Случилось небывалое: спустя два с лишним месяца нахождения в должности президента США Дональд Трамп сделал ровно то, что обещал в ходе предвыборной кампании. Произошло это на самом неожиданном направлении: до последнего его обещания обложить тарифами всех, в отношениях с кем Америка чувствует убыток, воспринимались как художественное преувеличение или пустой трёп. Часто можно было встретить мнение, что громкими обещаниями тарифов завтра американский президент надеется договориться о пересмотре торговых отношений сегодня. Ан нет: 2 апреля, на следующий день после профессионального праздника всех предсказателей, Трамп ввёл в Штатах режим чрезвычайной ситуации из-за "нарушающего нацбезопасность торгового дисбаланса" и назначил пошлины на импорт из почти двухсот стран, объявив, по сути, торговую войну всему миру. Мудрые эксперты, в том числе представленные на полосах "Завтра", расскажут вам про последствия этого дерзкого шага как для глобальной экономики, так и конкретно для каждого из нас — а последствия, как бы ни храбрился наш официоз, хвастаясь оторванностью России от США и отсутствием введения ограничений против нас, будут, ведь события такого масштаба запускают лавины и цепочки непрямых эффектов. Мы же здесь и сейчас сконцентрируемся на том, что куда интереснее — на политических и информационных последствиях этого шага.
Во-первых, обещанные тарифы были введены показательно резко и беспечно. Метод, которым высчитывалась ставка, был настолько прост, что создавалось впечатление издевательства. Если вкратце, то брался торговый дефицит, который, стиснув зубы, терпели Штаты в отношениях с конкретными странами, после чего делился на сумму импортированного в США из этих стран. Тем же вечером, как оранжевый президент показал криво свёрстанную табличку с пошлинами, кто-то догадался спросить у популярных языковых моделей, как бы они обложили тарифами тех, с кем имеют торговый дефицит. Нейросети выдали элементарные формулы, содержащиеся во всех вузовских учебниках по экономике, из которых получались примерно похожие цифры, что опять же намекнуло, что учёные мужи из новой американской администрации не углублялись в тонкости, довольствуясь знаниями уровня выпускника экономического факультета. Словом, выглядит всё так, словно некий советник президента Полиграф Полиграфыч сказал: "Профициты какие-то, гибкие структуры импорта — голова пухнет! Взять всё и поделить!"
Во-вторых, список подвергнутых тарифам стран был столь же загадочен, сколь и проценты, которые американское правительство уже начало взимать к концу недели. И речь даже не о нашумевшем введении пошлин на ввоз товаров с крохотных островов Хёрд, Макдональд и Норфолк, где живут лишь тупики и глупый пи́нгвин, и не о том, что большой патриот Израиля Трамп установил аж 17% пошлины на ввоз измельчённой мацы и консервированной хуцпы. Речь о том, что зачастую вводимые пошлины противоречили всякому политическому смыслу. Ладно бы 24% на ввоз всякого из Японии — самураям деваться некуда, так что остаётся только героически терпеть. Но любой учебник политических — да даже человеческих — отношений говорит, что если хочешь что-то от кого-то получить, сделай для него сотрудничество с собой безальтернативным вариантом, подтолкни его к работе на себя добрым словом или небольшой уступкой.
Такой уступкой, скажем, были обещания варенья на завтра от Джо Байдена: в том году он летал во Вьетнам, был принят там как дорогой гость (для американца такой приём дорогого стоит) и договорился о выгодных условиях продолжения отношений. Для Вьетнама выгода состояла в дешёвом ввозе в Штаты миллиардов тонн производимого в стране фо-бо легкопромышленного хлама, а для Вашингтона — в постепенном отрыве от Китая ещё одного элемента его контура и во встраивании этого элемента уже в свой контур (так называемый бамбуковый занавес).
Всё это было отброшено в угоду примитивной формуле "наш минус делим на ваш импорт": теперь тариф составляет 46%, причём в показанной Трампом табличке результат вычисления и вовсе значится как 90% — вот, мол, какие мы добрые. Весь упоминавшийся выше хлам будет перенаправлен в готовый купить его Китай, испытывающий бум внутреннего потребления и знающий места, куда можно пристроить излишки. Кстати, китайцы, заранее подготовившись к никем не ожидавшемуся шагу Трампа, на следующий же день выкатили ответные тарифы в 34% на всё, что ввозится из США.
