«— Что же из этого следует? — Следует жить,
шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю, что все это следует шить».
Юрий Левитанский
Сейчас остро-актуален «советский контент». Одни авторы объясняют это банальной ностальгией по детству или юности, другие – терзаниями разочарованных людей, так и не сумевших вписаться в нашу хищную рыночную повседневность. Люди в блогах и в телестудиях горячо спорят не только на тему - хорошо ли было жить в СССР? Задаётся и другой вопрос: «Нужна ли нам вообще добрая память об этом сложном и неоднозначном отрезке истории?» На мой взгляд, нужна именно правда, а мифы попросту надоели. Сегодня разговор пойдёт о таком уникальнейшем феномене, как советская мода.
Явление, как выясняется, настолько нетривиальное, что ряд исследователей утверждают со всей оглушающей прямолинейностью: моды в СССР не было! Примеры, которые они приводят для подтверждения своей правоты, каждый раз выдают их полнейшую несостоятельность в качестве профессионалов. Если кратко – эти авторы путают собственно моду с – работой предприятий лёгкой промышленности. Мода – это разработка модельера, это модель в журнале или на подиуме, а в магазинах продавались «итоги», прошедшие через многочисленные согласования и легпромовские комиссии.
Кроме того, живы убогонькие байки. Например, о том, что Ив Монтан (а то ли Жерар Филипп), будучи в Москве, накупил дамского белья, дабы потом представить это парижской публике в качестве забавного артефакта. Мол, женщины в СССР носят столь ужасные вещи, что удивительно, как они умудряются быть даже красивыми. Кто и когда впервые поведал миру сию историю – неизвестно.
Реальных фактов, подтверждающих покупку дамских панталон певцом Монтаном или актёром Филиппом – нет. О выставке, на которую – якобы – ломился весь Париж, тоже нигде ни слова. Попробуйте отыскать сообщение французских СМИ на эту тему – если бы Монтан/Филипп такое устроил, пресса непременно отреагировала бы. Сенсация же!
Более того – попытайтесь найти сообщение об этом у какого-нибудь западного советолога - а они любили подобные темы. Тоже – мимо. Это - дурацкая побасенка, выдуманная кем-то из местных антисоветчиков. Но только раньше это проходило по разряду кухонных сплетен, а теперь сие попало в книги и статьи по истории костюма. Ни одна передача, касающаяся советской моды, не обходится без панталоново-монтановской темы.
Ещё одна ложь – это «халат» Нины Петровны Хрущёвой на встрече с американским лидером и его женой. Один из доводов, который постоянно используют лжецы — это фотография блистающей Жаклин Кеннеди и простецкой Нины Кухарчук-Хрущёвой: «Вот! Советский быт оказывался настолько гнусным, что и первую леди догадались выпустить в домашней одежде!» Во-первых, это вовсе не халат, просто в большинстве Интернет-изданий, книг, журнальных публикаций фотокарточка обрезана, и мы наблюдаем лишь громоздкое тулово миссис Хрущёвой на выигрышном фоне статной Жаклин. Отыскать полномасштабную картину не составляет труда и перед нами оказывается иная правда — у жены царя Никиты шёлковый костюм, созданный по моде того периода.
Во-вторых, фасон. Длина — несколько старомодна, однако, для пожилых леди в самый раз. Жакет с рукавами ¾, V – образный вырез и крупные обтяжные пуговицы — всё это публиковалось в журналах мод по обе стороны океана. Но есть нюанс — для того стиля требовалась узкая талия и общая тонкость линий. У Нины Петровны фигура была сложная. А потому костюм сделали без глубоких вытачек, да и пройма — свободная, хотя при тогдашней моде она должна быть жёсткая.
И это лишь два ярчайших примера той ереси, что льётся с экранов и со страниц коряво написанных книг. Вот уж чего у нас нет, так это нормальной истории моды – какие-то описательно-приблизительные статьи да сплетни про панталоны советских дам и «халат» Нины Петровны, а ведь мода связана и с экономической теорией, и с материаловедением, и с обществознанием.
Если бы так называемые историки моды, которые расплодились не хуже блогеров с коучами, всё это изучали, они бы не стали делать глупых выводов.
О том, что мода в СССР всё-таки была, можно узнать на экспозиции «Красота Победы», что проходит сейчас в Музее Победы на Поклонной горе. Проект посвящён послевоенному стилю конца 1940-х – 1950-х годов. К сожалению, выставка поверхностная и, что называется «видовая», то есть представлены вещи, но нет рассказа о них. Лишь скупые атрибуции. Сопроводительный стенд – один. На нём – всего несколько сообщений, да и тут закралась ошибка. Говорится, что в 1944 году в Москве открылся Центральный Дом Моделей на Кузнецком мосту. Его название - Общесоюзный Дом Моделей (ОДМО), а кураторам надо быть внимательнее.
Повествуется, что в 1959 году в столицу прибыла делегация французского дома Dior – двенадцать лучших манекенщиц во главе с юным Ивом Сен-Лораном, который был тогда главой Dior-a, ибо сам Кристиан Диор скончался ещё в 1957 году. Девушки-модели не просто ходили по подиуму, но и прогуливались в ГУМе и по московским улицам. Это произвело фурор – диоровские манекенщицы выглядели весьма эффектно. На этом событии тоже любят спекулировать – дескать, на фоне серой советской бытности парижанки смотрелись, как райские птицы. Спешу разочаровать антисоветчиков и бездарных «историков моды» - если бы в Париже, Лондоне и Риме устроили такое шоу, модели первейшего модного дома легко затмили бы простых европеек. Это не обычные платья для повседневного ношения – это от-кутюр, то бишь высокий стиль. Можно узнать, что в 1950-х годах к нам приезжали модельеры Великобритании, появились товары из Китая, а на Международной выставке в Нью-Йорке 1959 года были впервые показаны советские изделия. Они вызвали резонанс – на Западе никто и не представлял, что у большевиков есть модельеры, а у тех – свой почерк.
