Фридриху Мерцу грозят уголовным делом за его слова о том, что Израиль выполняет для неких "них" грязную работу". Они — это, видимо, люди из "райского сада" Жозепа Борреля. Известный немецкий актёр Дитер Халлерфорден заявил, что подал на канцлера иск по делу о нарушении законодательства ФРГ и международных обязательств Германии. Как можно понять из немецких СМИ, иск готова поддержать группа, в которую вошли политики из так называемого левого лагеря, известные журналисты и деятели культуры.
Благодарность гау-канцлера
Если бы проводились конкурсы по бездарности политических заявлений, то немецкие обозреватели вполне могли бы констатировать, что у действующего чемпиона Анналены Бербок появился серьёзный конкурент. Этот конкурент — новый канцлер Германии Фридрих Мерц. Но если Анналену, недавнего министра иностранных дел ФРГ, а ныне — председателя Генеральной Ассамблеи ООН, подводили её дремучесть, отсутствие политического опыта и нахрап, пренебрежение нормами хорошего дипломатического тона, то Мерц в большой политике очень давно, и его шансы на чемпионство — это непомерное тщеславие и неуравновешенность. По крайней мере, так считали его недоброжелатели и об этом напоминали обозреватели, особенно после его ноябрьского обещания выдвинуть ультиматум Владимиру Путину.
А в мае, когда канцлер ФРГ заявил перед немецкой публикой о снятии ограничения на применение неких немецких дальнобойных ракет по территории России, те, кто разбирается в ситуации, сложившейся во власти в Берлине, оценили это как надувание щёк, продажу воздуха и глупейшее политическое заявление со времени вступления этого деятеля в должность руководителя страны. И диагноз поставили — эйфория от самого себя после рандеву с Дональдом Трампом в Вашингтоне и под воздействием того елея о ведущей роли, которую сулят "мерценианской" Германии в Европе лидеры Британии и Франции. Но, как оказалось, это была разминка перед настоящим, чемпионским "гау+" (gau+ по-немецки — техногенная катастрофа). Речь идёт о заявлении, сделанном Мерцем в Канаде. Там он поблагодарил Израиль за грязную работу, которую тот делает в Иране. И это заявление следует воспринять не как следствие усталости и мления при виде микрофона, а как вполне осознанное действие…
17 июня канцлер ФРГ отвечал на вопрос журналистки Дианы Циммерманн второго канала общественно-правового телевидения Германии. Она спросила об оценке действий Израиля, и использовала слово drecksarbeit — грязная работа. В ответ Мерц сказал буквально следующее: "Фрау Циммерманн, я вам благодарен за понятие "грязная работа". Это грязная работа, которую Израиль делает для всех нас. Мы тоже страдаем от этого (иранского. — Авт.) режима. Этот режим мулл принёс миру смерть и разрушения с его терактами, убийствами, "Хезболлой", ХАМАС. Произошедшее 7 октября 2023-го в Израиле было бы невозможно без режима в Иране, равно как и поставки иранских дронов для России. Да, это грязная работа, которую выполнил Израиль. Я могу только сказать: уважение израильской армии, (израильтянам), которые имели мужество это сделать. В ином случае мы бы, возможно, месяцы или годы видели этот террор, этот режим, да ещё и с атомным оружием в руке".
Эти слова были транслированы на всю Германию в те самые дни, когда группа немецких институтов изучения мира представляла ежегодный объединённый доклад-экспертизу с рекомендациями для властей ФРГ. И там чёрным по белому прописаны пункты о прекращении каких-либо поставок вооружений Израилю, о движении в направлении признания государства Палестина, говорится и о готовности к аресту премьер-министра Биньямина Нетаньяху в случае его приезда в Европу. А в глазах очень многих немецких правоведов с очень большим трудом можно уложить в рамки международного права, даже при всех их стараниях, так называемые превентивные удары, которые Израиль нанёс по объектам в Иране, и серию ликвидаций высокопоставленных офицеров и учёных. Поэтому на Мерца сразу после его заявления обрушилась критика, причём не только со стороны политической оппозиции, но и со стороны партнёра по правительственной коалиции — партии СДПГ, а также лояльных Мерцу медиаресурсов. Одно из направлений критики — это упрёк в поддержке агрессии Израиля, осуществлённой без наличия на то оснований, признанных международным сообществом в качестве легитимных. Более того, по прошествии нескольких дней после интервью в Канаде группа из двух десятков политиков, журналистов и деятелей культуры (в основном это представители традиционно левых взглядов) поддержала иск, поданный в прокуратуру на Мерца. Основное исковое обвинение сформулировано со ссылкой на статью о подстрекательстве к агрессивной войне. Кстати, в законодательстве ФРГ со времени начала СВО заострены параграфы, которые позволяют осуждать людей даже не за подстрекательство, а за "высказывание поддержки агрессивной войны". Многих немцев и иностранцев, которые оказывали поддержку жителям Донбасса, судили именно за это. И если прокуратура Берлина и Федеральная прокуратура — иск подан в оба эти учреждения — откажутся принять его к рассмотрению (что наиболее вероятно), то это — теоретически — сильно подорвёт позиции властей в части будущих репрессий против "прорусских активистов".
