Какого эффекта хотели достичь и в чём стремились убедить зрителей создатели 12-серийного телефильма "Натали и Александр" (режиссёр Владимир Щегольков, сценаристы — Елена Лисасина, Наталья Кудрявцева, Иван Лырчиков, Дмитрий Воронков, исполнители главных ролей, будем здесь следовать приоритетам авторов, — Ксения Трейстер и Александр Зарядин), заказанного и показанного Первым каналом? Неужели они хотели показать, что такого вот Пушкина не жаль было и пристрелить в дуэли на Чёрной речке 27 января (8 февраля) 1837 года, как это сделал официальный свояк Александра Сергеевича Жорж Дантес? Или же этот творческий коллектив преследовал какие-то иные цели? Например, создать "интерпретацию бытовой жизни поэта, полной страстей, выборов и любви" — пусть даже интерпретацию провокационную, но направленную на то, чтобы телезрители вновь открыли для себя книги Пушкина и о Пушкине?
Во всяком случае, признания того же Владимира Щеголькова: "Поначалу я просто не представлял, как можно вот так влететь в исторический проект безо всякой подготовки. Но прошла неделя, две, три, и, к моему удивлению, всё как-то начало получаться" — наверное, не умышленно, но более чем внятно пересекаются по смыслу с хрестоматийной фразой из комедии "Ревизор", вложенной Николаем Васильевичем Гоголем в уста Хлестакова: "С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: "Ну что, брат Пушкин?" — "Да так, брат, — отвечает, бывало, — так как-то всё…" Большой оригинал". Между прочим, эта фраза отсутствовала в первой редакции комедии 1835 года и появилась только во второй редакции 1842 года, когда Пушкин — "русский человек в его развитии, каким он явится, может быть, через двести лет" — уже стал непреложным фактом русской культуры. Но стоит ли сводить ситуацию к подобной "хлестаковщине" на современном отечественном телевидении?
Дело здесь не только и даже не столько в подчёркнутом принижении сериалом образа "солнца русской поэзии" — в частности, при малейшем авторском желании вполне можно было обойтись и без видеофиксации поведенческих перверсий главного героя, но это желание, очевидно, отсутствовало. И не в том, что создатели сериала следуют трактовке, согласно которой "Пушкин в жизни" и гениальное пушкинское творчество, находясь в разных пластах бытия, не связаны друг с другом и почти никак не пересекаются между собой, — причём с явным заходом на территорию Даниила Хармса, где Пушкин спотыкается об Гоголя, а Гоголь — об Пушкина. И не в множественных несоответствиях этого телесериала, обозначенного тем же Владимиром Щегольковым как "исторический проект, но не в классическом его понимании", фактам и атмосфере николаевской эпохи. И даже не в том, что почти одновременно с этим сериалом на экраны вышел кинофильм "Пророк. История Александра Пушкина" (режиссёр Феликс Умаров, сценаристы — Василий Зоркий, Андрей Курганов, Феликс Умаров, в главной роли — Юра Борисов), выдержанный в той же якобы осовремененной, а на деле анахроничной "зум-тональности", где "наше всё" в исполнении номинанта на премию "Оскар" исполняет нечто вроде рэпа (режиссёр Владимир Щегольков и здесь конгениален: "Пушкин был просто рок-звездой или даже панком, если измерять конкретными и понятными сегодняшними определениями"). Проблема всё-таки в другом.
Так уж культурно-исторически сложилось, что всё, связанное с фигурой Александра Сергеевича Пушкина и — главное — его творчеством, выступает в качестве не только прошлого, не только достояния истории, которое для настоящего и будущего в принципе уже безразлично. Пушкин — это ещё и русский язык: от сказок и "Слова о полку Игореве" до наших дней, — это действительно "явление русского духа", "наше всё". Тезис о том, что чьё-либо отношение к Пушкину можно считать равнозначным отношению этого же актора к России, неизменно подтверждался, подтверждается и, наверное, будет подтверждаться. Момент этот уже не отменить по щелчку пальцев и не "перепрыгнуть". Ведь не случайно украинские необандеровцы, приведённые к власти в Киеве их западными кураторами, так озаботились разрушением всех рукотворных памятников Александру Сергеевичу на подконтрольной им территории "незалежной". Полагаете, авторам телесериала и иже с ними эти моменты неизвестны или безразличны? Зачем тогда Пушкин в телесериале "Натали и Александр" настолько карикатурно, вплоть до скидывания с себя панталон, представлен ратующим за русский язык? "Ведь панталоны, фрак, жилет — всех этих слов на русском нет" ("Евгений Онегин").
Или ряд деятелей отечественной культуры попросту считает нормальным для себя — даже безвозмездно, так сказать, "от чистого сердца" — заниматься разрушением "пушкинского мифа" на всём культурном пространстве Русского Мира, фактически действуя в одном направлении с Зеленским и К°, которые, несомненно, враги и военные преступники — совсем другое дело, чем мастера культуры, исповедующие принцип свободы творчества. То есть налицо определённая тенденция, в рамках которой следствием полной "свободы творчества" парадоксальным образом почему-то оказывается единодушие и единомыслие свободных творцов, предлагающих зрителям радоваться тому, что роли Пушкина и Гончаровой доверены всё же не активистам/протеже движения BLM или трансгендерам, как оно полагается по законам вселенной "Нетфликс". Неужели и вправду демократия в политике порождает диктатуру точно так же, как свободная конкуренция порождает монополию в экономике?
Судя по публичной реакции на телесериал, эксперименты такого рода (которые давно уже не новы ни по сути, ни по форме своей и тоже устоялись с 1837 года в своего рода антипушкинский канон), невзирая на СВО, всё же находят понимание и поддержку со стороны немалой части современного российского общества, да и властей предержащих тоже. Всё-таки треть века попыток государственного встраивания России в "мировую" (по факту западную) цивилизацию не прошли и не могли пройти совсем бесследно.
Но чем бы ни объяснялось его появление в национальном эфире, по ряду своих параметров сериал "Натали и Александр" выглядит чуть ли не как часть "гибридной войны" Запада против России и Русского Мира, а не заурядный "распил бюджета" или эстетическая провокация со стороны приверженцев свободы творчества. Нет сомнений, что ход дальнейших событий расставит больше точек над "и", чем это возможно сделать сегодня, а некоторые из них, не исключено, вообще превратятся в точки над "ё" или какими-то иными буквами, не обязательно из русского алфавита. Но пока ситуация с данным проектом Первого канала, работа над которым началась ещё в 2016 году, кажется, вполне описывается известной пушкинской цитатой, касающейся фигуры лорда Байрона, из письма князю П.А. Вяземскому от ноября 1825 года, то есть незадолго до восстания декабристов: "Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врёте, подлецы: он и мал, и мерзок — не так, как вы — иначе…" И, видимо, не слишком многое изменилось за прошедшие два века…