На уровне международных отношений с союзными Америке странами введение тарифов против всех было воспринято как ещё один элемент трамповской стратегии "бей своих, чтоб чужие боялись". При этом, что характерно, круг "чужих" не определён: Китай оказался обложен тарифами, на нас пошлины не ввели, мотивируя это то ли идущими переговорами, то ли ничтожно низким товарооборотом, а персы и северокорейцы оказались вне списков подпошлинных из-за отсутствия торговых отношений в принципе. Взгляд на Трампа как на верного адепта упомянутой стратегии стал довольно привычным делом в последние два месяца, когда из Белого дома сначала пустили нескончаемым потоком угрозы то аннексировать Канаду, то присоединить Гренландию, а потом вытолкали на мороз "нового Черчилля" — наехавшего на хозяина Овального кабинета любимого питомца глобалистской общественности. Поэтому, если не считать призыва созвать очередной саммит в обложенном пошлиной в 30% Евросоюзе, реакцию Европы на первый ход мировой торговой войны можно описать как сдержанное смирение: британский премьер Кир Стармер вздохнул и выдал неожиданно вменяемую вещь: наступил, говорит, новый мир, глобализация ушла, а нам надо научиться жить в новых условиях.
Тем не менее стремление Дональда бить своих проявляется не только на уровне того, что в российской прессе принято называть коллективным Западом, но и во внутриамериканской плоскости. Короля делает свита, и много раз в "Завтра" рассказывалось, что Трамп второго срока — совсем не тот Трамп, что Трамп первого. Пока вы не утомились окончательно от обилия упоминания этой фамилии, объясню: в 2016-м его как медиафеномен запустили и раскрутили на деньги игорных магнатов и нефтяных барыг, так что в те времена разговоры про сторонника возрождения промышленности у власти имели основание. Тем ироничнее это смотрится сейчас: никакого возрождения тот Трамп не организовал, зато теперь, избравшись на волне пожертвований от криптовалютных магнатов и великанов второго плана из Кремниевой долины (Илон Маск — единственная фигура первого порядка в окружении Дональда), он сделал самый большой шаг к этому самому возрождению. В идеальном соответствии с планами Белого дома ограничение импорта подстегнёт внутреннее производство, а уменьшение доли доллара в международных расчётах уронит его стоимость и поспособствует привлекательности продукции возрождённого производства на внешних рынках.
Но до этих прекрасных картин, даже если представить их неизбежность, Дональду ещё надо дожить. Внутренняя оппозиция, состоящая из привычных демократов, толкающих в Конгрессе речи на 25 часов (на днях было и такое), очень скоро пополнится бывшими сторонниками из числа венчурных инвесторов. Десятилетиями, поколениями за поколениями, эти люди старательно учились торговать воздухом, надувать им баллоны ВВП и пускать пузыри в глаза — и вдруг резкое введение пошлин перекрыло многим из них кислород. Жить в мире открытых для бизнеса границ привыкли не только продавцы цифр из Калифорнии, но и те самые традиционные промышленники, например, давно известна передовая разработка темщиков от мира американского автопрома: этап за этапом они таскали через американо-мексиканскую границу недособранный, скажем, двигатель, понемногу дорабатывая его, — так экономились большие деньги и рисовалась красивая статистика. Сейчас этому, судя по всему, приходит конец: несмотря на напускное воодушевление, с которым новые пошлины встретили представители "Форда", в коридорах Детройта они, должно быть, бегают кругами, пытаясь осознать рамки новой реальности, в которую их окунул Трамп. Отдельно министр финансов Скотт Бессент уточнил, что пути обхода ограничений тоже будут прикрывать. То есть повторения киргизского экономического чуда, когда в этой небольшой и небогатой стране весной 2022 года на 300% выросли продажи запчастей для BMW, можно не ждать. Зато ждать можно (хоть и осторожно) новых субсидий из Вашингтона в адрес детройтских великанов: в соответствии с традиционным американским взглядом, доказавшим свою правильность в XX веке, но не слишком уместном в веке глобальной торговли, массовый и доступный автопром тянет за собой с два десятка отраслей промышленности.
