На фоне больших событий — продолжающейся торговой свары США со всем миром, кончины папы римского Франциска, извержения вулкана Этна, пасхального перемирия или же странной активности на Ближнем Востоке — в Европе прошлая неделя отметилась несколькими интересными, но не столь плотно освещаемыми сюжетами.
Так уж вышло, что последнее время несправедливо много внимания получают Румыния и происходящая там эпопея вокруг выборов главрумына, очередная попытка которых назначена на конец следующей недели. Несправедливо — потому что находящаяся на отшибе страна ни на что не влияет и никакого внешнего интереса не выражает. Внимание же это привлекает по причине того, что именно на примере этой земли видны устремления и способности Старого Света. Румынская политика — а есть и такая — привлекла к себе внимание в конце 2024 и начале 2025 года фактом снятия с выборов оппозиционного кандидата Кэлина Джорджеску. Того сначала раскрутили как спойлер другому оппозиционеру, а потом, когда розыгрыш вышел из-под контроля и спойлер обогнал по популярности как цель, так и потенциального бенефициара, его победу просто аннулировали под предлогом «а вот потому что» и до повторного голосования не допустили.
Так бы все это и забыли, но на беду мимо пробегал вице-президент США Джеймс Вэнс, которому очень нужен был пример падения нравов в колонии Штатов, за который отлично сошёл радикал и кандидат против истеблишмента. Конечно, кандидат против истеблишмента из матёрого номенклатурщика Джорджеску был такой же, как радикал, но разве ж это важно — главное, что Вэнс сделал рыжему биографию ради красного словца своей обличительной речи. Европа, вопреки его ожиданиям, не принялась флагеллантствовать и посыпать голову пеплом, соглашаясь с тезисами Джеймса, поэтому Джорджеску, у которого, может статься, тогда ещё оставались шансы подкорректировать риторику и сойти за своего, был выкинут на мороз безотлагательно и демонстративно. Сейчас настолько же демонстративно Брюссель намерен избрать румынам нового президента.
Строго говоря, все варианты представляют собой разные сорта евродряни, но наверх внешними руками двигается лишь один. Его зовут Крин, а фамилия его в Румынии слишком известна, чтобыы её называть. В прошлогоднем фарсе под названием «президентские выборы» он не участвовал, там от трёх главных центристских партий были выдвинуты три кандидата. Во второй тур — чьи результаты, напомню, всё равно были отменены — не прошёл ни один, так что для второй попытки центристская трёхглавая сила объединилась в коалицию и вытащила с пенсии Крина Антонеску — именно такая у него фамилия, — который когда-то там в 2012-м руководил местным сенатом, а с 2015-го вообще не участвует в политической жизни. Иными словами, Кэлина Крином вышибают. Конечно, несмотря на все свои отрицания, в молодости он работал осведомителем КГБ — так обычно и попадают в восточноевропейскую политику. Словом, вариант не самый очевидный: в рамках традиционных демократических процедур, где договорняки элит маскируются под волеизъявления масс трудящихся, у кандидата должна иметься хоть какая-то популярность или публичность, чтобы оправдать его победу. Здесь же ничего этого нет. Зато есть неоспоримые преимущества: всюду подчёркивается, что занимающий в опросах третье место мистер Крин является евроугодным кандидатом. Так, в его пользу уже высказалась пробрюссельская пресса, там шли ссылки на некоторых европейских топ-чиновников, но, что куда важнее, собакой завилял хвост. Гражданка Румынии, попутно подрабатывающая президентшей Молдавии, поддержала Антонеску — строго говоря, такое запрещено, да только кто ж ей чего сделает? Майя Санду намерена поднять на борьбу во имя евробудущего своей родины молдавский электорат с румынскими паспортами, а такого там насчитывают в районе миллиона человек. Потому-то и следует ждать больших фальсификаций сродни тем, что сопровождали выборы самой Санду в том году. Жиденько продолжающий риторику Джорджеску бывший премьер Виктор Понта, несмотря на бо́льшую популярность, чем у Крина, вряд ли что-то сможет сделать. Понта — кстати, гражданин Сербии — принялся косить под Джорджеску, сделав себе причёску, как у того, и добавив седины.