В самом начале представлена женская форма Великой Отечественной войны – с неё-то и начинается путь Победы, её красоты и величия. А потом, как в стихотворении Ярослава Смелякова: «Сняли вы бушлаты и шинели, / старенькие туфельки надели». И – стали шить платья из ситца, крепдешина и панбархата. Перед нами – реконструкция комнаты. Этажерка с книгами, на ней - радиоприёмник «Москвич», шикарное трюмо и на переднем плане – швейная машинка «Зингер» - главная «героиня» повествования.
«Мама Рая выглядела сногсшибательно. Она зачесала волосы волной на одну сторону, встала на каблуки и надела новый костюмчик. Она сшила его сама, перелицевав, то есть, перевернув для этого на другую сторону, два отцовских кителя. Получился оригинальный, узкий в талии и широкий в плечах «а-ля Дина Дурбин» или «Марика Рокк» костюмчик», - писал Эдуард Лимонов в своей мемуарной повести «У нас была великая эпоха».
Все женщины знали толк в модах и пошиве, перешивании, перелицовке одежды. Девочек с детства учили азам рукоделия, так как оно было жизненно необходимо. После войны с легпромом было туго – страна восстанавливалась после жестокой битвы, и потому тканей выпускалось мало. Уголовные дела тех лет пестрят сообщениями о кражах мануфактуры с предприятий и у частных лиц. Пособницами часто выступали профессиональные швеи, которые за ночь могли состряпать вещицу из краденного материала. В детективе «Дело Румянцева» (1955) действует целая шайка расхитителей из Текстильторга.
В этих условиях лучшим подарком женщине был отрез дорогостоящей ткани – например, панбархата на шифоне. У так называемых модисток – швей высокой квалификации была пограничная репутация. С одной стороны, с ними хотели завести знакомство, так как пошив выходного наряда или концертного платья – занятие кропотливое и требующее специальных навыков. С другой стороны, модистки бывали этакими «вольными птицами» со множеством сомнительных, иной раз, криминальных связей. Тому пример – Верка-модистка из телевизионного хита «Место встречи изменить нельзя» (1979). А перед нами на выставке – платья, пошитые на заказ, в том числе, свадебное и концертное.
Небольшой стенд посвящён рукоделиям – вязанию, созданию кружев, салфеточек и скатертей, вышиванию на пяльцах. Тут же – произведения мастериц и – журнал мод, в котором, помимо самих фасонов, содержались способы отделки готового платья. Рядом – инсталляция в виде комнаты с пышным матерчатым абажуром, круглым столом и скатертью, вышитой в стиле «ришелье». Едва ли не в каждом приличном доме имелись подобные скатерти! Ещё один стенд – косметика и парфюмы. Изумляют потрясающие флаконы для духов. Далее идут заколки, гребни, зажимы, в том числе и китайского производства. Эта выставка – ещё и воспоминание о былом, словно листаешь страницы коллективной биографии.
В экспозиции – несколько интереснейших фотографий, сделанных мастерами ТАСС. Допустим, «На ярославской набережной» 1947 года. Солнечный летний день, река, беседка и женщины, одетые со всем кокетством в приталенные летние платьица. А вот – «Покупательницы возле прилавка» в текстильном магазине начала 1950-х. Тогда старались отобразить мануфактурное изобилие – пусть бы на фото. Не было никакой лакировки действительности, но жила мечта о том, что вслед за победой придёт и благополучие. Вторая половина 1950-х – эпоха открытости, поэтому ничего удивительного в том, что явлена «Представительница иностранной делегации в магазине». На снимке – приметная женщина с подведёнными глазами на фоне товаров. Надо отметить, что в 1950-х годах отнюдь не весь Запад шиковал, и, за исключением, пожалуй, Америки, буржуазные страны жили не так, чтобы уж очень роскошно. Тут же – спортсменки, работницы, служащие. Многообразен советский мир! И все люди улыбаются, при том, что смех – не натужен.
В теории моды бытует такое понятие, как «икона стиля». Это – известная персона, чьи манера выглядеть является примером для определённой части общества. Их внешность – предмет горячего обсуждения. В Советском Союзе тоже были иконы стиля. Среди них едва ли не первейшего место занимала Любовь Орлова, потомственная дворянка и звезда сталинского кинематографа. Она жила закрыто и скромно – никаких скандалов и матримониальных причуд. Верна мужу, восхитительна, благородна. Вот – одно из её послевоенных фото, где вечно-молодая Любовь Петровна смотрит не на зрителя, а куда-то вверх. Это был фирменный взгляд Орловой – чуть в небеса. Здесь же – Вера Марецкая со сложной причёской. Она играла и простых женщин, и барынь, слыла модницей, ей подражали.
А тут – совсем иное поколение – Майя Плисецкая, юная звезда балета. Она стала заметна ещё в 1950-х, причём не только в качестве искусной танцовщицы, но и как яркая дива.
«— Что же из этого следует? — Следует жить, / шить сарафаны и легкие платья из ситца. / — Вы полагаете, все это будет носиться? / — Я полагаю, что все это следует шить», - поётся в знаменитой песне на стихи Юрия Левитанского. Эта выставка – об этом. О жизни. О победе над мраком. О светлой весне человечества. Наши женщины, хотя и не имели широких возможностей, всё же умели быть по-настоящему прекрасными.