Что же касается остальной экономики, то её ждёт встряска: уже к концу недели рынки начали ходить ходуном, все востребованные позиции покраснели, а 10 богатейших людей мира потеряли суммарно 74 миллиарда долларов. Словом, если с конвейеров американских заводов мгновенно волшебным образом не сползёт ржавчина, старики и мертвецы не вернутся завтра же за станки, а у населения не найдётся при себе кучи долларов, чтоб всё производимое ими тут же выкупить, то у Трампа начнутся проблемы — за ним придут не только вечно голодные до его крови либералы, но и бывшие союзники.
Внутренняя оппозиция Трампу растёт с каждым днём. Самое начало его срока сопровождалось непривычной для американской политики и радикально непривычной для того Дональда, которого мы знали по первому сроку, ситуацией: небывалое единодушие всех трёх ветвей власти (редкие отмены отдельных указов отдельными судьями — не в счёт) шло нога в ногу с молчанием никогда дотоле не затыкавшегося либерального лагеря. То молчание объяснялось шоком от провала Камалы Харрис в ноябре и небывалым воодушевлением, которое излучали по поводу Трампа нейтральные избиратели. Сейчас это постепенно уходит, и на запах крови приплыли акулы. Пока что маленькие такие, но всё же акулы. На прошлой неделе рассказывалось, как одна из таких акул куснула Белый дом кампанией по сожжению "Тесл" и вандализму в их автосалонах — ведь именно Маск представляет собой самое доступное рядовому поджигателю-вандалу лицо новой администрации. Сейчас же стоит ждать прибытия акул побольше, ведь с каждым днём и с каждой новостью о вызванном Трампом экономическом спаде (а стабильный поток таких новостей стоит ждать в любом случае) число недовольных растёт. Уже к концу недели во многих крупных городах возникли многолюдные митинги: полюбившийся нашей прессе глава РФПИ и ключевой переговорщик Москвы с Вашингтоном Кирилл Дмитриев усмотрел в такой синхронности и многолюдности признаки "оранжевой революции". Очень кстати выступавший перед студентами колледжа Гамильтона некий Обама и вовсе призвал молодёжь на баррикады. Это — лишь пробные броски: то ли ещё будет, когда эффект торговой войны вступит в полную силу.
Привыкшей жить в долг Америке будет мучительно больно слезать с иглы, и виноватым в этой боли непременно будет назначен Трамп. Его будут ненавидеть куда сильнее, чем во времена первого срока: даже если всё пойдёт по плану его администрации и бабка американской промышленности вспомнит, как в начале XX века девкой была, это произойдёт спустя много времени после того, как американский обыватель ощутит дикое подорожание всего на свете. Ненависть эта будет куда более конкретной и концентрированной, чем те расплывчатые конструкты, которые уже не первый год пытается внушить обывателю большая пресса. Какая разница, что президент — агент Кремля, если из-за объявленной им всему миру торговой войны американский малый бизнес, и без того покалеченный ковидом и рецессией, пойдёт ко дну? Кому интересно, что он кого-то там якобы изнасиловал, если новый "Айфон" стал стоить на 700 долларов дороже? Разве важны обвинения в расизме на фоне того, что именно из-за него каждая мелочь в магазине подорожала на треть? Ритм американских выборов предполагает, что уже осенью, за год до промежуточного плебисцита в Конгресс, начнётся подготовка к ним — и примерно тогда же негативные эффекты торговой войны расцветут пышным цветом. Республиканский сенатор Тед Круз, подозрительно напоминающий непойманного маньяка Зодиака, был умеренным сторонником Трампа, но здесь вместе с группой республиканцев-ренегатов принялся требовать Конгрессу полномочия вводить и отменять тарифы, а также сказал, что грядущие выборы станут для его партии катастрофой.
Здравые аргументы Трампа о том, что торговый дефицит ведёт к росту долга и что сытость сегодня гарантирует болезненный коллапс завтра, всю эту публику не волнуют, а зря.
