В начале прошлого июня в США состоялся "Саммит Америк". Проводящееся раз в несколько лет мероприятие призвано держать сухую руку дяди Сэма на пульсе полушария, которое ещё в 1820-х доктриной Монро было объявлено зоной исключительных политических интересов США. Тот саммит, на который не позвали никого из потенциально опасных или враждебных элементов — типа представителей Кубы, Венесуэлы или Никарагуа, — не только не закончился ничем интересным, но и поднял вопрос об актуальности доктрины Монро спустя два века с момента её провозглашения. Сейчас Белый дом претворяет в жизнь принцип исключительности своего влияния, неустанно сея хаос. Последний месяц континент лихорадит, и отличным поводом поговорить об этом стал сезон выборов в Южной Америке.
20 августа выборы прошли в Эквадоре. Прошли в условиях чрезвычайного положения, вызванного убийством одного из ключевых кандидатов в президенты. 9 августа в столице страны Кито политик Фернандо Вильявисенсио был убит тремя выстрелами в голову сразу после предвыборного мероприятия на глазах у толпы сторонников. По результатам нападения были задержаны шесть колумбийских киллеров. Затем вышло обращение якобы от членов эквадорской банды Los Lobos, где те брали на себя ответственность за убийство и намекали на связь со внутренними разборками. Это вызвало ответное обращение от других якобы членов Los Lobos, где те сказали, мол, мы, конечно, бандиты, но тут мы ни при чём. Покойный сделал себе имя на расследованиях и разоблачениях, из-за чего наша пресса несправедливо сравнивает его с аналогичным по этому параметру гражданином — тем самым, чей "Твиттер"*, ведущийся близкой соратницей, поздравляет эту самую соратницу с днём рождения. Версию о том, что власть убирает популярного оппозиционера, рассматривать не стоит — ему, даже по подсчётам сторонников, светило в лучшем случае 15% голосов.
Вильявисенсио прославился борьбой со сформированным в Эквадоре в 2006 году альянсом левых сил, во главе которых встал президент страны Рафаэль Корреа. Руководивший страной 10 лет и обеспечивший собственной популярностью избрание президентом близкого себе вице-президента, Корреа в основу своей программы положил вполне стандартные для южноамериканского социалиста пункты — разговоры о социальной справедливости, возмущения американской экспансией и обещания проводить независимую внешнюю политику. Но система, выстроенная Рафаэлем, не выдержала первых ударов глобального кризиса, помноженных на сознательный курс внешних сил в сторону увеличения хаоса в странах региона. Ковид, инфляция, социальная нестабильность и резкое падение уровня жизни — это мы в 2020–2021 годах видели много где. В Эквадоре это стало непрерывным продолжением карнавала глупости 2018–2019 годов. Тогда Ленин Морено, вице-президент времён Корреа, в 2017-м сам ставший президентом, стал проводить плавную, но последовательную политику отказа от льгот и сокращения социальных обязательств, вместе с этим активно налаживая отношения с Вашингтоном, — вот вам и Ленин. Тогда на фоне отмены очередных субсидий — на бензин и газ — вспыхнули беспорядки, похоронившие как политические перспективы Ленина, так и репутацию его партии, хотя курс товарища Морено во многом шёл наперерез курсу его бывшего начальника и однопартийца. Корреа даже обвинялся Лениным в попытке госпереворота под видом протестов. Во многом именно поэтому Ленин не стал переизбираться, а кандидат от того самого левого альянса на президентских выборах 2021 года набрал чисто символические проценты. Пришедший вслед за ним президент Гильермо Лассо, банкир и фигурант офшорного "досье Пандоры", решил не переизбираться, а на минувших выборах наиболее вероятной казалась победа Луисы Гонзалес. Львиную долю её популярности обеспечивает поддержка бывшего президента Корреа и связь с ним — она состоит в его партии, а в его правительстве как-то занимала пост министра труда. Но если бы членство в партии Корреа и пост в его правительстве были гарантиями продолжения его курса, то истории вокруг Ленина не случилось бы.
