Царь Итаки вовсе не хотел воевать с троянцами, но ему пришлось. Более того, именно он и придумал хитроумную диверсию с деревянным Конём, которая погубила Трою. Причем, есть все основания считать, что это была не только диверсия, но и некоторая инверсия. Дарение Коня следует интерпретировать как успешную попытку внедрить среди троянцев искаженную традицию, подразумевающую поклонение Коню. («Символизм Троянского Коня»)
Не исключено, что Одиссей не хотел воевать с троянцами потому, что был близок к ним этнически. К слову, исследователи связывают его фигуру с неким догреческим субстратом. Но тогда он должен был хорошо знать культ Коня. Это и помогло ему «подбросить» троянцам искаженную версию.
Одиссей хотел завершить войну и окончить свои приключения. Однако, потом ему пришлось скитаться долгое время. Сие можно интерпретировать как некое наказание за то, что он погубил носителей Традиции, более глубокой и чистой, чем греческая. Не случайно же покровителем Трои был солнечный Аполлон, покровительствующий и гиперборейцам – народу Золотого Века.
Одиссей, способствовавший торжеству сил Хаоса, погружается в сам Хаос. Его морское путешествие как раз и символизирует данное погружение. Вода есть символ первобытного хаоса – первоматерии, недобытия, меона. В «Книге Бытия» данное состояние описывается так: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и дух Божий носился над водою». Данная первоматерия (недобытие) была сотворена для того, чтобы человек имел возможность выбрать между бытийным и не(до)бытийным полюсами. Иначе он был бы просто-напросто игрушкой в руках Абсолюта.
Как сообщает Книга Бытия, изначальные «воды» были разделены – на нижние, и на верхние. Последние являют собой регион Души (Навь, Аид, Хель), который следует отличать от райско-ангелического Духа. Это хаотический мир психоэмоциональных вибраций, постоянной динамики. Сам по себе он не «плохой» и не «хороший». С одной стороны это витальная сила, необходимая для «оживления» материи. Но у него есть и зловредная, губительная, разрушительная сторона. Герой перемещается на периферию мира, на границу с хаотическим регионом Души, где он и осуществляет своё плавание по наиболее хаотизированному сегменту нашей реальности. Одиссей вынужден испытывать натиск разрушительных сил, преодолевая хаос и, тем самым, искупать свою вину.
Циклоп-людоед Полифем. В кельтской традиции циклопы известны как фоморы, в русской - как «чудь» (не следует связывать сконкретным этносом). Это чудовищные зверолюди, возникшие в результате каких-то черномагических экспериментов. («Одноглазый «народ»)
Одиссей выступает против Чудища, воплощающего влияние навьего хаоса на наш мир. Он поражает своего монструозного противника, лишая его зрения, что символизирует минимизацию онтологического давления со стороны хаоса. При этом, Герой использует раскалённый кол – образ божественного Мирового Древа. (Не случайно нежить упокаивают именно колом.)
Одноглазые фоморы (аналог циклопов) были видны только наполовину (отсюда и одноглазость). Другая их половина находилась, согласно поверьям, в другом мире, в котором и следует видеть регион Души. Это символизирует близость «чуди» к Нави. А саму Навь представляли как загробный луг, на котором пасутся, в образе скота, души умерших. Согласно реконструированному Основному мифу индоевропейцев, Громовержец вступает в битву со своим змеевидным Противником, который находится у корней Мирового Древа, то есть - в Нави. В результате победы Громовержца происходит освобождение скота, захваченного Противником. Это символически выражает освобождение Духовного от гнёта Душевного. Одиссей, поразивший Полифема, выводит из его пещеры баранов (скот), под которыми прячется он сам и его спутники. Тем самым, он воспроизводит великое Духовное освобождение. Скот приносится в жертву Зевсу-Громовержцу, что символизирует преодоление собственно скотского начала, его преображение. (Тут стоит вспомнить приношение быков в жертву Громовому Юпитеру. А по данным византийского автора Прокопия Кесарийского, славяне приносили быков в жертву «богу творцу молний».)