Сам Джорджеску, выкинутый на обочину политики, недавно дал интервью прошлогоднему кремлёвскому гостю Такеру, где рассказал, что Макрон снял его с выборов, дабы тот не мешал ему начинать из Румынии третью мировую. Учитывая, что именно французские специалисты, по словам газеты «Ле Фигаро», отрабатывают манёвры и составляют карты местности на границе Румынии, Молдавии и Украины, можно предположить, что такие слова Кэлина — не просто лапша на уши любящим пугаться третьей мировой американцам, а указание на что-то большее. Иными словами, casus belli для очередного мирового пожара в соответствии с этим планом станет Одесса — расположенный рядом с Румынией и Молдавией перекрёсток интересов России и Франции, что неоднократно подсвечивалось как московским, так и парижским президентом.
В самой Молдавии тем временем разворачиваются те же процессы, что и в Румынии, но в меньшем масштабе, в то время как румынские процессы точно так же отражают общеевропейские. Про репрессии молдавского евроруководства в адрес руководства Гагаузии очень много писала наша пресса, но почти никто не отметил, что акции зачистки внутренней оппозиции, преследование нелояльных элементов и давление на тех, в чьей верности жёлтым звёздам на синем поле есть сомнения, являются общеевропейской тенденцией.
В связи с этим будет уместно вспомнить историю, которая в «Завтра» не особо освещалась. 31 марта парижский суд признал Марин Ле Пен виновной в растрате средств Европарламента и назначил ей четыре года лишения свободы, штраф в сто тысяч евро, а также пять лет запрета на участие в выборах. Правда, учиться заходить в хату и запоминать масти ей не придётся: два года из четырёх пройдут условно, а ещё два ей придётся носить любимый аксессуар модниц с парижских окраин — электронный браслет. Очень многие, увидев такую показательную расправу над главной звездой французской оппозиции, усомнились в бумажности этого бумажного тигра. Схема описывалась, в том числе и мной, много раз: в первом туре на выборы выдвигаются одобренный евромасонством центрист, кровожадный фашист и примерно девятнадцать миллиардов леваков разного пошиба — побеждает фашист, поскольку публику тошнит от него чуть меньше, чем от центриста. Перед вторым туром эту самую публику накачивают жуткими картинами тотальных репрессий, вспоминают какие-то старые расследования со стороны Брюсселя, откапывают грязные подробности, и во втором туре происходит чудо: поддержанный всеми леваками центрист доблестно одолевает поднявшую голову гидру фашизма. Схема работала как часы, и семейство Ле Пен, начиная с недавно умершего Жан-Мари, продолжая упомянутой Марин и заканчивая её зятьком Жорданом Барделлой, сделало себе имя на изображении подлых злодеев, мечтающих депортировать геев и лечить электрошоком мигрантов.
Но здесь мы вновь возвращаемся к общеевропейской тенденции: на имитацию политического процесса ресурсов больше нет, весь контроль должен быть сконцентрирован в нужных руках. Может статься, судьба Марин была бы не такой печальной, если бы не французская драма второй половины прошлого года: тогда описанная выше схема впервые дала сбой, победа национал-макронистов — пускай и победа — вышла жиденькой и неубедительной, а по итогу выборов упомянутые леваки, что неизменно поддерживали Макрона, взяли и объединились с Ле Пен, дабы общими усилиями выгнать из коридоров власти мсье премьера из стана макронистов.
Тут-то стало понятно, что деланая угроза обретает черты настоящей и что проблему надо решать. Совпадение по времени с общим континентальным трендом на задавливание оппозиции здесь лишь показывает, насколько в одном конкретном французском президенте выражаются мечты и чаяния глобалистской машины — столь грандиозной и всеохватывающей, что даже он сам едва ли осознаёт масштаб. Находящийся на острие разжигания третьей мировой человек прекрасно понимает, к чему толкает мир он и его начальство. Вместе с этим он держит в уме свойства противоположных концов континента, что ныне пытаются столкнуть друг с другом: абсолютная неуступчивость Востока здесь противостоит умению Запада подстроиться под любые обстоятельства.