20 августа голосование первого тура проходило в напряжённой атмосфере — кандидаты, все как один приостановившие свои кампании после убийства Вильявисенсио, передали страх и нервозность своим избирателям. Причиной этого стало не только убийство в Кито, но и гибель Педро Брионеса в Эсмеральдасе. Участник левоцентристской коалиции "Союз ради надежды" — той самой, от которой на выборы идёт Луиса Гонзалес и которую поддерживает бывший президент Корреа — был убит 14 августа в прибрежном регионе, печально прославившемся резким взлётом преступности на фоне транзита колумбийского кокаина. Разговоры про "второе громкое убийство" в преддверии выборов серьёзно приуменьшают разгул преступности в Эквадоре — громкие убийства там происходят практически еженедельно, причём ещё три года назад такого не было. Закон обязывает голосовать всех граждан, но в этот раз число тех, кто предпочёл откупиться от гражданского долга штрафом в 45 долларов, было, согласно данным местной прессы, рекордно высоким. Само же голосование закончилось довольно странно: около трети голосов ожидаемо набрала упомянутая выше Луиса Гонзалес, зато второе место занял с четвертью голосов казавшийся аутсайдером Даниэль Нобоа. Даниэль — сын пятикратного неудачника на президентских выборах и бананового магната Альваро Нобоа. 35-летний Даниэль полжизни учился в Нью-Йорке, Чикаго и Вашингтоне, так что несмотря на подозрительное молчание прессы о мотивах и политических устремлениях этого никем не воспринимавшегося всерьёз кандидата, с ним всё более-менее понятно. Штрихов к его портрету добавляет лишь то, что этот штрих явился на участок для голосования в бронежилете и с охраной — словно бы именно ему что-то угрожало. 15 октября мы узнаем, получит ли Эквадор первую в своей истории президентку (руководившая страной два дня в феврале 1997 Розалия Артеага — не в счёт) или же Нобоа-младший прервёт славную семейную традицию и всё же выиграет президентские выборы — разумеется, при условии, что никого из них не убьют до второго тура.
Словом, обычные для тех мест бодания. Но было здесь кое-что ещё. Эквадор граничит с Перу и Колумбией, но граница с Перу, несмотря на свою огромную протяжённость, не так важна. Отношения же с Колумбией имеют множество плоскостей, сквозь каждую из которых последние события в Эквадоре преломляются занятным образом.
Говорим "Колумбия", и почти у каждого из нас в голове возникает образ плантаций коки. Про упомянутых выше Los Lobos пишут именно как про основных транспортировщиков колумбийского кокаина в Мексику. По некоторым данным, около трети колумбийского кокаина покидает континент через эквадорские порты. Сотрудничество с картелем "Халиско" из одноимённого мексиканского штата встраивает "Лобос" в своего рода старый наркоконтур, завязанный на Балканы и Афганистан. Но кокаин — это важный, но не единственный продукт экспорта Колумбии. В последние несколько лет им стал хаос, поставляемый в страны региона. В мае 2021-го в "Завтра" публиковался материал, где рассказывалось об очень удобно возникшей в стране революции. Президент Иван Дуке в своё время считался сторонником тех идей Трампа, что касались Южной и Латинской Америки, то есть препятствовал переезду целого континента в штат Нью-Мексико. Этот же президент уже после смены руководства в Белом доме попытался осуществить налоговую реформу, и на улицы вышли протестующие. В отличие от протестов, возникших за два года до того в соседнем Эквадоре, эти волнения имели все признаки срежиссированных — доходило до того, что сотрудники американских НКО дежурили на местах "стихийных" демонстраций за несколько часов до начала. Разумеется, рассказы в глобальной прессе про храбрых борцов за свободу, призывы от Госдепартамента, Евросоюза, Ватикана и Спортлото подчиниться требованиям протестующих и постоянные уточнения о том, какой этот Иван дурак, что гнобит мирных крестьян, которые всего лишь хотят мирно выращивать коку, придали колумбийскому протесту почти забытый привкус оранжевой революции. К слову про крестьян: они устами различных Guardian и The Washington Post очень жаловались на то, что правительство Дуке травит почву глифосатом — ядрёным гербицидом, выжигающим все растения в округе. Международные медицинские организации очень вовремя обнаружили, что химикат вызывает рак, экологи обвинили его в изменениях климата, а архиепископ Боготы Хосе Руэда сказал, что Дуке травит собственный народ. Разумеется, никто и словом не обмолвился, что химикатом выжигают плантации коки, а публикации в больших газетах и авторитетных конторах проплатили вовсе не недовольные крестьяне.