Бабий Яр и работа для дьявола
На самом деле суть иска в другом, хотя немецкие активисты не рискуют её формулировать прямым текстом. Они опасаются конкретно обвинить канцлера в нацистской риторике. Это и понятно: последуют встречные иски. Однако иск показал, что Мерцу своей репликой удалось уязвить коллективную историческую память той части общественности Германии, которая сохранила фундаментальный страх перед собственным нацистским прошлым. Дело в том, что само слово drecksarbeit — грязная работа — в контексте военных действий используется в публичной сфере этой страны редко и в специфическом контексте. Да, drecksarbeit не входит в перечень запрещённых слов и выражений, который составлен законодателями, и произнесение которых может трактоваться в контексте реабилитации нацизма (например, таким является вроде бы безобидное выражение "Alles für Deutschland" — "всё для Германии", которое, однако, послужило девизом штурмовикам Рэма — передовому отряду погромщиков, обеспечивших Гитлеру силовую поддержку на раннем этапе его власти). Но тем не менее drecksarbeit воспринимается как описание работы карателей. Есть статьи, где, к примеру, этим словом описывается уничтожение конкретной частью СС в Югославии нескольких сотен местных жителей. Этим словом оберштурмфюрер СС Август Хефнер в 1942 году обозначил действия подразделения в Бабьем Яру для оправдания геноцида евреев — мол, кто-то должен выполнять грязную работу (такое применение — именно в оправдательном значении карательных действий, которые кто-то должен был взять на себя, — встречается и в других описаниях эсэсовцев). Drecksarbeit встречается и при упоминании деятельности подручных гестапо среди местного населения на оккупированных территориях. Так, в статье 2023 года, опубликованной изданием "Штерн", рассказывается об одном из главных коллаборационистов в захваченном Париже. Этим подручным немецких нацистов был уголовник Анри Лафонт. В преамбуле статьи говорится следующее: "Немцы властвовали во Франции очень небольшим числом. А грязную работу (drecksarbeit. — Авт.) брали на себя люди типа Лафонта".
Есть ещё одна примечательная недавняя публикация, где используется это слово. Это рецензия на нашумевший бестселлер известного немецкого журналиста Такиса Вюргера, в конце 2010-х годов выпустившего роман "Стелла". В нём речь идёт о еврейке, которая сотрудничала с гестапо. В упомянутой выше рецензии подзаголовок гласит: "Стелла: грязная работа (drecksarbeit. — Авт.) для дьявола"…
То есть выходит, что Фридрих Мерц выбором слова определил израильтян в каратели, которые выполняют для неких "них" грязную работу… За это не только Иран, но и Израиль мог бы вызвать посла ФРГ для предъявления ноты протеста. Вопрос в том, мог ли Мерц, которому в этом году исполняется 70, пребывать в неведении относительно коннотации слов, которые он произносит? Нет. Мог ли выбрать другой оборот? Однозначно да. Он мог произнести "unangenehme arbeit" — "неприятная работа", мог избрать довольно жёсткий, но не имеющий явного контекста оборот "undankbare arbeit" — "неблагодарная работа". Но Мерц повторил трижды в своей реплике именно drecksarbeit, в первой же фразе поблагодарив журналистку за то, что она предложила ему "верное слово". И этот выбор вызвал серьёзное беспокойство далеко не только у автора этой статьи. Даже официоз первого канала немецкого ТВ не оставил этот инцидент без комментария, подтверждающего исключительность и ситуации, и самого слова.
Известный журналист, режиссёр и политический комментатор Кристоф Местмахер, отвечая на вопрос ведущего политической программы, сказал, что видит два способа объяснить заявление Мерца, хотя истинная причина, побудившая к этому канцлера, ему не известна. Первый способ — это усталость после саммита "Семёрки". Второй способ — что Мерц "это выражение перехватил у корреспондента Дианы Циммерманн …и …можно предположить, что он это выражение уже тестировал ранее, а в данном интервью в полном объёме осознанно его использовал". Местмахер: "Мне это представляется несколько странным, хотя слово "странный", возможно, здесь — значительное упрощение… Мерц высказывается об использовании военного потенциала и о войне, которая, как минимум с точки зрения международного права, спорна, если не сказать очень спорна. Выражение "грязная работа" на фоне использования военного потенциала, следствием которого являются не единицы, а множество жертв, и с учётом возможного вмешательства в войну США (комментарий был дан до бомбардировки США Ирана. — Авт.) …не делает картину лучше… Я считаю, что двукратное (на самом деле троекратное. — Авт.) употребление этого выражения неприемлемо для канцлера, который таким образом высказывается о применении военной силы, используя слово drecksarbeit".
