1. Головокружительный взлёт липового большевика
Всегда поражался тому, какие лихие трансформации происходили в большевистском руководстве. Один только союз В. Ленина с Л. Троцким чего стоит! («Ленин и Троцкий: враги и союзники»)
А как ненавязчиво поменялись местами Г. Зиновьев и Н. Бухарин? Если первый был одно время правым большевиком, а второй левым коммунистом, то в 1920-е годы картинка была диаметрально противоположной.
Безусловно, один из виртуозов политических трансформаций был выдающийся деятель органов ВЧК-ОГПУ-НКВД Генрих Ягода. Сам он утверждал, что вступил в партию большевиков в 1907 году. Но на самом деле, никакого особого отношения к этой партии Ягода не имел, зато «баловался» анархо-коммунизмом. Ну, а летом 1917, видно, понял, куда дует ветер.
Далее карьера его складывается с головокружительной стремительностью. С 1918 года бывший сотрудник «Деревенской бедноты» Ягода служит в ВЧК. Но пока только в Петрограде. Только в 1919 году его переводят в Москву. И уже в конце 1919 года делают управляющим делами Особого отдела ВЧК. С 1920 года он уже член коллегии ГПУ. (Любопытно, что примерно в это время Ягода был членом коллегии Наркомата внешней торговли.) А с 1923 года он - второй заместитель председателя ОГПУ.
Со смертью Дзержинского в июле 1926 года во главе политической полиции становится Р. Менжинский. Человек он был весьма больной, поэтому считается, что первую роль (негласно) играл именно Ягода.
Возникает вопрос – а что, никто не знал о прошлом Ягоды? Вот так он взял, да и всех обманул? Нет, так считать было бы наивно. Логичнее предположить, что Ягоду продвигали некоторые влиятельные силы в руководстве. Здесь указывают на Я. Свердлова и Ф. Дзержинского. Собственно, первый как раз являлся родственником нашего «героя» - их отцы были двоюродными братьями. Родственник оказался надежно пристроен в аппарат ВЧК, где, как мы уже убедились выше, ему довелось сделать быструю и головокружительную карьеру.
Но, может быть, Ягода зарекомендовал себя талантливым и ценным сотрудником с самого начала.? Отнюдь нет, вначале у него случился именно нехилый такой прокол. Дзержинский дал новому сотруднику задание – разобраться с неким Лопухиным, который, в своё время, сыграл важную роль в разоблачении знаменитого Азефа. Надо было решить - пускать ли его заграницу. Ягода посчитал, что вполне себе можно. Лопухина выпустили за кордон, и там он решил остаться, хотя и клятвенно обещал вернуться назад. Скандал был страшный, но за это Ягоду всего лишь слегка поругали. И Дзержинский продолжил давать ему разные ответственные поручения. (Про эволюцию основателя ЧК см. - «Метаморфозы «железного Феликса»)
Сам «железный Феликс» был политическим авантюристом высочайшего полёта. Можно только вспомнить, как, во время июльского мятежа, он явился в помещение, которой занимал левоэсеровский отряд Д. Попова. Якобы для того, чтобы прояснить ситуацию и образумить. Однако, это всё сказочки (как и то, что Ягода обманул всех фальсификацией своей биографии). Конечно, такой наивности от старого подпольщика было ждать просто нельзя. Но необходимо вспомнить, что сам Дзержинский был в своё время «левым коммунистом» и убежденным сторонником «революционной войны с германским империализмом». А левые эсеры как раз и заявляли, что выступили, в июле 1918 года, именно против этого самого империализма. Уже немного позже в августе-сентябре 1918 года Дзержинский, вместе со Свердловым и Л. Троцким попытается свергнуть Ленина. («Германо-большевистский альянс и путч против Ленина»)
Итак, судя по всему, Ягода был нужен - ввиду каких-то особых обстоятельств. Возможно, здесь сыграли роль какие-то важные международные связи. К слову, тут самое место вспомнить о его работе в коллегии Наркомата именно внешней торговли. Утверждают, что там он тесно сошёлся с сотрудником спецслужб Александром Лурье. Вместе они очень неплохо заработали на иностранных концессиях. Также указывается на продажу за рубеж ценностей, конфискованных ВЧК.
