Появление русских сорвиголов, будь то реальные боевики или представители кибервойск, в местах, не облюбованных туристами и дауншифтерами, традиционно воспринимается как экспансия. Мы решили разобраться, чем на самом деле занимаются наши соотечественники в столь неочевидных регионах и пообщались с российским политтехнологом, который отправился работать в Африку, когда подвернулся такой случай. По ряду причин, наш собеседник просил не указывать его имени, зато рассказал много любопытного. В частности, как в Африке коррумпировать местные СМИ, когда эффективнее кинуть гранату, чем писать статью, почему так востребованы российские ЧОПы и военные инструктора, где без труда достать автомат, верблюда или женщину, а еще что из алкоголя можно и стоит пить и какой на вкус жареный варан.
Почему Африка
Российская общественно-политическая и медийная жизнь сильно деградировала за последние годы. И, если ты не встроился в один из крупных государственных медиахолдингов или в пригожинские структуры, оказываешься в свободном падении и на стабильную зарплату в конверте рассчитывать не можешь. А Африка - новый регион, с одной стороны, здесь есть российские интересы, с другой – нет толпы технологов, набежавших со всех регионов нашей страны, желающих работать на Чёрном континенте не так много.
Если знаете, как формировались структуры Anna News в Сирии - в самом начале там не было никого, ни медиа-проектов, ни российских вооруженных сил, а сейчас Anna News имеют серьёзное влияние на политический класс в Сирии.
Мы не пришли в Африку, мы туда возвращаемся. В усилении роли России в регионе нет ничего нового, во времена Советского Союза это была зона нашего влияния. Африка - достаточно значимый регион в плане политического влияния, добычи полезных ископаемых и, что важно для государственного сектора, оружейных заказов Рособоронэкспорта. При этом прежние хозяева колоний – Франция и Великобритания по-прежнему контролируют достаточно большой пласт вопросов.
В Центральной Африке, где есть интересы у российского бизнеса, очень нестабильная военно-политическая обстановка, совершенно непонятно, кто туда придёт завтра, поэтому в случае долгосрочного инвестирования необходимо иметь влияние на население и политический класс. За счет медийных и имиджевых проектов мы повышаем степень лояльности к российскому бизнесу. Грубо говоря, важно расположить к себе местное население, чтобы оно не громило шахты.
Все самые интересные полезные ископаемые сосредоточены в центрально-африканском поясе. Золото, бриллианты, редкоземельные металлы, уран, лес - красная древесина. Североафриканский регион: Марокко, Алжир, Тунис, где у СССР всегда были сильные позиции, заинтересован в сотрудничестве с Россией в плане развития инфраструктурных и туристических проектов.
И ещё есть Южная Африка, в которую, насколько мне известно, мы пока не лезем.
«Тут нужен хороший пинок каждому»
Когда мне предлагали работу, было две страны на выбор в Центральной Африке, и я поехал туда, где были хоть какие-то знакомые – в Камерун. Зарплата была чуть выше той, что я получал в Москве, но даже если бы она была меньше в два раза, все равно бы согласился - ехал больше ради интереса. Там были совершенно другие условия работы, отличные от российских. По большому счету, приходилось формировать информационную политику изданий с нуля. Информационная политика в Камеруне отсутствует полностью как явление, в одной газете могут быть статьи разных журналистов совершенно противоположные по смыслу.
Работали с прессой, у нас было несколько своих региональных информационных порталов. Плюс мы коррумпировали местные издания и журналистов, чтобы они писали в заданном нами ключе. Условно, мы готовили методичку, некий тезисный план, и, как предполагалось изначально, они должны были этот план отрабатывать, но быстро выяснилось, что они пишут полную чушь, и мы начали писать за них, а они просто размещали материалы. Это общая африканская фишка – заданные тезисы и мысли могут полностью извратить, тут нужен хороший пинок каждому.
Материалы были на французском, у меня был переводчик, через которого я доносил свои мысли до этих прекрасных людей. Если говорить про влияние на камерунскую элиту, то это электронные медиа и Facebook. Если работать с лояльностью населения - печатные СМИ. Соцсети крайне не распространены, интернет слабый. Для сравнения, на более чем 10 миллионов населения у нас в активе было 100 тысяч аккаунтов в Facebook и 20 тысяч аккаунтов в Twitter. Соцсетями как правило пользуются дети местной элиты, которые учились в Европе.
Были конкуренты, в том числе в лице представителей Франции и Китая, последний тоже проявляет большой интерес к Африке. Методы конкурентной борьбы варьировались от стандартных заказных информационных кампаний до натравливания друг на друга местных агрессивных формирований, вплоть до физических столкновений. Имели место случаи притеснения журналистов, потом мы вывели конфликт на межличностный уровень и делали разные гадости друг другу. Например, устроили забрасывание камнями дома оппонентов, после того как они посадили на подвал нашего журналиста. Сожжённый Land Cruiser - тоже хороший аргумент в политической дискуссии.
Нападения на журналистов - обычное дело, учитывая, что по всему центрально-африканскому региону уже несколько десятков лет идет пермаментная война, человека проще убить, чем купить. У иностранных журналистов тоже бывают неприятные инциденты, поэтому мало кто туда едет работать надолго. Приехать, сделать материал и уехать, поручив местным расхлебывать последствия – это да. Либо едут уже специалисты широкого профиля, которые и статью могут написать, и гранату кинуть, в случае чего.
