* Все исторические и географические параллели абсолютно произвольны, любое сходство персонажей с ныне живущими, ранее жившими либо имеющими родиться впоследствии реальными личностями случайно, а все понятые в дурном смысле намёки полностью лежат на Вашей совести, дорогой Читатель. Животные при съёмках не пострадали.
***
«Подлец! Предатель! Ууу, мелкая душонка!»
Плиточник был вне себя. Стоило только Игемону слегка вытащить из ножен свой блистающий булатный клинок, и всё злато этого мира поблекло в его мерцающем голубоватом отблеске неминуемой смерти.
Даже самые верные и преданные отвернулись теперь от Плиточника. Он остался один. Последним ударом была измена Воробья. При мысли об этом Плиточник заскрежетал зубами и замотал головой, пытаясь преодолеть мучительное желание сделать себе харакири.
Причём как буднично, как обыденно был он продан! Ведь всё было согласовано, все детали обговорены, все откаты налажены... Но нет. Когда в Городе всё стало штрумм, в окрестностях вдруг стало можно всё. Ну хорошо, пусть пока в маске. Но без перчаток! Ну ладно, старым и больным — никуда. Но молодым и здоровым — пожалуйста! Причём сразу же, назавтра, без всякой паузы!
Плиточник опять завыл от едва сдерживаемой ярости. Все его любовно введённые пропуска, вся эта фантасмогорическая сложность и бесящая любого непроницаемость, все тщательно подготовленные «низзя» и «ай-яй-яй», которые он мнил ввести аж по всей Стране — все они вдруг остались ему одному. И теперь он сидел на них как дурак.
А если вспомнить, что поганые листки уже вслух называли его Спасителем! Что один отпрыск хороших родителей даже открыто назвал его в «Охе» столь долгожданно: «Мой Фюрер!» Победа была так близка!
Тут Плиточник не выдержал и с глухим стоном стал биться головой о стол. Вбежавшая встревоженная Секретутка была обругана им распоследними словами и убежала вся в слезах: «Не признаёт! Меня не признаёт!»
И когда опять зазвонил тот самый телефон, Плиточник в первый раз в жизни не поднял трубку. Пропади она пропадом, эта старая ведьма вместе со всеми её советами! Ей-то ничего не будет — Игемон умеет терпеливо ждать, тем более что недолго осталось. А вот что теперь делать ему? А?!
***
Охранник клевал носом на жёсткой лавке транспортного отсека воздухолёта. Он вообще хорошо это умел — клевать носом при первой возможности. Сон был главной потребностью солдата. Это он выучил намертво, когда был в...
Тут он остановился, даже во сне. Там, где его готовили, их в первую очередь научили забывать всё, что не нужно было помнить. И особенно то, где их этому научили.
Охранник поднял голову. Пустое нутро транспортного отсека было тускло освещено одной подслеповатой лампочкой. Точнее — то, что от него осталось. Почти всё место было занято контейнерами с выгнутыми боками, чтобы по максимуму использовать объём. Обычный рейс: шесть часов строго на восток.
Там опять будет колонна пустых грузовиков и колонна гружёных. Час на всё про всё, и — назад.
Что было в контейнерах, его не интересовало. Эти рейсы приходилось по очереди сопровождать всем бойцам. Иногда летали и офицеры, но редко. Система была отлажена годами, все всех знали, проверять было некому и некого. Вот и сегодня он был тут один, если не считать салагу напротив
Как всегда, их перед вылетом обнюхали прибором, чтобы не пронесли с собой электронику. Потому салага смертельно скучал. Эти молодые не могли и минуты провести наедине с собой, им непременно надо было уткнуться в экран и воткнуть что-нибудь в уши, и сидеть потом с отсутствующим взглядом часами напролёт да тыкать и трясти прибор.
Охранник решил ещё поспать, когда салага вдруг дёрнулся в ремнях, вспомнил, что пристёгнут, отстегнулся, прокопавшись с минуту с замком, и попёрся в гальюн не спросясь.
Охранник его окликнул. В принципе, он не рыл землю рылом, особенно со своими — ребята это не ценили. Но этот был новенький, и кто его знает — свой или засланный. Потому немного острастки под видом дисциплины не помешает.
Салага слегка опешил, но сдержался. Он тоже знал, что после рейса рапорт о его поведении непременно ляжет на стол начальнику, копии — наставнику, в отдел кадров, в архив.
Охранник не стал его гонять по полной — обратно в кресло, ремень, и всё такое. Он этого не любил сам, хотя любители, конечно, были. Потому, напомнив салаге об инструкции, он его отпустил с миром и вернулся к своему любимому занятию.
Пока он клевал носом, он тем не менее продолжал держать окрестности под контролем. И когда салага не вернулся через пару минут, Охранник выпрямился в кресле и стал смотреть туда, куда поплёлся салага.
Тот появился через полминуты со стаканом в руке. Встретив прямой взгляд Охранника, он зримо вздрогнул и едва не пролил воду. Потом улыбнулся как-то беззащитно и слегка вынужденно, и продолжил движение.
Охранник инстинктивно подобрался, но салага приближался настолько неловко, пытаясь попасть в такт дрожи и качанию палубы, что он невольно ухмыльнулся и расслабился. Он даже не знал, как звали салагу — много будет чести, да и в ответ надо было бы назвать себя, а там слово за слово и до номера паспорта дойдёт, как говаривал Главный.
Самолёт опять тряхнуло. Салага схватился одной рукой за шпангоут, а другой протянул Охраннику стакан. Тот взял его, хотел было поблагодарить, но тут их так тряхнуло, что стакан вылетел у Охранника из руки и со всего маха шлёпнул салагу по лицу.
Салага от испуга закричал, а потом вдруг завыл и начал царапать быстро синеющее лицо обеими руками до крови. Рука Охранника, на которую тоже упала пара капель, стала дымиться и гореть. Он бросился в гальюн, оттолкнув салагу, похожего уже на головешку, в сторону.
Воды в умывальнике, конечно, не было. Гальюн был оборудован на скорую руку — сам по себе он не был предусмотрен конструкцией. Пришлось засунуть руку по локоть в нужник. Полегчало. Летели уже пятый час, слава богу.
(продолжение следует)
Ссылки
1. https://zavtra.ru/blogs/sud_ba_plitochnika_-_21
2. https://zavtra.ru/blogs/sud_ba_plitochnika
3. https://zavtra.ru/blogs/sud_ba_plitochnika_-_23
