3 апреля в Венгрию с визитом прибыл премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху. Ожидаемо тёплый приём для главы Тель-Авива был омрачён лишь одним фактом: Международный уголовный суд (МУС) ещё в 2024 году выдал ордер на арест Биби в связи с людоедством израильской армии в секторе Газа (хотя и для руководителей ХАМАС были утверждены схожие предписания). Венгрия, которая из-за участия в Римском статуте (основополагающем документе МУС с 1999 года) должна была бы заковать Нетаньяху в кандалы, в лице премьера Виктора Орбана объявила, что ордер стоит считать "политическим фарсом". В результате Будапешт с помощью собственного парламента запланировал в ближайшее время разорвать какие-либо связи с МУС и выйти из Римского статута.
Скандальная с точки зрения Евросоюза инициатива Венгрии, однако, была прямо поддержана Вашингтоном, так как того же 3 апреля Нетаньяху и Орбан провели предметные переговоры с президентом США Дональдом Трампом. За два месяца до того, в феврале, Вашингтон наложил санкции на представителей МУС, подгадав это решение под посещение премьер-министром Израиля Белого дома. Поэтому право-популистский жест Виктора Орбана по выходу из Римского статута — это не просто размахивание красной тряпкой перед идеологически противоположными государствами Евросоюза. Нет, учитывая контекст сложных взаимоотношений балканских стран и продолжающийся бардак на Ближнем Востоке, Будапешт, Тель-Авив и Вашингтон рвут связи с бесполезными международными институциями и готовят почву для крупной реорганизации систем безопасности в регионах.
Этот передел заметнее всего в территориально близких к Израилю государствах. Недавнее падение режима Асада в Сирии, расширение военной операции армии Израиля против сектора Газа, приведение вооружённых сил Ирана в повышенную боевую готовность на фоне сигналов о скором вторжении американо-израильских сил — всё это кажется свидетельством скорых изменений. Акты насилия по типу массовых убийств алавитов и какой уже по счёту резни мирного населения Палестины с последующим расширением территории Израиля, к сожалению, становятся на Ближнем Востоке обыденностью. Завершение конфликта в Газе — вопрос времени. Куда важнее другое: куда после палестинской операции направятся разгорячённые боями израильские силы? Правительство Нетаньяху не испарится, а прямое продолжение логики Биби о подавлении любой опасности для Тель-Авива может обернуться реальной войной против Ирана, последствия которой как раз и закрепят расстановку сил на Ближнем Востоке.
В 2010-х, в бытность перехода власти в Белом доме то к демократам, то к республиканцам, витала идея о том, что Соединённые Штаты вот-вот соберутся покинуть Аравийский полуостров и всё, что поблизости. Главный сторонник идеи сжимания рубежей американской империи, ныне засевший в Белом доме, не намерен, однако, включать в это "поблизости" Израиль, будь тому причиной вьющийся вокруг стола "Резолют" сонм сионистских лоббистов или типичная для американских бумеров любовь к "величайшему союзнику" и "форпосту Запада на Востоке". Потому-то Трамп и намеревается сконцентрировать все доступные ему ресурсы в регионе на защите Израиля. И покуда у Тель-Авива, как бы ни кудахтал враждебными речами Эрдоган, в округе остался лишь один враг, интерес Дональда состоит в давлении на этого врага.
Именно в рамках этого давления стоит воспринимать громкие, но не внушающие ни капли веры новости с двух сторон канала "Вашингтон — Тегеран". То Трамп пообещает персам небывалые бомбардировки в случае отказа тех от заключения новой ядерной сделки (интересно, Трамп помнит, куда делась старая?), то аятолла нахмурит брови и приведёт армию в боевую готовность, то какие-то эксперты из американской прессы выползут и скажут, что военная операция против Ирана вот-вот начнётся, будто бы нанести серьёзный урон устойчивой и развитой стране — то же, что отбомбиться для галочки по каким-то сараям в йеменской пустыне и объявить это разгромом хуситов. То в иранском меджлисе призовут обзавестись ядерным оружием — любой, кто вникал в переговорные приёмы восточных людей, понимает, что значат подобные призывы. Публика же устало зевает, давно не воспринимая эти риторические упражнения за чистую монету — настоящие войны с анонсов не начинает даже президент-конферансье.
Но даже на уровне риторики происходящее заслуживает внимания: американские санкции против МУС, как против одной из площадок, худо-бедно транслирующих повестку о милосердии к палестинцам, пусть и с привкусом соответствующей ангажированности, — это всё та же подготовка к смене системы безопасности. Необходимо заглушить вообще любой канал, не разделяющий задора трамповского сионизма. И нет, это не значит, что МУС надо рассматривать в качестве серьёзного органа поддержания порядка в мире. У данной конторы уже давно отсутствуют инструменты настоящего влияния, и её решения волнуют разве что чувствительных обывателей из Европы (тут стоит вспомнить визит Владимира Путина в Монголию, страну-участницу Римского статута, в сентябре 2024 года).
Однако хоть МУС и не может кого-то напугать, словосочетание "международный розыск" всё ещё нервирует некоторых политиков. Одним из них является президент Республики Сербской Милорад Додик, который в начале апреля оказался в Москве. Его внезапный приезд был связан с опасением ареста Интерполом, санкционированного правительством Боснии и Герцеговины. Президент Додик стремится к автономии Республики Сербской, вплоть до собственных вооружённых сил, и потому находится под пристальным вниманием политиков, в чьих интересах зависимость сербской части Боснии и Герцеговины. Пока Российская Федерация обеспечивала безопасность Додику, президент Сербии Александр Вучич по дипломатическим каналам смог отменить преследование президента Республики Сербской со стороны Интерпола, а Виктор Орбан санкционировал жалобу на действия международных уголовщиков.
Помимо национальной солидарности, решающую роль сыграло и то, что Белград был бы рад увидеть Баня-Луку наравне с Будапештом и Братиславой в качестве члена нового военного союза. Уже практически заключённое официально оборонное сотрудничество Венгрии и Сербии складывается как ответная мера на альянс Албании, Хорватии и самопровозглашённого Косово, который официально оформился 18 марта 2025 года. Естественно, что никаких консультаций с Белградом при создании этого альянса проведено не было, ведь очевидно, как бы отреагировала Сербия на военный альянс Косово как суверенной единицы с кем-либо. Очевидно, что это ещё одна попытка извне поджечь пороховую бочку Европы.
Внутри Сербии тоже неспокойно после продолжительных акций протеста. Под давлением протестующих еще в конце января в отставку подал премьер-министр Милош Вучевич, но обстановка до сих пор не стабилизировалась. Потому же Александр Вучич, обладая большинством в парламенте, ведёт консультации о назначении премьером врача-эндокринолога Джуро Мацуту, которого Вучич назвал "вероятно, крупнейшим специалистом в области эндокринологии от Вены до Стамбула". Президент Сербии хочет видеть во главе правительства беспартийного человека, который сможет наладить диалог между разными политическими силами. Таким образом Вучич продолжит более-менее независимую политику, совмещающую как прямой канал связи с Вашингтоном, так и отстранение от европейской повестки. Создание военного мини-блока Сербии с Венгрией, нелюбимым Евросоюзом членом НАТО, делает обстановку на Балканах и в Центральной Европе куда более многогранной.
Столкновения на Ближнем Востоке и военные блоки на месте бывшей Югославии доказывают, что система глобальной безопасности рушится, и на её место выходит безопасность локальная. Время мировых жандармов и полицейских уходит, наступает время многополярности, а принадлежность к глобальным структурам перестаёт быть залогом безопасности.
