В 1925 году группа евразийцев начинает финансироваться богатым англичанином Спольдингом. Только за два года евразийцам было выделено около миллиона франков. Само по себе это ничего не доказывает, но всё-таки заставляет задуматься. Какие-то игры здесь велись, причем, с подключением самых разных сил.
В 1927 году один из лидеров евразийского движения П. Сувчинский встретился в Париже с торговым представителем СССР Г. Пятаковым. Ему же он написал прочувственное письмо с текстом которого можно ознакомиться здесь.
Сам Пятаков был фигурой феерической. Ещё до 1917 года он сильно поцапался с Ильичом по поводу национального вопроса. Согласно Пятакову, о нациях, равно как и об их самоопределении, надо забыть уже прямо «здесь и сейчас». То есть, перед нами фигура совершенно радикального левого глобалиста. Во время дискуссии по поводу Брестского мира Пятаков проявил себя ярым поборником «революционной войны против германского империализма» (после победы «брестской линии» он даже укатил на Украину – воевать с немцами). А на эту войну очень сильно надеялись Англия и Франция, которые делали «молодой советской республики» заманчивые предложения «поддержки». И наркоминдел Л. Троцкий настойчиво требовал эти предложения принять.
В начале НЭПа Пятаков возглавил Главный концессионный комитет, который продавал жирные кусочки национальных ресурсов «проклятому империализму». К слову, тогда в руководстве партии и государства было очень влиятельное течение, выступающее за максимально тесное сотрудничество с иностранным капиталом. По «странному» стечению обстоятельств, среди сторонников такого «оппортунистического» течения большинство составляли именно ультралевые. (Троцкий, Зиновьев, Преображенский и пр.) («Левый уклон и западный капитал»)
Потом Пятаков какое-то время был заместителем председателя Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ), где сильно «учудил». В 1923 году он дал указание трестам и синдикатам продавать товары по самым высоким ценам – с целью обеспечения высочайшей прибыли. В результате, цены были взвинчены до такой высоты, что в СССР начался кризис сбыта. В то же самое время, Пятаков становится одним из активнейших деятелей «левой оппозиции». Кстати, тогда же, в 1923-24 годах, он вместе с тремя другими леваками - В. Осинским, Е. Преображенским, И. Смирновым – требовал развернуть «широкую товарную интервенцию» с Запада.
И вот, с этим упертым леваком и явным агентом влияния «западных демократий» ведут переговоры евразийцы. Да, среди них были сильны просоветские настроения, но всё же речь не шла именно о левачестве. Принято считать, что евразийцы симпатизировали как раз правому уклону. Но вот же – переговоры ведутся с ярко выраженным левым уклонистом.
Но ведь борьба за власть – это такое дело, тут часто заключаются самые разные альянсы. Вот же, «правый» Н. Бухарин попытался заключить союз с «левым» Л. Каменевым в борьбе против Сталина в 1928 году. И в дальнейшем создавались разные «беспринципные» коалиции – например, блок С. Сырцова («правого») и В. Ломинадзе («левого»), существование которого признают даже самые яростные критики «просталинской конспирологии». Поэтому, ничего такого невозможного в создании «право-троцкистского» блока не было.
Вернёмся, однако, к евразийцам. Надо сделать одну важную оговорку – переговоры с Пятаковым были инициированы именно левым их крылом (Сувчинский, Д. Святополк-Мирский и др.). Оно же активно выступало за максимальную поддержку СССР, с чем были категорически не согласны видные деятели евразийского движения - Н. Трубецкой, П. Савицкий и Н. Алексеев. Так что не будем мазать всех одной краской.
Но ведь и руководство СССР было разным, там велись свои игры. Утверждают, что просоветские евразийцы контролировались ОГПУ. Но что такое ОГПУ в конце 1920-х годов? В 1926 году умер Ф. Дзержинский, который, впрочем, в конце жизни был больше занят возглавляемым им ВСНХ. Во главе «органов» стал Р. Менжинский, но это была слабая фигура – к тому же и с очень слабым здоровьем. Фактически человеком номер один в ОГПУ был Г. Ягода, ведший свою политическую игру. Он склонялся к «правому уклону» Н. Бухарина, то есть мы опять видим «оппозиционный» след. (В. Вернадский, в своём дневнике, пишет о том, что имела место некая «случайная неудача овладения властью людьми ГПУ – Ягоды».)
И вот, в 1928 году левые евразийцы, ориентирующиеся на внутрипартийную оппозицию, получают возможность издавать газету «Евразия». Судя по всему, помогло ОГПУ, во главе которого стоял оппозиционно (но не явно) настроенный Ягода. И вот же какое совпадение, именно в том же 1928 году происходит возвышение опального Пятакова, ранее пониженного, за участие в оппозиции, до должности торгпреда. (Правда, очень характерно, что напрвляют его именно на Запад, видать там ультралевому авантюристу и было самое место.) Теперь же он становится заместителем председателем Госбанка СССР, а в 1929 году так и вовсе возглавляет Госбанк. Нехилое такое возвышение! Правда, в 1930 году он провалил всю кредитную политику, в результате чего его турнули с должности. Однако, в обиде Пятакова не оставили. Сей «ценный кадр» снова становится заместителем председателя ВСНХ, а потом и заместителем наркома тяжелой промышленности. В 1930 году его за какие-то «заслуги» ещё и делают членом ЦК. Складывается, такое впечатление, что Пятаков имел очень сильных покровителей, прощавших ему все его красочные художества.
Уж не был ли этим благодетелем шеф тайной полиции Ягода? Вот еще одно совпадение – Пятаков был арестован почти сразу же после того, как тот перестал быть наркомом НКВД. И уже в январе 1937 его расстреляли вместе с другими фигурантами Второго московского процесса (Г. Сокольниковым и др.) Ягода же попал на скамью подсудимых несколько позже, с такой фигурой нужно было «поработать» подольше. В марте 1938 году его судили на Третьем московском процессе – вместе с Бухариным, которому он некогда симпатизировал.
Характерная деталь – участников процесса обвиняли в том, что они вступили в сговор с определенными кругами НСДАП, которые желали втянуть Германию в войну с СССР. Сигнал руководству Рейха был очевидным – Сталин указывал на проанглийские лобби и саму Англию. Действительно, тот же Бухарин слил информацию о переговорах Сталина с Германией Оффи – секретарю У. Буллита, послу США в СССР. (Об этом, со слов самого Оффи, сообщает историк-эмигрант Б. Николаевский.)
Теперь вспомним о реверансах Пятакова перед «западными демократиями».
