История рынков пишется пузырями. От компании Южных морей и тюльпановой лихорадки до пузыря доткомов и ипотечного кризиса, запустившего разные интересные последствия, — все эти раздувания стоимости подогревались несправедливым ажиотажем самосбывающегося прогноза. Игра Понци, финансовая пирамида, псевдоинвестиционная схема — как ни называй, суть не меняется. О том, что на базе американской IT-индустрии надувается подобный пузырь, говорят уже давно. Ещё в начале 2010-х стал очевидным резкий разрыв между реальной стоимостью активов гигантов компьютерной индустрии и ценой, которую случайным образом рисовал им щедрый рынок. К середине прошлого десятилетия родился замечательный аргумент спорящих в интернете йододефицитных детей про капитализацию Apple — дескать, если у какой-то конторы цифры оборота больше, чем ВВП какой-то страны (стоит ли говорить, что почти всегда в этих сравнениях фигурировала Россия?), то контора эта автоматически считается успешнее, богаче, да и вообще лучше этой страны. Этот аргумент чуть подутих, когда оказалось, что кривенькая попытка изоляции "жалких" двух процентов мирового ВВП нарушила действие кучи работавших веками механизмов и поспособствовала деиндустриализации колыбели индустриальной революции. Но вновь вспомнили о нём две недели назад, когда рыночная капитализация Nvidia — разработчиков видеокарт и чипов для рисования — достигла двух триллионов долларов, по размеру превысив номинальный ВВП России. Причём основанием для роста являлось производство под брендом Nvidia вычислительных блоков для искусственного интеллекта, а больше триллиона из этой суммы компания заработала с начала года. Сейчас рост замедлился, и кто-то очень тяжеловесный принялся потихоньку Nvidia сливать, но вся история этого в целом заурядного разработчика железа, резко хайпанувшего на теме ИИ, заставляет присмотреться к теме чуть внимательней.
Всю индустрию накачивания технологических компаний дутой ценностью проиллюстрировал в 2018 году крах медицинского стартапа Theranos, руководительница которого Элизабет Холмс собрала несколько миллиардов долларов на компактный и точный анализатор крови, но бо́льшую часть денег вложила в пиар себя любимой. Рассказы о том, как женщина-провидец меняет мир вопреки козням злобных старых мужиков, раздували цену компании и состояние руководительницы, а также идеально вписывались в контекст щедрого на прогрессистскую дичь второго срока Обамы. Ну а когда всё это великолепие рухнуло по причине принципиальной невозможности создания чудо-прибора в том виде, в каком его обещала Холмс, никто не усвоил ценный урок о необходимости вкладываться во что-то чуть менее эфемерное. Именно поэтому главным пузырём постковидного мира стал искусственный интеллект.
Давайте проговорим сразу: подлинный искусственный интеллект разрабатывается, в него вкладываются и на него возлагают огромные надежды. Но он, сравнимый своим прорывным потенциалом с колесом, паровым двигателем или PlayStation и разрабатываемый где-то в глубинах секретных институтов, имеет с программами для рисования картинок или модельками, заставляющими Михаила Круга петь песни из аниме, примерно столько же общего, сколько стартап Theranos — с медициной. Учитывая, что разговоры о настоящем ИИ являются уделом немногих избранных, редко ведутся публично и зачастую сравнимы с вывихом мозга, мы поговорим о псевдо-ИИ. На прошлой неделе мир (вернее, пару-тройку очкариков и нескольких следящих за ними зевак, типа меня) потрясла драма вокруг Midjourney и Stability AI. Эти две компании, известные своими моделями генерации картинок, вдрызг разругались и принялись враждовать, словно дома Монтекки и Капулетти. Причина состояла в том, что вторые воровали у первых алгоритмы компьютерного рисования, а первые это заметили и прогнали чужаков со своих серверов поганой метлой. В этом, как в ссоре двух ларёчников с рынка, не было бы ничего интересного, если бы не стоимость этих контор. Stability AI, например, ещё год назад оценивали в четыре миллиарда, а Midjourney, по информации от октября, стоит аж под десять миллиардов, и это далеко не самые крупные компании подобного типа. В числе вкладывающихся в них значатся Intel, Amazon и Alphabet.
