако тоталитаризм, связывающий в единое целое эти конституции, качественно отличался, постепенно, с каждой новой конституцией, деградируя от высших объединительных и тоталитарных связей народа, до низших. Так, допетровские государственные законы Древней Руси объединяли народ тотальной духовной символической связью - в православных; законы Российской империи объединяли народ тотальной душевной, политической связью – в подданных, допуская различные духовные связи и стоящие за ними религии; законы Советского Союза объединяли народ тотальной материальной, экономической связью – в трудящихся; и, наконец, конституция РФ объединяет народ тотальной инстинктивной, подсознательной связью либерально-демократического рынка – в опустившихся изгоев на родной земле. Здесь чётко прослеживается деградация законов истины и слов истины в линейном времени: если Русскую Правду по её словарному и понятийному составу можно отнести едва ли не к апостольскому посланию (поскольку Русская Правда основана на существительных, глаголах и законах Нового Завета), то петровские законы ограничены прилагательными и деепричастиями Нового Завета, советская конституция – союзами и предлогами, а ельцинская конституция – точками да запятыми. Несколько точек и запятых – вот всё, что есть истинного в последней конституции. Увы, народ наш дошёл до точки, и держава наша держится на запятой. Как только знак этот исчерпает себя – исчезнет и эта конституция, а за тем и принявший её российский народ. Однако, пока существует конституция, существует и её народ, которого конституция, как сверхъестественное орудие, предназначена удерживать в ходе исторического процесса, направляя его в рамках своих губительных законов к погибели. Рамки эти построены из разрушенной народной троической иерархии и скреплены хаотическим смешением различных иерархических законов и понятий. Остальное – дело техники, сиречь направленной тяжести исторического линейного времени.
Только сам человек из всех живых существ, естественных и сверхъестественных, обладает по праву своего божественного происхождения свободной душевной волей. В этом мы выше ангелов, не имеющих своей личной воли, но выше и сатаны, воля которого несвободна, ограничена и всегда направлена к погибели человечества. Велика не сама осуществлённая воля, власть сатаны на нами, но тяжесть этой власти, тяжесть свободного душевного падения в притягивающую к себе преисподню. Имея свободную волю, человек имеет с нею и свободный выбор: воплотить ли её в ту или иную разновидность линейной власти, далее обеспечить её материальными свободами, а затем, под тяжестью власти и под бременем свободы пасть душой своей в пасть сатане, или же, по праву своего божественного происхождения, остановить своим душевным волевым усилием линейное время и повернуть его вспять, на круги свои, возвращаясь небесным инициатическим циклом к вечности, к Богу, к себе, к настоящей своей жизни.
Отец наш Небесный премудро устроил космос из хаоса совершенно диктаторскими методами, утвердив в нём свои истинные законы иерархически, абсолютно тоталитарно. Поэтому можно сказать, что первый день божественного творения есть и первый день диктатуры. Чтобы получить представление о действии диктатуры, нужно осознать те мысли и чувства, которые вызывает в душе диктатура, а именно – страх и ужас. «Затрястись, задрожать от страха» и «оцепенеть, замереть от ужаса» - вот те два устойчивых, следующих друг за другом действия, составляющих как душевную основу народной диктатуры, так и ангелическую основу космического строительства. Поскольку хаос представляет собой останки разрушенной иерархии, находящиеся друг с другом в анти,- лже-, псевдо- и контр-иерархических отношениях, в состоянии инстинктивной демократии, внешне на него следует воздействовать страхом, чтобы потрясти, а встряхнув – очистить душу народа от дурного сна, от иллюзий, ставших хаотическими основами души. Затем душа и космос подвергаются ужасу («ужас» происходит от слова «уж» – несмертельный змей, вызывающий у незнающих страх смерти) и навсегда замирает в стройной иерархической системе, вместе с инициатической смертью хаоса полученной душой и космосом от несмертельного мудрого змея.