Вообще, тема взаимодействия части большевистского руководства с капиталистическим Западом даёт обильную пищу для размышлений.
«Троцкий и западные демократии»
«Левый уклон и западный капитал»
«Левые евразийцы и «троцкисты-бухаринцы»
«Странный триумвират: Савинков, Красин и Рейли»
2. Заявка на власть: идеолог и чекист
Однако, вернёмся к карьерному росту Ягоды. Став де факто главой ОГПУ, тот начинает играть политическую игру – против Сталина. Причём, в отличие от многих других уклонистов, делает это негласно, на словах поддерживая генсека. Но в плане своих политических предпочтений Ягода выступает за Бухарина и его «правую» группу. Об этом явствует хотя бы из событий лета 1928 года. Тогда лидер «правого» уклона искал союзников в противостоянии с генсеком и решил пойти на контакт со своими вчерашними оппонентами – «левыми». Из текста этих переговоров следует, что Бухарин уверял своего собеседника – «левого» Л. Каменева: «Ягода и Трилиссер (второй заместитель председателя ОГПУ — А. Е.) с нами».
Тут надо сказать немного слов о Бухарине. Считается, что он был предводителем «умеренных» в руководстве. В пример приводят его противодействие «сплошной коллективизации» и «форсированной индустриализации». Это действительно – факт, но дело тут было не к какой-то там жалости Бухарина в отношении крестьянства и села. Он просто не верил в возможности русского мужика и считал, что тот просто завалит всё дело социалистического строительства. В октябре 1927 года Бухарин заявил: «Теперь вместе с середняком и опираясь на бедноту, на возрожденное хозяйство и политические силы Союза и партии, можно и нужно перейти к более форсированному наступлению на капиталистические элементы, в первую очередь на кулачество». Но вот, зимой 1927/28 года Сталин пошел на чрезвычайные меры с целью выбить хлеб из крестьян. Бухарин просто испугался, что «темный мужик» разнесет советскую власть по клочкам. С этого самого великого перепуга он и создал свою замечательную экономическую теорию, которой столь восхищались в эпоху перестройки.
И этому вполне соответствует отношение Бухарина к русской культуре. Так, он печально прославился критикой С. Есенина в «Злых заметках», опубликованных «Правдой». Там главный (тогда) идеолог ВКП (б) вдоволь поиздевался над русской культурой и историей. Уже и в 1934 году, когда волна антирусского нигилизма пошла на спад, Бухарин продолжал «бдительно» критиковать русских поэтов. На I съезде советских писателей он обрушился с резкой критикой на А. Блока и Есенина. Бухарин обвинил их в попытке создать некую особую версию социализма, сочетающую религиозные и национальные ценности.
А вот интересный факт, свидетельствующий о его умеренности. Бухарин участвовал в работе комиссии по созданию новой конституции, где категорически выступал против предоставления избирательных прав всем гражданам СССР. Он требовал исключения для т. н. «лишенцев» - «бывших» и раскулаченных.
Сам Бухарин в 1930-х годах – не самый последний человек в партийной иерархии. Он является главным редактором «Известий» (газеты номер два) и членом (позже - кандидатом в члены) ЦК.
У Ягоды же дела шли совсем блестяще. В 1934 году, после смерти Менжинского, он уже открыто возглавляет «органы». Липовый «старый большевик» становится во главе монструозного НКВД (соединившего, кроме ОГПУ, ряд важнейших ведомств), одновременно являясь Генеральным комиссаром государственной безопасности. И здесь «железный Генрих» начинает откровенно наглеть.
Так, 9 августа 1934 года Ягода разослал на места телеграмму, в которой приказал создать при каждом концлагере суд НКВД. В телеграмме запрещалось обжаловать приговоры этих судов. Политбюро и Сталин были в шоке от подобного сепаратного мероприятия. С Ягодой был заключен компромисс (!), по которому лагерные суды оставались, но разрешалось право кассационного обжалования.
