Сообщество «Форум» 22:43 6 февраля 2021

Радетели красного петуха - 16

Однажды в 2021-ом*

Александр Супалов

* Все исторические и географические параллели абсолютно произвольны, любое сходство персонажей с ныне живущими, ранее жившими либо имеющими родиться впоследствии реальными личностями случайно, а все понятые в дурном смысле намёки полностью лежат на Вашей совести, дорогой Читатель. Животные при съёмках не пострадали.

***

Игемон выслушал сбичивый доклад зримо ошарашенного Цап-Царапа молча. Да, Лейбгвардия — эт' те не Охрана, а тем более не Стража! Поставив мысленно крестики напротив Цап-Царапа и бывшего и.о. главного по Охране на той страничке записной книжки судеб, где сверху стояло энергично подчёркнутое слово «Репрессии», Игемон пожевал в раздумье губами и приказал:

— Ищите. И не забудьте проверить Реку!

***

Плиточник спешил: как бы он ни ехал в Замок — к Игемону или как ещё — а опаздывать было негоже. Между тем они нарезáли уже третий объезд, и время поджимало. Конечно, это были не знаменитые на всю Страну городские пробки, но и размызганные танками городские дороги были вещью в себе. Плиточник слышал однажды эту красивую и немного загадочную фразу на курсах по повышению квалификации высшего административного звена, и с тех пор она нет-нет, а приходила ему на ум в критических ситуациях.

Тем временем дождь полил как из ведра, гром и молния превратились в артиллерийскую канонаду, а они всё ещё были в паре вёрст от Замка и вынуждены были свернуть на боковую улицу, идущую пусть и вдали, но в целом вдоль одной из многочисленных рек Города. Особой скорости тут было не набрать, зато и скакать как на лошадке было не нужно.

Плиточник снова глянул в тонированное окно. Из того, что можно было разобрать за притушенными отблесками огней приборной доски, следовало, что там, снаружи, начинался потоп. Как лицо ответственное, Плиточник было заволновался: где же подчинённые ему городские службы, кто будет бороться со стихией, и всё такое? Но потом вдруг вспомнил всё — и махнул рукой, причём не без глубокого удовлетворения. Избрали бы его Главным — всего этого не было бы. Он бы уж как-нибудь там сумел пролезть, изловчиться, ударить по рукам, откатить, поделить, подмазать...

Тут в мощном снопе синеватого света фар он увидел впереди нечто невообразимое. Вода пошла по мостовой просто рекой, от постоянных ударов молний стало светло как днём, и вдруг делеко впереди и чуть ниже над мостовой взлетела в фонтане мутной очумевшей воды и на некоторое время зависла в воздухе тяжеленная крышка канализационного люка, потом вторая, третья, всё ближе и ближе к ним, и вот уже им прямо по днищу лупануло такой же взбесившейся крышкой, и их бронированный самобеглый экипаж, нелепо скакнув, нырнул куда-то вбок и со всехо маху, расплескав вокруг океан брызг, лёг совсем даже не на колёса и поплыл по мостовой как раненный гарпуном кит.

Как именно он лёг, Плиточник толком не всосал, потому что от удара вокруг него надулись подушки безопасности, и он завис в них как комар в янтаре. Кажется, они легли на правый бок. Кажется. Плиточник рыпнулся разок-другой и понял, что пропал: он не мог даже шевельнуться, экипаж со скрипом куда-то несло, и не было никаких сил что-либо в этом изменить.

***

Когда они все по очереди вылезли наверх, парень швырнул вниз ещё одну такую же «зажигалку», но взрыва опять почти не было слышно среди грохота грома, потоков ревущеуй воды и доносящегося снизу воя и чавканья. Парень с Балабуевым поспешно надвинули на зияющую яму тяжёлую крышку, и только тут все разом заметили, что Гадюкин остался там, внизу.

Балабуев, сжав кулаки, подлетел к парню и заорал, с трудом перекрикивая бурю:

— Ты что это опять наделал, ... ... ... ...!

Парень, с удовольствием подставлявший пропахшие всякой дрянью голову и тело прохладным свежим струям, бившим словно сильнейший душ, наклонился к моряку и крикнкл ему прямо в мохнатое ухо:

— Он погиб смертью храбрых, спасая всех нас!

Балабуев затрясся и занёс руку для удара. Но тут...

(продолжение следует)