На примере этого рынка киберпопугайчиков, милых, но бестолковых перерабатывателей существующей информации, видно не только гнилую подкорку мира псевдо-ИИ — ведь упрёки в воровстве внутри бизнеса, построенного на воровстве рисунков настоящих художников, звучат смешно, — но и то, как компании, питающиеся инвестициями больших фондов или гигантов индустрии, проповедуют свои моральные догмы. Вся история с двумя конторами, поссорившимися из-за пустяка и поднявшими вой на всю Ивановскую, нужна и как иллюстрация того, что это за догмы. Например, в соответствии с законами дикого капитализма, за шпионаж и воровство данных у конкурента на Западе никто никого не осудит. Зато специализированные конторы и фонды плотно работают с разработчиками генеративных моделей — как визуальных, так и текстовых — во имя продвижения "святых" догм прогрессивизма. С этим связан другой громкий скандал из недавних новостей мира псевдо-ИИ. Запущенная Google в середине февраля нейросеть под названием Gemini (Близнецы) наотрез отказывалась генерировать европеоидов. В результате этого рождались забавные нелепости вроде чёрных женщин в форме солдат вермахта, китайцев на драккаре викингов или негров на английском престоле (тут нейросеть немного поторопила события). То, что поначалу выглядело как очередная нелепость от либерально настроенной конторы, очень скоро перестало быть смешным: искусственный идиот от Google отвечал на просьбы нарисовать человека с белой кожей прямым отказом и даже наездами на пользователя. Всё это следствие работы специальных советов этических комиссаров, проверяющих все потенциально громкие вещи. Такие советы есть у киностудий, у IT-компаний и даже у игровых разработчиков. Например, на прошлой же неделе шуму наделала история с компанией Sweet Baby Inc., которая занималась внедрением в современные игры трансгендеров, содомитов и прочих калек. Таких компаний существуют многие десятки, и работают они не только с американскими производителями контента или программ — даже у нас много где тщательно блюдётся соответствие больших контор принципам ESG (environment, social, governance — "экология, социальная политика и корпоративное управление". — Ред.), отвечающим за продвижение как в рамках структур компании, так и в выпускаемой ею продукции догм экологизма и социальной справедливости в том виде, в каком они сформированы нашими врагами. Самое интересное, что, по некоторым данным, соответствие параметрам ESG является ключевой характеристикой инвестиционной привлекательности для больших фондов — именно этим привыкли объяснять видимое несоответствие наполнения фильмов, сериалов и игр их потенциальной прибыльности. Свободный рынок давно работает в пользу денежных мешков, спонсирующих убыточное производство пропаганды правильной стороны истории. Признаков перемены этой тенденции не наблюдается, как бы ни хотели обратного свидетели секты признаваемого пророком либертарианства Илона Маска, который в конце февраля осудил всю эту историю с Google и чернокожими отцами-основателями США.
У мистера Маска, из которого, с учётом его контрактов с NASA и Пентагоном, такой же либертарианец, как из Theranos — медицинская инновация, имеется свой шкурный интерес. Он — руководитель конкурента Google Gemini, называемого, как почти всё у Илона, "X"; "xAI", если быть точным. Вдобавок к этому пухлый южноафриканский миллиардер и незаконный внук английского короля Эдуарда VIII активно судится с флагманом рынка псевдо-ИИ — создавшей популярный чат-бот ChatGPT компанией OpenAI, к созданию которой ещё в 2015-м сам же и приложил руку. О скандалах внутри OpenAI и их контексте в виде всё тех же комиссаров по этике мы писали ещё в декабре, но если укладывать всё в пару штрихов, то за всеми этими независимыми стартапами, якобы созданными в папином сарае и мамином гараже, стоят большие деньги серьёзных контор.