Стало ясно, что дело здесь тёмное. В сентябре 1934 года Сталин инициировал создание комиссии в составе В. Куйбышева, Л. Кагановича и И. Акулова (Прокурора СССР). Её цель была определена так - проверка «органов» на основании жалоб в ЦК. Данные жалобы касались дела о «вредительстве» в Наркомате земледелия, по которому репрессировали около сотни ответственных работников. Комиссии удалось выявить серьезнейшие нарушения, допущенные в ходе расследования этого и других дел. Сталин вообще хотел назначить Акулова главой НКВД вместо Ягоды, но тот упорно не хотел выпускать такой ключевой пост из своих рук.
После всего указанного выше как-то особо не удивляешься строками из дневников выдающегося учёного В. Вернадского, в которых упоминается некая «случайная неудача овладения властью людьми ГПУ — Ягоды». Нарком вполне мог претендовать на то, чтобы самому занять место вождя.
3. Бухарин в оптике глобальных тенденций
Естественным союзником он должен был видеть своего симпатизанта Бухарина. В 1930-м году тот проводил не особо афишируемую работу по концептуальному оформлению новой идеологии. Весьма интересен в данном плане рассказ эмигрантского историка- меньшевика Б. Николаевского, который тесно общался с Бухариным в 1936 году (последний тогда посетил заграницу с целью выкупа архива Маркса и Энгельса). По его данным, бывший лидер «правого» уклона исповедовал идеологию, весьма близкую к социал-демократии. Бухарин говорил о необходимости «вернуть марксизм к его гуманистическим основам». По сути, он во многом предвосхитил переформатирование идеологии, которое произошло во время перестройки с её лозунгом «гуманного, демократического социализма». (По свидетельству Николаевского, Бухарин оценивал свои отношения со Сталиным на три с минусом, а в разговоре с вдовой меньшевика Ф. Дана сравнил Сталина с дьяволом.)
Тут надо сказать, что социал-демократии того периода была присуща некоторая апологетизация передовых форм капитализма. Так, один из ведущих теоретиков германской социал-демократии Р. Гильфердинг отмечал, что при современном ему капитализме, рыночная анархия производства изживается «социалистическим принципом планомерного производства».
Примерно тех же взглядов придерживался и Бухарин, воспевающий некий «организованный капитализм». Причём, его теорию он начал разрабатывать ещё до своей «правой» трансформации. («Крушение любимца партии»)
Весьма показательно, что именно в настоящее время «организованный капитализм» приобретает свой законченный вид, становясь гиперкапитализмом. И, тем самым, он сближается с марксистским коммунизмом, который всегда сочувственно относился к концентрации капитала. («Капитализм, гиперкапитализм и коммунизм»)
Бухарин отлично улавливал глобальные тенденции и, безусловно, следует предположить его тесную связь с различными транснациональными организациями – в частности, с масонством. Знаменитая исследовательница «вольных каменщиков» Н. Берберова приводит рассказ масонской деятельницы Е. Кусковой про выступление Бухарина перед общественностью в Праге. Тогда он делал заметные масонские жесты.
Вряд ли стоит торопиться с зачислением самого Бухарина в «вольные каменщики». Но не стоит и проходить мимо одного интересного документа, только недавно открытого отечественными историками. Речь идет о письме эмигранта-масона Б. Бахметьева упомянутой Кусковой. В нём он возлагает надежды на приход к власти в СССР лидеров именно «правого уклона». Это должно было, по его мнению, стать началом конца большевистской России: «У правого уклона нет вождей, чего и не требуется: нужно лишь, чтобы история покончила со Сталиным как с последним оплотом твердокаменности… Внутри русского тела будут нарастать и откристаллизовываться те группировки и бытовые отношения, которые в известный момент властно потребуют перемены правящей верхушки и создадут исторические связи и исторические личности, которым суждено будет внешне положить конец большевистскому периоду и открыть будущий».
4. Пролетарский писатель, НКВД и вторая партия
Бухарин был кумиром довольно-таки значительной части творческой интеллигенции. На первом съезде советских писателей его участники устроили ему буквально громовую овацию. Возможно, некоторые из них знали о том, что «опальный» уклонист разделяет мнение Горького о необходимости создания в СССР второй партии, состоящей из представителей интеллигенции. По сообщению Николаевского, Бухарин считал, что «какая-то вторая партия необходима».