Это географическое уравнение, однако, не учитывает находящейся в периметре Европы зоны, к которой привычные представления не относятся. Балканы были выбраны направлением главного удара: подтверждением этому служит не только материал лягушачьей «Ле Фигаро» о румынских делишках французов, не только слова Джорджеску о третьей мировой и не только зацикленность Макрона и его встроенных в одну ось с Катаром и Турцией северных друзей, что привыкли править морями, на Одессе. Главным подтверждением служит то, что тенденция зачистки нелояльных проявляется здесь ярче всего — ведь кому нужен ненадёжный элемент по флангу направления главного удара?
Две недели назад у нас выходил текст про оформившийся в Южной Европе союз трёх сил — Венгрии, Сербии и примкнувшей к ним Республики Сербской. Союз этот, напомню, оформился как ответ сердечному согласию Хорватии, Албании и Косово, поддержанному в Единой Европе. Фигурой раздора стал президент Республики Сербской Милорад Додик. К событиям начала апреля — к ордеру Интерпола и спешному визиту Додика в Москву с фото на фоне могилы Неизвестного солдата — добавилась новая драма. Ею стали планы некоторых европейских лидеров — а катализатором этих планов отчасти стало давление на Додика — посетить Парад Победы в Москве 9 мая.
Уже давно каждый такой визит носит не только символическое значение дани уважения народу-победителю, но и становится своеобразным саммитом. В этом году, скажем, где ещё можно увидеть одновременно Путина и Си? Кстати, именно это обстоятельство очень тянет в Москву некоего Дональда из Вашингтона, которому гордость и публичный образ наглого павиана очень мешают договариваться с верховным китайцем напрямую, а вот если где-нибудь получится случайно пересечься, то, считай, никакого удара по репутации — другой вопрос, что поездку в Москву внутриамериканский зоопарк тоже воспримет не без воплей.
Так вот, поскольку евромоська, в последнее время лающая голоском бывшей эстонской премьерши, а ныне всеевропейской главдипломатши Каи Каллас, не решается лаять на индийского слона, а с китайцами Европе ссориться нельзя, то наезжать этот голос Брюсселя принялся на тех, кто рядом. Президенту Сербии Вучичу пригрозили, что в случае его поездки в Москву принятие Сербии в Евросоюз, ныне намеченное на 31 февраля 2289 года, будет отложено на неопределённый срок. Премьеру Словакии Роберту Фицо пригрозили проблемами по линии Евросоюза — такие угрозы переживший покушение со стороны сумасшедшего евроинтегратора Фицо привык обращать себе в репутационный плюс. Ну а знакомому нам Додику пригрозили арестом — тут ничего нового. В любом случае, если оставлять за рамками больших ребят вроде индийца и китайца, парней поменьше вроде президентов Монголии и Венесуэлы, а также приглашённых посла Израиля и президента Палестины, компания из Европы намечается очень характерная, объединённая не только географически, но и идеологически.
Воспоминания о тысяча девятьсот лохматом годе, когда на Балканах началось коллективное самоубийство тогда ещё бывшей всемирною Европы, здесь имеют значение в контексте фамилии, к которой сводятся оба сюжета, — нынешний и 111-летней давности. Эта фамилия — Габсбург. Да, ни сербы, ни венгры не питают любви к австрийцам: для них, не так сильно задетых пожаром сороковых, травмы Первой мировой так же актуальны, как для нас — шрамы Второй. Но в рамках глобального давления со стороны различных Лондонов, Парижей и Брюсселей бегство в прошлое и прыжок в объятия Австрии видятся единственным выходом для изолированной от Большого Востока Украиной и Румынией фронды в Восточной Европе. Шаги Австрии в этих обстоятельствах — совершенно отдельная тема, для разговора на которую нужно понимать, что фонды Габсбургов, их кадры и, главное, их огромные средства и старые обиды никуда не делись.