Помощь Эола. Одиссеей гостит на острове, где живёт этот полубог – повелитель ветров. Тот дарит ему меха, в котором заключены ветры – все, кроме западного – Зефира. Они должны были помочь Одиссею вернуться в Итаку. И он уже почти вернулся туда, когда его спутники открыли меха, думая, что итакийский царь прячет там сокровища. Ветры вырвались на свободу, а Одиссей снова оказывается у острова Эола. Это может интерпретировать так – метафизический путешественник пока ещё не готов обуздать, хаотическую стихию и вынужден продолжать своё опасное плавания. Так, ему пришлось выдержать атаку листригонов – великанов-людоедов. Их можно считать неким аналогом циклопов. То есть, Одиссеей вынужден снова пройти данное испытания, сталкиваясь с пограничным чудовищным «народом».
Пребывания на острове на острове Ээя. Здесь двадцать спутников Одиссея оказываются превращены в свиней Киркеей – лунной богиней и чародейкой (родственницей Гекаты). Однако, Одиссей сумел одолеть Киркею, став её возлюбленным и прожив на острове год. Тем самым, он снова преодолел разрушительную сторону Души, соприкоснувшись с благою стороной. В конце своего пребывания Одиссей отправляется в область Аида, где общается прорицателем Тиресием, который предупреждает его о грядущих испытаниях. Тем самым, он глубже проникает в благую сторону Души – с тем, чтобы вернуться в наш мир, достигнув родной Итаки.
Сладкоголосые и губительные сирены. Как известно это существа, чья верхняя часть тела – женская, а нижняя – птичья. Они завораживали путников своим пением и потом поедали их. Тут налицо образ душевного начала, которое пытается поработить духовное, как бы съедая его. Путники Одиссея закрывают свои уши воском, но сам царь слушает сирен. При этом, его привязывают к мачте. Одиссей должен пройти через этот соблазн. Он привязывается к мачте – символу вертикальной, небесной, божественной Оси. После того, как путники проплыли место и избежали опасности, сирены гибнут. Здесь имеет место образ преодоления душевного.
Любопытно, что в более поздней эллинской Традиции сирены преображаются, превращаясь в мудрые существа. Каждая из них обитает в одной из восьми небесных сфер космического вверена богини Ананке. И своим пением они создают гармонию космоса. Налицо образ духовного преображения душевного начала. О подобных женщинах-птицах знала русская Традиция. («Алконост, Сирин, Гамаюн и Стратим: птичьи образы Мировой Души»)
У этих существ тоже присутствует некий хаотическаий элемент. Так, Стратим-птица топит гостиные корабли с драгоценными товарами.
Харибда и Сцилла. Образы этих чудовищ символизируют дуальную раздвоенность. Одиссеею удаётся эту раздвоенность преодолеть.
Убийство быков Гелиоса. Одиссей был предупреждён Тиресием о том, что ему и его спутникам никак нельзя трогать быков солнечного бога Гелиоса. Но их припасы закончились и спутники, тайком от Одиссея, убивают быков. После чего всё они гибнут во время бури, а в живых остаётся один Одиссей. Спутники оказываются не способными преодолеть хаос. Также можно указать на фактор неповиновения Царю. Сам же Царь остаётся Единственным, что свидетельствует о его особом статусе.
Пребывание на Огигее. Там Одиссей проживает несколько лет (от 5 до 10), где делит ложе с нимфой Калипсо. Он находит некую максимально возможную точку покоя в хаотизированном сегменте земной реальности. Однако, зов родины оказывается сильнее, и Одиссей продолжает свой путь.
Избиение женихов. 112 женихов, упорно добивающихся руки Пенелопы, символизируют собой Множество, которое пытается узурпировать власть Одного Царя. В принципе, это такой прообраз западной демократии. В оптике Традиции, брак Царя и Народа символизирует брак Неба и Земли. На Руси Народ так и назывался – Землёй. И не случайно говорилось именно о Венчании на Царство. Именно этот брак и пытаются пародировать наглые женихи, которые так и уходят из жизни женихами. Одиссей снова остаётся Царственным Единственным.
Но он всё равно уже не может оставаться в Итаке и уходит в новое путешествие. Можно предположить, что предшествующий путь символизирует т. н. «малые мистерии», во время которой поврежденная человеческая природа «исправляется» и, тем самым, достигается полнота Человеческого. Далее следует фаза «великих мистерий», в ходе которых человек выходит уже на «надчеловеческие» уровни. Одиссей до сей поры соприкасался с Душевным. Теперь ему предстоит встреча с Духовным. Но его второе путешествие показано уже без метафизического напряжения, сами данные о его судьбе крайне противоречивы. Судя по всему, этот аспект путешествия Одиссея эллинов интересовал мало.
«Мифология прогресса или оболганный Кронос»
«Зевс: история одной инверсии»
