«И странной близостью закованный,
Смотрю за тёмную вуаль».
Александр Блок
Вуалетки, пышные кринолины, тончайшие перчаточки цвета «экрю» или «вердегри». Ах! Однако же тут всё — сложнее, и уже хочется произнести: «Ой...» Сейчас многие социологи, публицисты, историки моды и так называемые трендсеттеры (то есть персонажи, ранее других улавливающие тренды) рассуждают о том, как изменится дресс-код и вообще — стиль бытия после коронавируса. Люди с образованием — часто профильным — начинают что-то городить о «тотальной новизне» и «принципиально иных» методах само-позиционирования; об изобретении способов коммуникаций с учётом пресловутой социальной дистанции в полтора метра; о приспосабливании моды к требованиям вирусо-реальности. И — принимаются бойко «изобретать велосипед».
Если окинуть взором — необязательно даже пристальным — всю историю костюма, то возникнет интереснейший вид: до Первой Мировой войны одежда и манера общаться были не только маркерами положения и статуса, но и рановидностями социального дистанцирования. Весь этот бон-тон с поклонами и дамскими реверансами, с приподниманием шляпы-котелка или цилиндра при встрече — у джентльменов, с чётко записанными правилами ношения перчаток — это не чарующая прихоть, а надобность. Старинная присказка: «Он меняет женщин, как перчатки» говорит о том, что их — перчатки — выбрасывали слишком часто. Как источник грязи и (кто ведает?) заразы. Перчатки заказывали дюжинами не для форсу.
Общеизвестно, что массовая гигиена, равно как и медицина, справляющаяся с эпидемиями — это XX столетие. До этого человек постоянно изобретал способы не подхватить болячку — от себе подобных и особливо — от прислуги, конюха, случайного нищего на улице. Вся мировая классика XIX - начала XX века населена чахоточными девами и кашляющими студентами-гениями. От этой болезни скончалась и младшая дочь Николая I - девятнадцатилетняя Сашенька. История — это не лишь короли, войны и победы, но и пандемии, уносившие целые города и области.
По свету гуляли чума (время от времени) и холера (с завидной регулярностью). Девица без оспин считалась красавицей, даже если была кривобока, тоща и косоглаза. Любопытная деталь: расширение дамских юбок, начало моды на «панцирные» корсеты, появление перчаточного этикета и культивирование благовоний — тоже, якобы спасающих от болезней и окружавших человека «облаком» — началось в XVI столетии, когда произошли два эпохальных события 1) в Европе окончательно закрылись общественные бани — основные разносчики чумы; 2) началось резкое развитие химии, врачевания и фармакологии.
Мытьё перенесли в личные апартаменты — достаточно посмотреть на изображения Дианы де Пуатье или сестриц Д`Эсте в мраморных купальнях или, допустим гораздо более позднюю картину Жана-Батиста Патера «Принятие ванны» - с дебелой красавицей, вылезающей из лохани и готовой к утреннему одеванию. Так складывалась европейская традиция «приватного» омовения. Кроме этого, всё усложнялись и ужесточались нормы, связанные с коммуникацией — чем выше стояла персона, тем труднее было к ней подойти — в прямом смысле этого слова. Дистанция не соблюдалась только с родственниками, близкими друзьями, товарищами по оружию.
Это не выдуманный от безделья политес — это подсознательная, выработанная хомо-сапиенсом привычка. Не стоит забывать, что человек вышел из природы-пещеры, а потому все его уловки направлены не столько на «созидание светлого будущего», сколько на выживание вида. Испанские воротники в форме жернова, бескрайние юбки, именуемые verdugado, мантильи, скрывавшие лица — это не лишь стыдливая гордость донны, это — стремление уберечь её от превратностей. Потом возникли фижмы — не менее роскошные. Коснуться дамских пальчиков — уже невиданная близость. Родился «язык веера» - галантные аристократы изъяснялись при помощи веерного экрана. «Да» - раскрыть. «Нет!» - закрыть. На расстоянии. Города и сёла в те романтические (по книжкам!) годы утопали в антисанитарии — нечистотах, помоях, лужах из гнилых овощей. Надо всем этим царили жирные мухи, злые крысы и — развесёлые вирусы.
Благоухающая и отмытая сеньора выходила на улицу и получала порцию вони, грязи и — насекомых. Знаменитые блохоловки, над коими так любит потешаться нынешний обыватель, немного спасали ситуацию, а вот болезнь приходила и в шикарные чертоги. «Соблюдай социальную дистанцию!» - это вдалбливалось на уровне культурного кода. Ещё один звоночек — уменьшение объёмов фижм, а потом и отказ от них, мода на дружеские объятия, сентиментальность и простоту обращения совпала с ...популяризацией прививок от оспы и значительными успехами в области медицины.
Тем не менее, к финалу 1810-х годов юбки снова пошли вширь, а дистанцирование — увеличилось (славные наполеоновские войны сопровождались вспышками сыпного тифа). В середине XIX столетия явился кринолин, вслед за ним — турнюр. Впрочем, после исчезновения каркасных юбок, у женщин ещё оставались защитные механизмы — корсеты, вуали, перчатки. Тело строго запечатано. Мужчины тоже защищались от «среды», но не так тщательно, ибо хомо-сапиенс укутывал потенциальную роженицу, хранительницу рода и вида.
С распространением спорта и активным внедрением профилактических мер в жизнь самых разных слоёв общества, начали «отпадать» правила безопасного поведения. Это происходило как бы само собой, а модельеры — те ловили настроение текущего момента. Конечно, летние перчаточки и шляпные вуали ещё долго — до 1960-х годов хранили чарующе-эстетическую функцию, но основа была утеряна, казалось бы, навсегда. Теперь мы на пороге очередных изменений в «модных привычках», и это не будет что-то новое, а всего навсего — хорошо забытое старое.
P.S. В 1920-х годах в СССР — после эпидемий «испанки» и общего эпидемиологического коллапса, пришедшегося на период Гражданской войны, велась борьба с рукопожатиями, как основным переносчиком болезнетворных бактерий. «Без рукопожатий встречайте друга и провожайте!» - кричали плакаты. Но это совсем уже другая история...
двойной клик - редактировать галерею
Заглавное фото: Хэмми Вуд-Биннендайк