В этом контексте снова вспомнили о деде Мерца, который долгие годы был бургомистром города Брилон и имя которого значилось в списках лиц, вступивших в НСДАП сразу после её прихода к власти, в 1933 году. Более того, журналисты ещё в 2004 году выяснили, что дед был командиром одного из отрядов резервистов-коричневорубашечников, причём ещё до того, как организация штурмовиков оказалась у Гитлера в опале. Подобные "дедовские истории" для нынешнего поколения немецких политиков не так уж экзотичны, от дедов не избавиться, но есть одно но: Фридрих Мерц в своё время, будучи в Брилоне на городских торжествах, о заслугах деда отозвался весьма лояльно. Так что, действительно, его слова о грязной работе могут на поверку выйти не политической глупостью, а выражением его настроения, а это настроение находится в русле политической технологии, которую можно определить как "реванш нового типа".
"Новое немецкое мужество"
На днях одним из ведущих немецких агрегаторов сообщений (RND) была распространена статья под заголовком "Новое немецкое мужество". Автор берёт канцлера под защиту от критиков, причём под защиту активную. Здорово, что Мерц отказался от выверенного политкорректного вокабуляра, использовав слово drecksarbeit. Здорово, что он, отвечая на нынешние вызовы, переключил регистр национального сознания с классической формулы "немецкий страх" на новую формулу — "немецкое мужество". Так пишет автор. Но что такое тот "немецкий страх", о котором он упоминает как о вербальной формуле, описывающей устойчивую национальную черту? Если двигаться по поверхности, то "немецкий страх" как свойство характера — это действительно имеющее место быть опасение "как бы чего не вышло", но на немецкий лад. Оно, к примеру, выражается в том, что "срединный немец" в летах не перейдёт дорогу на красный свет и вообще будет учить сына всё делать по закону (а точнее, как много раз убеждался автор, учить сына не попадать в ситуации, где тот не сумеет повернуть, трактовать закон себе во благо). А заглядывая более глубоко, это страх оказаться "плохим человеком". Мы уже писали об особом типе срединного немца, о так называемом гутменше. Этот особенный тип был выращен в западных землях Германии при посредстве особой формы денацификации и прививания такого чувства вины, которое из немца сделало "антинемца", европейца, "правильного человека", человека "за всё хорошее". Сегодняшний немецкий гутменш отрицает "собственный ад" — собственную историю до 1945 года как именно свою историю. Это отрицание заключается в том, что он убедил себя в необходимости устремления быть "самым лучшим, самым истинным европейцем", спасать мир от диктатур и от врагов всемирного потепления, жертвовать деньгами и покоем ради несчастных беженцев и так далее. "Немецкий страх" заключал в себе и ужас перед военной грязной работой, причём как перед карательным делом, так и перед самим этим словом. Но канцлер ФРГ Фридрих Мерц взялся снять это табу. И на слово, и на дело, и на бесстрашие — на храбрость.
Но перед чем же необходимо бесстрашие, и зачем храбрость? Однозначно перед вызовом в лице "русской угрозы". Собственно, это не скрывается ни автором статьи в RND, ни многими политиками, военными в чинах, экспертами ряда фабрик немецкой мысли и, главное, высшими руководителями страны. Канцлер, министр обороны, глава МИД ФРГ, главы разведки и контрразведки в один голос твердят не просто про "русскую угрозу", а про близящийся конфликт с Россией (недавно известный в Германии военный историк написал о "последнем мирном годе в Европе"). И это — логическое развитие того процесса демонизации России, который тянулся по меньшей мере с 2007 года, со дня мюнхенской речи Путина, но резко ускорился с 2013–2014 годов. В течение последнего десятилетия элиты во власти ФРГ пытаются придать России и Русскому Миру в глазах немца более конкретный образ. Это образ главного врага того прекрасного, толерантного, радужного мира, того будущего "райского сада Борреля", где мирно будут сосуществовать 70 полов рода человеческого, где будет достигнуто торжество трансгуманизма и сокращены до ничтожности вредные выбросы газов, портящие атмосферу, — врага того мира, во имя которого готов на жертвы "правильный немец", тот самый гутменш. "Россия — новый ад", а "правильные люди" всего мира — это антиарии (по сути — новые арии), объединённые новыми связями, не ведающими границ географии, пола, одряхлевшей старой морали. И для того, чтобы устранить "ад" из такой картины мира, удалить вредоносное препятствие, общество должно быть мобилизовано на борьбу с ним. Однако немецкая реальность не позволяет сделать это быстро. По оценке одного из известных немецких специалистов в области социологии и массовой психологии, пропагандистскими методами в течение пятилетки, которую политики в Берлине отводят на подготовку к войне, перевести в состояние готовности встать под ружьё нынешнее общество гутменшей, людей, как он выразился, высокочувствительных к вопросам насилия и долго живших в мирной парадигме, — задача нереальная. То есть мешает "немецкий страх". Без идеи и технологий "нового реванша" — не обойтись.