Приближающаяся диктатура неизбежна и соответствует завершающимся срокам большого дегенеративного цикла. Есть также все основания полагать, что диктатура эта будет последней – в том смысле, что между нею и следующей диктатурой не останется ни одного живого существа, кто мог бы сказать о ней, что она – была. Для одних она прекрасна и желанна, для других – страшна и ужасна. Страх и ужас её условны: не прикрепляйтесь прямо и линейно душой к иллюзиям демократии – и вас не будет трясти от страха; размышляй циклично о смерти – и вас не ужаснёт диктатура. Посудите сами, чего бояться: во-первых, основы диктатуры названы – значит, неизвестное здесь не пугает; во-вторых, всё случится не вдруг, а в точном соответствии с духом времени, естественно, исторично и правдиво – одна, более законная власть сменяет другую, менее законную, а с нею государь сменяет президента. Все исторические предпосылки для этого соблюдены, и все деятели последней диктатуры пребывают с запасом в среде народа и даже хорошо при этом поживают. Если рассмотреть процесс иерархических катастроф русского народа как процесс диктатур, то нетрудно заметить, что деятели первой диктатуры эпохи Петра I, «птенцы гнезда Петрова» вполне комфортно и во множестве жили среди русского народа и неразрывно с ним, ожидая дня, когда выйдут сроки жизни Русского Царства, - затем разрушили диктатурой священное Царство и основали воинскую Российскую империю. Так же и большевики во многих количествах жили в Российской империи, учились в университетах, работали на заводах, служили в армии, а когда вышел срок жизни империи – разрушили её и основали Советский Союз трудящихся. Аналогично и дегенераты, выродившись из трудящихся, жили-поживали довольно хорошо и при советской власти, но вышел ей срок – и разрушили они Союз, установив демократическую РФ. Нетрудно сделать вывод, что и участники последней диктатуры, которая уничтожит либеральную демократию и восстановит русское царство, Святую Русь, во множестве и на разных уровнях живут ныне в среде русского народа, не зная, быть может, точных сроков, но зная точно себя; не будучи, быть может, мудрыми, зато будучи верными, ибо для последней диктатуры достаточно одного мудрого, но много верных.
Самое страшное в последней диктатуре – не кровь и слезы, но то, что её может и не быть, что Отец наш не наградит нас на последние времена князем, а если и наградит, то князь явится в народ и не найдет в нём себе места. История учит нас, что предки наши при основании государства искали и призывали князя, присылали к нему некое общество лучших людей из народа, то есть князю уже было приготовлено в народе место, место главы, и сам народ был приготовлен к установлению порядка, силовой воинской иерархии. Можно понимать таинство призвания лучшими людьми князя буквально, линейно, но можно и символически, циклично. Князь является в народ только при условии, что народ готов принять его, отыскав посредством некой организации лучших людей. В данном случае понятия «место князя» и «поиск князя» означают одно и то же. Отсутствие в настоящее время такой организации лучших людей, ищущих князя, говорит либо о том, что ещё не наступило время для этого, либо о том, что народ наш, за неимением ищущих, то есть лучших, обречён на погибель, как единое целое.
Существование некоей организации искателей князя напрямую связано с качественным состоянием народа. Качество народа определяется его внутренними ценностями, тем, что народ любит: ведь кто что любит, тот тому и принадлежит. Ценности иерархически состоят из духовных, душевных и материальных, и, слава Богу, ценность и качество русского народа весьма велики, что подтверждается от противного при огромных материальных богатствах нашей материальной беспечностью, при огромной душевной мощи нашей политической и культурной неустроенностью и даже невнимательностью, зато всем народом чудно мы привлечены к Небу, любим искать и дерзать о таинствах его, неустроенные беспечные странники на этой Земле. Таковыми мы и останемся до конца, не только по своей воле, но и волей свыше, ибо избранность наша обоюдна: любит наш Отец странников своих и не любит отпускать их далеко от себя. Не став же странником, как отмечалось выше, не станешь и господином; не став господином – не найдешь князя. Критическое количество в народе любящих Небо превращается в новое качество – некое общество ищущих князя. Критическая интенсивность поиска завершается воплощением князя в среду этого общества и во главу народа. Дальнейшие события, то есть последняя война и победа очевидны всякому, кто знаком с основными принципами геополитики.