В 2022-м на место Иванушки пришёл бывший террорист Густаво Петро. Пресса неустанно называет его "левым популистом" и чуть ли не "первым социалистом во главе Колумбии", но если судить по делам, а не по словам, становится ясно, что товарищ Петро при всём своём социализме отлично подходит интересам "глобальной Клинтон". Густаво ни разу не возмущался ни по поводу потока иммигрантов, хлещущего через южную границу США, ни по поводу определяющей роли Колумбии в региональном производстве и распространении наркотиков. Петро взялся бороться с глобальным потеплением и даже пообещал свернуть добычу углеводородов в стране. После этого заявления, сделанного на январском форуме в Давосе, местный песо начал расти, как бы намекая страдающим от инфляции соседям Колумбии на то, какой курс самый правильный. Убийство оппозиционного политика в Кито является ещё одним из таких намёков — кто бы ни победил на выборах, ему следует помнить, чьи именно интересы для него должны стоять на первом месте.
В контекст добрых отношений между Боготой и Вашингтоном хорошо ложится и новость от прошлого мая. Тогда Колумбия вошла в число основных союзников НАТО вне Альянса — за последние годы такой статус присваивался только Колумбии, Катару и Бразилии, причём Бразилию союзником объявил ещё Трамп. И если решение Трампа было вызвано спецификой его политики по рассаживанию в Южной Америке лояльных себе людей (одним из таких был упомянутый Иван, а другим — неудачливый пародист Трампа Болсонару), то отношения с Катаром стали для "глобальной Клинтон" краеугольным камнем распространения влияния в Азии (об этом в "Завтра" писали в текстах про Пакистан и про Карла III), а Колумбия открывает врата в Южную Америку, где Китай чувствует себя всё увереннее, несмотря на доктрины двухсотлетней давности. 8 августа Петро предложил создать на базе Амазонского пакта — синекуры с экологическим душком из девяностых — военный альянс, схожий по функционалу с НАТО. С кем он там собрался воевать, наш любитель картелей и друг Вашингтона не уточнил, но, учитывая великую военную промышленность стран северной части Южной Америки (а в пакт входит весь континент, кроме Аргентины), можно предположить, что без участия великой амазонской державы США тут не обойдётся.
Разговоры про растущее влияние Китая сталкиваются с главной проблемой китайской империи — неумением конвертировать экономическую мощь в политическую силу. Мы часто слышим разговоры про рост товарооборота китайцев со странами региона или про то, как те или иные столицы всё громче говорят о необходимости отказа от доллара в пользу новых валют (к примеру, сура, а то и вовсе юаня). Но эти разговоры не отменяют главного — у Китая нет своего конвейера лояльных элит, позволяющего навязывать свои порядки любой стране с помощью воспитания там целых поколений менеджеров, бесконечно преданных и неспособных мыслить вне китайских интересов. Зато такой конвейер есть у США, и при должном усердии — мы видели это в 2000-е в той же Южной Америке и кое-где в Евразии — можно менять одних американских эмиссаров на других в ходе лево-правой политической борьбы или даже революций. И этот конвейер продолжает рождать кадры даже сейчас. Про вступившего 15 августа в должность президента Парагвая Сантьяго Пенью и говорить незачем: само допущение о независимости государства, свято признающего Тайвань независимой страной, а Иерусалим — столицей Израиля, оскорбляет понятие "независимость". Пенья, этот "парагвайский Трамп", собачонкой прыгает вокруг бывшего президента страны, табачного магната Орасио Картеса, который в свою очередь собачонкой прыгал вокруг Трампа, а сейчас оказался под американскими санкциями. Но шут бы с ними, с этими парагвайскими клоунами, — их прыжки ни на что не влияют, а сам по себе Парагвай интересен разве что внезапной базой "Хезболлы", которую организовали живущие здесь ливанцы.
