В Галерее «А3» на Старом Арбате открылась выставка Тимофея Решетова «Геометрия Будущего».
Два выставочных зала расположены на разных уровнях пространства. Во второй, вытянутый и узкий зал ведёт небольшая лестница. А в первом, который от самого входа не встречает никаких перепадов высот, посредине присутствует колонна. Первый зал гораздо больше второго. При проекции сверху он квадратный. В каждом зале абсолютно белые стены, что роднит их с выставочными экспонатами, создаёт тотальный, доведённый до абсолюта цветовой супрематизм. Большинство представленных работ придерживаются крайнего аскетизма в выборе цветовых решений, поэтому перед нами игра чёрного и белого, за исключением фотографий, которые втиснулись между супрематическими полотнами и предлагают окончательно потерявшемуся зрителю выплыть к островкам привычной, визуально устойчивой реальности. Действительно, странно было бы увидеть все это, допустим, в окружении фиолетовых залов. Поэтому сама выставка, помещения, трескучий мороз за окном, будто бы сплелись в единое целое и образовали новый, завершённый, но движущийся во времени художественный продукт. И мы прекрасно знаем, сколько ему отмеряно. Выставка продлится до пятого февраля.
Линии, пересекающиеся множество раз и рождающие геометрические формы — не новость для двадцатого века. Казалось бы, в первом столетии третьего тысячелетия весь этот визуальный материал должен был окончательно перебраться на компьютерные планшеты современных дизайнеров, чтобы потом оказаться растиражированным в виде обрамления какой-нибудь кружки или очередного свитера в модельном ряду осень-зима 201N года. Более того, я и сам был настроен скептически, ожидая увидеть именно это — какие-то остроумно и ловко выстроенные чередования цветов, в течение короткого времени своим видом развлекающие мозг. То есть, тот самый «дизайнерский» материал, цепкий, но легко осознаваемый. Истинный, сквозящий поток художественной мощи для такого рода визуального контента, кстати сказать, даже вреден. Представьте себе, на мгновение, кружечку, которая при каждом взгляде на неё заставляет задуматься о вечном.
Но я ошибался. Во-первых, перед нами воплощение предельного, строгого супрематизма. Цвета всего два. Более того, обращаясь к истокам каждого полотна, мы понимаем, что и форма всего лишь одна единственная — это линия. Да, она ограничивает определённые клочки холста, которые можно назвать ромбом, трапецией, пентагоном, прямоугольником, треугольником, проекцией тора и так далее, но она стоит над миром каждой отдельно взятой картины. И это особо подчёркнуто автором — линии существуют физически в трёхмерном пространстве — они изготовлены из грубой немецкой бечёвки, наклеенной на холсты.
В моём понимании супрематизм вылился из стремления разложить картину на самые базовые, основные компоненты с целью понять, что превращает её в искусство. То есть, в то, что вызывает у смотрящего какой-то глубинный внутренний отклик, толкает зрителя к движению или же само рождает вихри эмоциональных реакций, остающихся с нами иногда на всю жизнь. Визуальное успешно разложено, описано, структурировано и каталогизировано. Его научились компоновать сообразно прихоти. А затем отделили от функции сопровождения литературной повествовательности. Это всё мы уже, кажется, прошли.
Избавившись от изобразительной функции или, точнее, принимая это утверждение как данность, визуальное искусство стремится к границе, за которой раскинулась огромная яма, наполненная ядом, имя ему скука. Да, из этого тоже делали фишку, ставя пустоту на пьедестал. Но такой подход наскучивает, потому что он лжив. Смысловой заряд есть даже у абсолютно белого холста. Но такие работы вряд ли удастся плодить до бесконечности. Тогда начинается написание манифестов, якобы наполняющих все эти оторванные от повествовательности полотна смыслами. Есть и другая альтернатива — исследование того, что не поддаётся простому описанию, то, для чего слова — далеко не лучшая форма.
Работы Тимофея Решетова придерживаются именно этого пути. Без лишних строк и полных глубокого смысла названий, они оставляют зрителя один на один с холстом. С холста льётся энергия. Энергию толкает рассказ о времени. Время меняется. Его можно потратить на чтение, а можно — на созерцание сплетений проводов железнодорожных столбов. Оно то движется размеренно, то вдруг резко истекает, оставляя нас с жалкими обрывками последних минут. Оно хранит в себе историю, но при этом не является её кровью и смыслом. Точно так же, как фотоплёнка не является по своей сути шедевром фотоискусства. Будущего ещё не существует, но линии, которые разделят и оформят его, уже показались, и они видны, вот они, перед вами. И здесь не будет простых, лёгких объяснений.