Эти самые конторы и возвращают нас к началу текста и к разговору про пузыри. Надувание этих пузырей, придумывание ценности из воздуха и рисование от балды совершенно безумных цифр капитализации заставляют нас вспомнить о главной стратегической задаче западного IT. Грузный гигант этой индустрии изящно балансирует на одной-единственной соломинке, которой является концентрация всех ключевых для этой индустрии производств в грозящих вспыхнуть зонах. Тайвань, Южная Корея и Япония являются не только сейсмоопасными регионами, но и местами, над которыми висит дамоклов меч большой войны. Пускай угроза этой войны своей раздутостью и оторванностью от реальности напоминает стартап Theranos, полностью исключать её нельзя. Поэтому вот уже без малого два десятилетия мы только и слышим разговоры о том, как американские компании намерены переносить свои производства в США. В последние годы бурная деятельность, равно как и её имитация, в этом отношении достигла доселе невиданных высот, и с этим можно связывать стартовый импульс, который стоял за надуванием IT-пузыря: акулам рынка хотелось накопить жирка на потенциально опасные годы, чтоб пережить грядущий кризис. Но пузырь разросся до неконтролируемых размеров, а по поводу переноса, который планируется завершить уже к концу следующего года, новостей о прогрессе всё нет. Тайваньские специалисты, которых, к примеру, подрядили строить фабрику чипов Intel в Орегоне, не будь дураками, всячески саботировали процесс, заявляя, что земля проклятая, завод построили поверх индейского кладбища на стыке литосферных плит и над жерлом супервулкана, да и вообще, работать они не хотят и не будут. Их можно понять — когда перенос производства будет завершён, Тайвань перестанет иметь ключевое значение. Ну а пока он его всё ещё имеет, американское правительство в лучших традициях упоминавшегося выше свободного рынка запрещает продажу оттуда тех или иных продуктов в Китай. Примером стал сделанный 5 марта запрет AMD — это, кстати, главные конкуренты Nvidia — продавать свои чипы по ту сторону Тайваньского пролива. Мотивируется всё модной ныне вывеской искусственного интеллекта — дескать, какие-то процессоры пускай китайцам не продают, дабы те не построили из них Скайнет. Причём тайваньцы из AMD специально разработали для КНР вариант ослабленных чипов, но даже их американский департамент торговли запретил продавать — да, независимой компании номинально неподконтрольного США региона. Но ИИ — лишь предлог. На деле всё куда проще: КНР отрезают от наиболее актуальных технологий производства. Уменьшение размеров транзисторов, выжигаемых тончайшим лазером на кремниевых блинах, служит улучшению характеристик и уменьшению электропотребления и размера, что, как следствие, приводит к возможности разместить больше вычислительных блоков в меньшем пространстве и с меньшими затратами. Это преимущество слабо проявляется на потребительском уровне (что бы там ни говорили рекламщики Apple и Xiaomi), но играет определяющую роль в вопросе производства военного оборудования, где действуют другие порядки объёмов вычислений.
Китай, впрочем, на месте не сидит и в том году представил смартфон с процессорами собственного производства, отстающими от самых актуальных вариантов из Тайваня лишь на шаг. Но это нюансы реального производства, имеющие слабое отношение к теме финансовых пузырей.
Среди всего ажиотажа, сопровождавшего резкий рост Nvidia в частности и пузыря ИИ-технологий в целом, особенно выделялись голоса скептиков. Одним из них был британский инвестор Роберт Арнотт, подметивший, казалось бы, очевидную вещь: пузыри имеют свойство лопаться. Он сравнил стремительный рост стоимости Nvidia и аналогичный период истории компании Cisco — ныне лишь одного из множества производителей сетевого оборудования, бывшего в конце 1990-х ключевым элементом пузыря доткомов. Тогда, когда интернет был юн, а IT-индустрия была наивна, инвесторы мигом потеряли на крушении веры в сетевые стартапы около пяти триллионов долларов, а Cisco подешевела на 86%. Сейчас последствия взрыва пузыря ИИ могут оказаться куда более разрушительными.