И тогда на сцене появляется канцлер Мерц, который с ходу сбрасывает сразу несколько табу. Он поддерживает агрессивную войну — в данном случае Израиля против Ирана. Поддерживает удары по ядерным объектам, что прежде было непререкаемой красной линией. Он снимает каинову печать с грязной работы, если она делается в неких благих целях для неких "нас". Он показывает пример преодоления "немецкого страха". Он, как подчёркивает автор статьи-панегирика в RND, не боится ответственности и возвращает Германию на то место в Европе, которое соответствует вызову времени. То есть место локомотива военного поезда Европы в направлении "на Восток".
Радуга реванша
Вряд ли Мерц, высокомерный и неумный болтун, действительно готов надеть на себя дедовский мундир. Вряд ли он посмеет заявить, что нынешняя Германия больше не несёт на себе печати вины за нацизм (тезис, что этой ноши на ФРГ больше нет, а теперь очередь России нести вину за Украину, в конце февраля 2022 года приписали Олафу Шольцу, хотя тогдашний канцлер таких слов не произносил. Однако, по данным автора, многие в кругах берлинской элиты в то время именно так восприняли его программную речь в бундестаге и такому повороту непомерно обрадовались). Но Мерц, судя по его словам и делам, уже готов извлечь "дедовский мундир" из "музея ада" и переместить его в домашний гардероб, чтобы тень прошлого не мешала попыткам смести нового врага на пути в светлое будущее. Мерц — это механизм "нового реванша". Впрочем, этот механизм — лишь часть технологии, поскольку он способен привести в движение только ограниченную часть немецкого социума. Мерц и его команда — это правый фланг этого реванша, фланг с коричневым оттенком. У реванша теперь есть и обширный левый фланг. Дело в том, что в своей массе нынешний гутменш ни за что не захочет примириться с прошлым, в котором есть Гитлер. Но технология возрождения реванша устроена хитро, и под её воздействием этот левый фланг с тем большим остервенением готов будет поддержать борьбу с новым "адом" под лозунгом, что он подобен аду прежнему. Гутменш под воздействием пропаганды уже близок к тому, чтобы поверить: ад — это мы, это Россия. Осталось удалить тот сектор "немецкого страха", который демпфирует принятие грязной работы как необходимости при устранении ада. Главный новый тезис: "Мы не отрицаем вины предков за наше нацистское прошлое, но мы не должны допустить в прошлом, в настоящем и будущем победы нового ада, это несправедливо. У России надо отнять не только победу над Украиной, но и Победу 1945 года, она не имеет права на парады Победы. У неё надо отобрать саму возможность искажать представление об исторической справедливости". Это — новый реванш, носителем и актором которого выступает условно "позеленевший" реваншист, хотя мы по привычке ищем реванш только в чёрно-коричневом спектре цветов. На самом деле нынешний реванш охватывает весь спектр радуги. Другое дело, что за спинами и Мерца, и реваншиста-гутменша стоят идеологи и практики тех новых типов мобилизации и перестройки современных обществ, о которых мы уже писали подробнее и которые автор несколько условно объединил под грифом "зелёный фашизм".
Фашистская мобилизация нового типа радужно захватывает политическую Германию, а правительство Мерца — катализатор этого процесса. Именно это осознали или почувствовали те политики и деятели культуры, которые поддержали иск против Мерца и его "грязной работы", а несколькими неделями ранее — те авторы антивоенного "Манифеста", более сотни членов СДПГ, которые потребовали отказаться от милитаристского курса на войну с Россией. То есть в стране есть ещё те части политикума и социума, которые понимают, что гау-канцлер Мерц — это путь Германии к супергау (Supergau — так по-немецки обозначаются катастрофы очень крупного масштаба, например, Чернобыль и Фукусима).
На фото: встретились два нациста (Ф. Мерц и Б. Нетаньяху)