Есть мнение, что базой для такой партии виделась малоизвестная историкам, но вполне легальная «Всесоюзная ассоциация работников науки и техники для содействия социалистическому строительству» (ВАРНИТСО). Этой интеллигентской ассоциации покровительствовал Горький. Планировалось поставить во главе второй партии его самого и академика Н. Павлова. В руководство партии также намечалось включить упомянутого выше Вернадского.
Тут стоит вспомнить о Ягоде, который познакомился с Горьким ещё до революции. Сам Ягода активно способствовал возвращению Горького в СССР. Весьма интересно почитать их переписку. В ней главный чекист пытается подняться до вершин поэтического пафоса, а Горький ему всячески сочувствует. Любопытно, что два этих ценителя прекрасного любили уединяться в угловой комнате горьковского особняка в Москве, где они подолгу беседовали. Горький и Ягода оставили обширную переписку, из которой явствует, что отношения между ними можно смело считать дружескими. Исследователь А. Ваксберг так характеризует письма к нему Ягоды: «…Он раскрывал свою душу в таких выражениях, которые и впрямь позволительны лишь интимному другу». Письма «великого пролетарского писателя» к «железному наркому» также наводят на эту мысль. Вот отрывок из одного такого горьковского письма (20 ноября 1932 года): «Я бы тоже с наслаждением побеседовал с Вами, мой дорогой землячок, посидел бы часа два в угловой комнате на Никитской. Комплименты говорить я не намерен, а скажу нечто от души: хотя Вы иногда вздыхаете: «Ох, устал!»… на самом же деле Вы человек наименее уставший, чем многие другие, и неистощимость энергии Вашей – изумительна, работу ведете Вы грандиозную».
В 1934 году Горький устроил Ягоде грандиозный, выражаясь по-современному, пиар. Он организовал вылазку огромной писательского коллектива на Беломорско-Балтийский канал. Там Ягоду всячески восхваляли, славя за «перековку» десятков тысяч заключенных. После исторической «вылазки» Горьким и его сотрудниками был выпущен красочно оформленный альбом, в котором фотография главного чекиста находилась аккурат сразу же за фотографией Сталина. Тем самым не очень даже тонко намекалось на то, кто должен быть в доме хозяином.
Ягоду тогда, вообще, восславили очень знатно. Так, в его честь был воздвигнут памятник на последнем шлюзе Беломорско-Балтийского канала. Он был сделан в виде огромной тридцатиметровой (!) пятиконечной звезды́, внутри которой находился огромный же бронзовый бюст Ягоды.
5. Тройка «реформаторов»
Теперь снова о Бухарине. Горький был о нём очень высокого мнения. Между ними поддерживались весьма теплые отношения, которые сложились еще в 1922 году, когда идеолог лечился в Германии. Именно Бухарин встречал Горького, когда тот возвращался из-за границы. Горький при каждом удобном случае оказывал Бухарину протекцию. Например, после поражения лидеров «правого» уклона Горький пытался убедить Сталина вернуть их на прежние посты. Для этого он выбрал весьма хитрую тактику, устраивая на своей квартире якобы случайные встречи Сталина и «правых». Таким образом, он пытался смягчить генсека.
Горький очень настаивал на том, чтобы Бухарин представлял СССР на Международном антифашистском конгрессе в 1932 году. Двумя годами позже он упрашивал Политбюро поручить Бухарину приветствовать съезд писателей от имени партии.
Итак, перед нами тройка советских «тяжеловесов» – Горький, Бухарин и Ягода. Связующим «субъектом» в ней, безусловно, был нарком внутренних дел, обладавший мощнейшим политическим и силовым ресурсом. Сам он, своей «судьбой», наглядно демонстрирует все изгибы и неожиданности политических процессов в СССР.
Возникает вопрос – а, может быть, победа «умеренных» была бы во благо страны? Но, как видно из вышесказанного, «умеренность» указанных деятелей была весьма специфической. Ягода вводил суды НКВД. Бухарин был против возвращения избирательных прав. Горький активно пиарил зековский труд во время строительства Беломорско-Балтийский канал. Скорее всего, либерализация коснулась бы нигилистических, антирусских элементов - с резким зажимом элементов национал-коммунистических. И вполне вероятен был бы развал страны, которым, как известно, завершилась «социал-демократизация» во времена перестройки.
«Ленинский «либерализм», советизация Грузии и социал-демократия»
