Сюжеты западных, особенно голливудских фильмов о Второй Мировой войне, как правило, вращаются вокруг нижеследующих тем: 1) всё выиграла Америка, иной раз, при слабеньком участии Великобритании, а коли бы Советский Союз не болтался под ногами, то победа случилась бы ещё раньше; 2) главное преступление немецкого нацизма – это Холокост; 3) надо понять и даже простить рядового солдата (можно и офицера) Вермахта, ибо не корысти ради, а токмо злою волею пославшего его фюрера. Если первая тема выглядит глупо и гнусно, а третья – подло, то вторая, насчёт Холокоста, вызывает неудобные вопросы.
Гитлеризм убивал всех – его античеловеческая суть распространялась на все народы, и на славян, и на «истинных арийцев». Германский национал-социализм – это уничтожение самого понятия «человечность», и когда жгли русских, белорусов или, допустим, французов в посёлке Орадур-сюр-Глан, это ничуть не менее страшно, чем карательные акции в отношении еврейского населения. Интернациональная идея, в рамках которой совершалось и моё воспитание, гласит, что все мы – равны, а еврейское чадо не хуже, но и не ценнее русского, немецкого, цыганского. Не только советский интернационализм, но и странноватая западная толерантность – это концепция равенства.
Тем не менее, кинокартины о Холокосте давно сделались мейнстримом – от полудокументальных сериалов до гениального «Списка Шиндлера» (1993). Представить себе, что кто-то снимет дорогостоящую, пафосную ленту о геноциде славян, как-то не получается. Это у них там, в Голливудах. У нас же всегда подчёркивалось, что трагедия еврейской нации – это часть общей неделимой беды. Однако зарубежные тренды всё-таки добрались и до наших авторов. Так, «Собибор» (2018) с Константином Хабенским в главной роли, уже подчёркивал этническую (а не советскую!) сущность Александра Печерского, а в киноленту «Матч» (2012), посвящённую легендарному Матчу Смерти между киевлянами (экс-«Динамо») и наци-командой, включили непременный расстрел евреев в Бабьем Яру.
И вот премьера сезона – военная драма «Праведник» Сергея Урсуляка. Он – великолепный мастер, создавший один из лучших проектов российского телевидения – ретро-сериал «Ликвидация» (2007). Недурно потягавшись со Станиславом Говорухиным и произведя свой аналог «Места встречи…», Урсуляк решил выдать свой «Список Шиндлера». Благо, и реальный герой имелся (гораздо приличнее бизнесмена Оскара Шиндлера), и тема – в трендах. Но – увы. Догнать и перегнать Стивена Спилберга – это утопия.
Фильм ощущается, как чудовищная тягомотина при том, что он – динамичен, а, кроме эпизодического Сергея Маковецкого, что изображал примерно то же, что и в «Ликвидации», никто и не блещет. Впрочем, я забегаю вперёд. Перед нами – история Николая Киселёва, советского политрука, партизана, спасшего жизнь 218 евреям из Долгиновского гетто. В роли Киселёва снялся хороший актёр Александр Яценко, запомнившийся по «Аритмии» (2017), где он сыграл врача, как говорится, «на разрыв аорты». Здесь же такого эффекта не наблюдалось, да и коллеги Яценко, за исключением вышеупомянутого Маковецкого, не произвели впечатления. Общий фон: типичная war-drama, каковые у нас клепаются с начала 2000-х годов, и уже не важно, о чём зашла речь - о танке т-34, Сталинграде, Блокаде, организации «Молодая гвардия» или о Холокосте.
Напрягло и то, что Киселёва, политрука, имевшего престижное высшее образование (а он – выпускник Института внешней торговли в Москве, и после войны работал во Внешторге) изобразили этаким простецким пацанчиком. Его напарник - бывший урка по кличке Ферзь родом из Нижнего Тагила. Им на контрасте даны евреи - они и в экстремальных условиях похожи на библейских героев эпохи Возрождения. Сравните того же Ферзя и юношу-красавца Моше Таля, чья судьба раскрывается наиболее содержательно. С неким юмором показана лав-стори Ферзя и еврейской девушки Товы Липницки. Он – дикарь, она – царица. Он следует за ней в манере Петрухи из «Белого солнца пустыни» (1970) с рефреном: «Гюльчатай, открой личико!» Тут личико явлено, да ничего нельзя. Дева столь чиста, что мальчишка теряется. Мы видим трансформацию Ферзя! Он становится мудрее, добрее, мягче, а затем …принимает иудейские правила. Дабы стать мужем Товы, парень соглашается на все положенные обряды.
Антагонист, «охотник на евреев», гауптштурмфюрер СС Рудольф Шмюкер так шаблонен, что кажется героем комикса. Все эти спичи об учёбе в Геттингёнском университете, страсть к музыкальной классике, цитирование Пушкина на ломаном русском языке – унылый набор «изощрённого фашиста». Не хватало лишь высокопарной речи о Нибелунгах да портрета Фридриха Великого в рамочке стиля рококо. Даже в строго идеологизированном советском кино фрицы имели отчётливые «лица», а не маски, а если уж вспоминать шедевральный «Список…», то полубезумная растворенность Рэйфа Файнса в образе Амона-Леопольда Гёта – пример того, что можно слепить из банального ублюдка. Персонаж был так изумительно-сложен, что вызывал (и вызывает) патологическую ненависть. А тут? Штамп на штампе.
Да. В кинокартине есть и пронзительные моменты, и жизнеутверждающий финал, и отличная композиция: действие происходит в двух временных плоскостях – в годы войны и в 2005 году, когда израильтяне посмертно присудили Киселёву звание Праведника Мира. Его присваивают неевреям, спасавшим евреев в годы нацистской оккупации, рискуя при этом собственной жизнью. На мой, быть может, неизысканный вкус, фильм – на один раз. Не совсем уж провал, но и не прорыв. К тому же, в дни судьбоносной спецоперации на Украине хотелось бы видеть на экранах не простоватых русских Ванек на фоне мудрых жителей «местечка», но величавых Иванов, каковыми они и были.