«Убийство российских журналистов в ЦАР – не заказуха, а самоубийство»
Ехать по данному маршруту в то время без хорошей охраны было самоубийством. В России о Центральной Африке мало что знают, думают, что поездка между городами это всё равно что поездка из Москвы в Санкт-Петербург, и, если человека по дороге убили – это заказное убийство. А там в принципе без автомата и пары человек охраны дальше 20 километров от города выезжать не стоит. Нужно понимать, что ЦАР, так же как и Гана, Судан, Нигерия – как слоёные пироги, то есть центральные власти контролируют далеко не всю территорию страны. В ЦАР территорию делят где-то около десятка воющих между собой группировок, по несколько тысяч штыков, с бронетехникой и артиллерией. Кроме этого, есть ещё огромное количество мелких банд. Отправиться куда-то ночью в ЦАР – полная глупость. Абсолютно не согласен с мнением, что их убили специально. Потому что там убить человека проще в городе.
Если бы я организовывал такую поездку журналистов, нанял бы несколько человек охраны, что не обеспечит стопроцентную безопасность, но даст гарантию, что вас не убьют случайно, просто потому что кому-то приглянулась ваша машина.
К примеру, однажды во время съемки репортажа мы оказались посреди боестолкновения. Пистолет я купил после первой недели пребывания в Камеруне, позже разжился и автоматом. Купил в среднестатическом африканском баре, там можно достать всё – оружие, наркотики, машину, верблюда, женщину. Нужно просто общаться с людьми, завязывать полезные знакомства.
Варан на шампуре и египетский виски
Северная Африка, в частности Марокко, где я оказался после Камеруна – прекрасный регион, где нет никаких проблем с бытом. Центральная Африка – наоборот, настоящее дно. Можно пить только бутылированную воду, в реках нельзя купаться, в них водится огромное количество мелкой живности, которая может проесть кожу и начать в тебе размножаться. Купаться в океане можно, только если уехать куда-то подальше от людей, потому что у местных есть мода справлять свои естественные потребности на пляже. Полная антисанитария, нет нормальной еды, те немногие места, где можно поесть в городе, безумно дорогие даже по московским меркам. Нет качественного местного алкоголя, даже пива. Вдобавок очень жарко, влажно, огромное количество пыли, которая забивается везде и всюду и куча всевозможных болезней. Так что жить там достаточно сложно.
Местная центральноафриканская еда из того, что я пробовал в Камеруне – это в основном жареная кускам козлятина и лепешки. Ещё варан на шампуре , длиной сантиметров 30, жаренный прямо целиком. Это все, что я употреблял в пищу сам, остальное настолько дико, что даже рисковать не стал. Пил французские вина и «палёный» виски вроде Johnnie Walker и William Lawson's.
В Северной Африке есть совершенно прекрасные марокканские и египетские вина, есть тунисский арак (дистиллят на основе аниса), египетский виски по 5 долларов за литр и куча местных сортов пив. Еще есть пастис, который пришел на замену абсенту - настойка на пятидесяти травах, в том числе и на анисе, но без полыни. Он раньше продавался как средство от гельминтов. Меня с 200 грамм просто уносит. Арак разбавляют 1:3 или 1:5, пастис - 1:5 или 1:8, и таким образом из зелёного он становится мутным, за счет эфирных масел. Но мы пили пастис чистым, так что нам было весело.
Местное население употребляет алкоголь, есть весёлые кабаки, но не так много магазинов, где продается алкоголь. Сейчас Рамадан и все эти магазины вовсе закрылись, так что уничтожим запасы и будет страдать. В Марокко везде абсолютно спокойно продается гашиш, также в ходу и героин. Но я не фанат подобных вещей.
«Ночью Аллах не защищает от коронавируса»
К сожалению, сейчас границы между африканскими странами закрыты, где они есть, так как границы между странами здесь очень условное явление. В Марокко, в которой я сейчас нахожусь, очень оригинальный карантин. Заболевших не очень много – несколько тысяч на всю страну, но борьба с пандемией это общемировой тренд, всё должно быть как у людей. В первые дни власти паниковали, даже ездили броневики и с них что-то вещали на арабском. Основная мера - это коммендантский час, так как ночью Аллах не защищает от коронавируса. Закрыли бары, рестораны и музеи. А ещё сейчас за окном ездят машины, которые поливают центральные улицы какой-то химией.
В целом, в Африке не самая лучшая ситуация в плане медицины, полная антисанитария в больницах, особенно за городом. Но здесь и очень немногочисленная группа риска - средняя продолжительность жизни 30-35 лет, а если человек дожил до 60-65 лет, то он просто кремень, ему уже ничего не страшно. Человек старшего возраста, он помнит ещё войну за освобождение от колониального гнета и его каким-то коронавирусом не свалишь. Трупов на улицах не вижу, заболевших, конечно, больше, чем говорит официальная статистика, но они болеют бессимптомно и умирать не собираются.
Африка наша
У русских здесь очень хороший имидж, старшее поколение, особенно в Северной Африке, в Марокко, Алжире, Тунисе, ещё помнит дружбу с Советским Союзом. Наших много, наши везде, есть небольшой кластер русских жен, остальные мужики такие же как я - жулики и аферисты (смеется).
Что касается «российских наёмников», нужно в принципе понимать, что на международном рынке сейчас очень много русских и украинцев. Наши уверенно зашли на рынок и достаточно востребованы, потому что при достаточно невысокой по рыночным меркам оплате гарантируют высокое качество. Поскольку в России частные военные компании официально не разрешены, регистрируются за рубежом и оказывают услуги как охранные предприятия
Да, здесь нет идеологического момента в отличие от того же Донбасса, но есть возможность неплохо заработать. Знаю ребят, которые занимаются личной охраной в Судане - один коммерсант нанял частную группу для обеспечения собственной безопасности. Заказ от африканских властей на обучение и военную подготовку местных армий - нормальная практика. Наши, кстати, находят общий язык с обучаемыми намного быстрее, чем французские и британские военные инструктора. Потому что привыкли работать с остолопами.