Куда интереснее другой выпускник американского конвейера кадров, наделавший шуму в Аргентине. Хавьер Милей, вроде бы внесистемный кандидат в президенты Аргентины, вроде бы радикальный либертарианец, неожиданный лидер опросов и новый любимец либеральной общественности по всему миру. 13 августа этот бывший менеджер банковского холдинга HSBC победил на первичных выборах, набрав почти треть голосов. Упомянутый выше "бразильский Трамп" Болсонару порой вызывал стыд своей нелепостью и попытками эпатажа — всё же трамповского артистизма ему не хватало. Но этот своим поведением кроме стыда не вызывает вообще ничего. Чего стоит только его доходящая до исступления зацикленность на вездесущих леваках, мешающих ему спать. Его популистские призывы закрыть местный Центробанк, отказаться от аргентинского песо и разогнать всех экономистов пришлись по душе местным избирателям. Что поделать, ставший многолетней нормой жизни экономический кризис, как раз недавно побивший новые рекорды инфляции, заставляет граждан биться за самые радикальные варианты своего будущего. Что избирателю вряд ли придётся по вкусу, так это намерения разорвать отношения с раскритикованным им за нарушения прав человека Китаем, простить себе все долги перед ним, поссориться с Бразилией, которая что-то там мутит в рамках БРИКС, и стать верным другом Израилю, чуть ли не приняв хасидизм. Таковы внешние пункты программы этого товарища, рассчитанные не на аргентинского избирателя, а на "глобальную Клинтон". То есть человек, объявляющий, что его враг — государство, не готов назвать своим врагом самое могущественное государство на планете. Судя по тому, как этого "аргентинского Трампа" продвигает пресса, его перспективы на выборах выходят за пределы традиционных либертарианских 2,5%. Похоже, этот "радикальный рыночник" предполагается как фактор снижения манёвренности аргентинского государства. Обязанное огромными суммами всем вокруг, оно пытается проводить настолько независимую внешнюю политику, насколько это возможно. Для примера вспомните поездку нынешнего президента Альберто Фернандеса в Москву в феврале прошлого года. Но это сейчас. Идеальным вариантом для Запада было бы установление в Аргентине своего человека (таким был Маурисио Макри, президент с 2015 по 2019 год, ориентированный на Вашингтон и единолично набравший от МВФ огромные долги), но не имеющего за плечами большой политической силы, какой была стоявшая за Маури правоцентристская коалиция. Этим критериям как раз соответствует Хавьер Милей. Даже если от Китая удастся как-то откупиться, то главную проблему аргентинской экономики — ситуацию с долгами перед МВФ — победа Милея не улучшит, да и зачем? Все страны, совмещающие огромный потенциал с серьёзными амбициями, в идеале должны представлять собой то, во что в перспективе превратится Аргентина: опутанный долгами клубок внутренних кризисов под управлением стыдного либертарианца, смотрящего в рот всемирным камертонам "правды".
Яркие новости, свидетельствующие о намерении любой ценой распространять по континенту хаос и зависимость от внешних сил, — показатель того, что Южная Америка дрейфует в неположенном ей направлении. Говорить о задающих это направление интересах США как о некой константе в данном случае не приходится: ещё три года назад эти же США были заинтересованы в какой-никакой стабильности, пусть и под американским управлением; сейчас Вашингтон проводит линию той самой "глобальной Клинтон", а что будет ещё через пару лет, бог весть — здесь правило постоянства курса и независимости политики Вашингтона от лица в Белом доме не работает. Но главный мотив распространения хаоса с помощью политических убийств, продвижения наверх разрушительных болванов и способствования росту влияния наркокартелей состоит в споре с естественным порядком вещей. Он же выражается в процессах, не всегда попадающих в новости. Вытеснение США с бразильского топливного рынка российской нефтью, указ президента Никарагуа Даниэля Ортеги о разрешении создания наших ракетных баз в стране, слухи о быстром строительстве китайцами канала в той же Никарагуа вместе с информацией о засухе в канале Панамском, разговоры о глобальных инфраструктурных проектах Ирана и России в Венесуэле — все эти небольшие шаги показывают тенденцию, против которой по Южной Америке сеется хаос.
* Запрещённая в РФ экстремистская организация