В странном состоянии пребывает сейчас русский народ. Враги наши как не знали нас никогда, так не знают и теперь, слагают для самоуспокоения о нас всякие нелепицы о коммунистическом наследии, трудностях реформ, коррупции и прочем, не понимая, поскольку не умеют понимать главное, что здесь, у нас, в среде русского народа сложились условия, которые с каждым днём становятся всё более благоприятными. Душевный и понятийный хаос здесь, в центре мира, в Москве, сгустился настолько, что для полного изменения идеологической, политической и экономической обстановки на планете Земля достаточно приложить одно естественное и вполне реальное усилие. Чтобы полностью изменить положение дел на планете Земля, ещё совсем недавно, во времена Ельцина, достаточно было одного русского офицерского батальона, точнее, одного – князя и другого – офицерского батальона (речь идёт об офицерах, узнавших о себе некую тайну в соответствии с текстом «Политика армии», о возрождающихся из смерти воинах). Судите сами: вот Кремль и зверь, сидящий в Кремле, вот Старая площадь и воплощенная в ней антисистема, вот Охотный ряд и обеспечивающая прикрытие антисистемы системная оппозиция, вот Красная Пресня и правительство, обеспечивающее её экономически, здесь же рядом Лубянка и Арбат – ждут повествуемого здесь. Вот – десятки и сотни тысяч офицеров, бывших и действующих, - целая армия,- ставших офицерами, поскольку родились воинами не подозревая о том, нынче по инерции служащие за еду, работающие какими-то менеджерами, секьюрити, киллерами, сутенёрами и прочей сволочью. Разве упустят они свой последний шанс и не пойдут в свой последний бой за тем, кто откроет им глаза и назовёт их истинными именами? Будет ли кто-то защищать зверя и демонократов его устойчиво, то есть не-хаотично, будучи при этом сам поглощён хаосом? Дело это даже не часов, а минут, с этим ничего нельзя поделать, поскольку под действием всё усиливающегося хаоса, обстоятельства эти будут всё более и более благоприятными. Теперь же, во времена Путина, во времена политической серости и болота, всё это, даже с меньшими силами, можно совершить и вне Москвы, в любой части России. Но возникает последний вопрос: для кого всё это делать? Есть ли он ещё, русский народ? Вот, является вдруг князь и его дружина, один мудрый змей и с ним пятьсот его простых голубей, уничтожает триединым идеологическим, политическим и материальным оружием российскую антисистему. И что он видит? Миллион россиянцев, торопящихся в центр Москвы посмотреть на халяву крутое шоу? Многомиллионная толпа, коей является сейчас русский народ, просто затопчет их, как топчет обезумевшее без хозяина стадо всё, что попадет ему на слепом пути. Зная это, захочет ли князь спасать бесчинную и безродную толпу, не улетит ли прочь, оставив сброд самому себе, то есть хаосу? Ведь прилетает он не для пролития крови, а для восстановления иерархии, связи Земли и Неба. Связь таковая возможна только при наличии в людях внутреннего стержня, душевной крепости, за которую крепится связь, путеводная нить, как нитевидный путь, обвязывающий и обязывающий человека двигаться к Небу. Или, пожалев людей, князь, зная, о чём жалеет, всё же останется и скажет простым своим голубям, разглядывая тружеников в толпе: всё же мужики – наши родные отцы, не оставим их на погибель нашего ради рода. И из любви останется с дружной своей иерархией. И тогда сотворит он над принятым народом страх и ужас, от которого задрожат и помертвеют все, от младенцев до старцев, поскольку страх есть начало любви, как диктатура есть начало царства. И затем уже только украсит землю: по мудрому усмотрению своему или всевозможными чудесами, или просто зальёт красным.
В нашем мире великому священному деянию предшествует деяние душевное, подобно тому, как наш Предтеча предшествовал нашему Спасителю, проложив Путь в душах людей для духовного Владыки. Полезно нам во всем этому подражать и не окажется нарочитым замечание для умеющих замечать, что и данное деяние, устроенное в эти слова, есть предтеченское деяние, сказанное господином о государе, воином-аристократом о воине-монархе, сказанное одиноким для многих вопиющим гласом пустынного игемона.
Данный текст предназначен для снятия одних печатей и для наложения иных. В нём слова диктатуры – лишь эхо для привлечения внимания и натяжения сети. Пошлое человечество живёт подсознанием и всё, что реально для подсознания, привлекает его, как всё правдивоподобное и полезное. Если современных руководителей человечества мы назвали в начале текста любителями хаоса, то само человечество уместно назвать любителем триллера. Диктатура для подсознания есть концентрированное сочетание роковых страхов и ужасов; пугающая реальность её, помимо удовольствия, приносит и пользу, заставляя современного подсознательного человека задуматься о главном: кто мы, откуда и куда и за чем идём. Об этом и толкует данный текст. О главном. Не о диктатуре, не о конституции, не о князе и не о дьяволе, не о страхе и не об ужасе, - но о любви, на чём и следует нам остановиться, как некогда нами уже было остановлено всё, но не оставлено и не потеряно, кроме закружившейся головы, снятой кривым, как период цикла мечом и положенной над кругом блюда, что дарует свыше, став безголовым, но не безумным и не слепым, не видеть ничего ради небесной цели, нашей любви, о чём, хотя и начато издалека, но сказано здесь, в конце – тем, кто влюблён и не мог не сказать о главном.
1999 - 2007 гг.
