«И вопрошaше его: что ти есть имя?
И отвеща глаголя: легион имя мне, яко мнози есмы».
(Евангелие от Марка)
Потому, что Христовы
Как подытожил один умный атеист после крушения СССР: «Оказалось, что на Западе нас не любят не потому, что мы «красные», а потому что мы русские». Наблюдение, собственно, абсолютно марксистское, характерное для той части позднесоветского истеблишмента, которая считала, что достаточно отказаться от одной политэкономической модели, чтобы успешно встроиться в другую. В качестве равноправного (о святая марксистская наивность!) участника товарно-денежных отношений.
Беззаботно ловить зайчиков на солнечной стороне истории не получилось. Россия даже в урезанном виде оставалась слишком большой; слон, как он не танцуй на одной ноге, всё равно закрывает солнце мышам. А главное – из тысячи мышей (читай Евросоюз) не получилось сложить одного слона, также как одного слона (читай Россию) – не удалось разложить на тысячу мышей. Слон, пока он живой – сопротивляется разложению, и мыши – пока они живые – тоже хотят сохранить каждая свою особливую мордочку.
Но – и здесь самое важное – в состоянии «холодной» или «горячей» войны и тот, и те друг другу смертельно опасны. Слон, в гневе, может растоптать мышиную мелочь; мыши, тайно, могут прогрызть спящему слону подошвы ног, и обездвижить гиганта. Надолго. И то, и то в истории случалось неоднократно. Хорошо бы научиться жить в мире и добрососедстве, но, увы, онтологическая вражда – это вражда до конца. Поэтому оставим в покое красивую метафору про попытку слона войти в мышиную семью, сиречь Россию и Европу конца 80-х.
Потому что умный атеист с фразой про «красных» и «русских» сказал только половину правды. А вторая половина правды заключается в том, что нас не любят не потому, что мы русские, а потому, что мы Христовы. И только поэтому – русские. «Быть русским и быть православным – одно и то же». Так писал Достоевский. От книг которого буквально трясло (по их собственному признанию) иных рыжих персонажей нашей недавней истории. Как от Святого Писания. Что, кстати, характеризует и персонажей, и Достоевского. С Фёдором Михайловичем, впрочем, вдумчивым людям всё достаточно давно уже было понятно: два величайших святых ХХ века в братской Сербской Православной Церкви – святитель Николай Велимирович и преподобный Иустин Попович – считали дар Достоевского пророческим в святоотеческом смысле этого слова. Да и воздействие его книг на упомянутых рыжих персонажей нашей недавней истории, похожее на экзорцизм – тому подтверждение.
Почему Запад так ревнив к Христоносительству русского народа – тоже понятно. Чечевичная похлёбка земного благополучия, полученная в обмен на отказ от небесного первородства – до сих пор стоит в горле бывшей христианской Европы. И дробление некогда единой латинской ереси папизма на море национально-освободительных ручейков протестантизма привело к закономерному вырождению духа и слова Христа в их полную противоположность. А полная противоположность – это онтологическая противоположность. И онтологическая же вражда, вражда до конца.
Было бы наивно думать, оставаясь в трезвом, логически непротиворечивом уме и здоровой исторической памяти, что мир, ненавидящий Христа даже «до муки смертныя» – примирится с теми, кто уже на протяжении тысячи лет неизменно и непреклонно «несёт Христа в сердце своём» (Ф.М. Достоевский о русском народе).
«Бытоулучшительная партия»
Именно здесь проходит корень русскости. Поэтому не менее наивно было бы думать, что раскол между Россией и Западом проходит по Бугу (Днепру, Оке, Москва-реке). Раскол между Россией и Западом проходит по сердцам людским. И здесь пора – давно пора! – вспомнить другого русского мыслителя и историософа, который сорок лет назад написал о «большом» и «малом» народе, о русофобии как организующем мировоззрении позднесоветских прозападных элит, о хилиастской ереси социализма. Я говорю о блаженной памяти Игоре Ростиславовиче Шафаревиче.
Потому что именно наши дни – обнажили донельзя математически выверенную правоту его наблюдений над ходом русской и мировой истории. И то, что мы сегодня торопливо и механистически называем «пятой» и «шестой» колоннами внутри России, на самом деле является проявлением более крепкой онтологической спаянности, более чёткой субэтнической оформленности, а именно «малым народом» – сбросившим наконец маски и вступившим в смертную схватку с нами, своими донорами и антагонистами.
Что в этой картине радует лично меня – так это её логическая непротиворечивость. Потому что именно логика как Божественное утверждение останется даже если мир разлетится на куски. Но именно поэтому-то он и не разлетится!
Поэтому пока лондонские метастазы нашего «малого народа» пытаются навязать нам свою религиозно-племенную повестку с «русской хромосомой» (имеется в виду недавняя статья в "Новой газете" проживающего в Лондоне уроженца Киева и «сына юриста» В.Б. Петухова "Операция "Русская хромосома"), мы скажем утвердительно: в «большом народе» несть эллина или иудея, но все суть дети Божьи. Усыновлённые Единому Отцу Небесному Христом. Все. Даже те, кто кричал на площади: «Распни Его, распни!».
Не надо нам приписывать свои религиозно-племенные комплексы. Война на Донбассе лучше всего показала несостоятельность вашей расистской пропаганды: в ополчении Новороссии сражалось и сражается множество воинов с фамилиями «Приходько» или «Цимбалюк», а под свастиками "Азова" вовсю зигуют бывшие «Ивановы», «Петровы» и «Сидоровы». Нет, наша русскость проходит по Христу и вражда наша – «не вражда крови». Именно поэтому гибнет под Харьковом лейтенант Русской армии, закрывая мирных жителей, «украинцев», от украинских же осколков. Потому, что они дети Одного Отца, усыновлённые Одним Христом. А вот стреляют по ним (кто в ослеплении, а кто-то и в упоении от своих лондонских или ближневосточных «хромосом») дети другого отца. Про которых Христос сказал «отец их дьявол».
Поэтому и весь мир – за них. Потому что они – его, дети мира сего. И коллективный Запад сегодня воплощение этого телесного «мира сего», его онтологический монолит. Во главе с отцом своим, «князем мира сего». И это – их выбор. Особенно, если мы говорим про бывших православных. Отказавшихся от Христа, Которого «мир не принял». И не принимает. И не примет до конца.
И вот здесь мы подходим к самому страшному – к линии фронта. Не к той, которая сейчас проходит по территории Новороссии и Малороссии, неуклонно сдвигаясь на Запад. А к той, которая проходит по нашим сердцам, которая отделяет «большой народ» от «малого» внутри нашей страны – не только в культуре, СМИ, государственном аппарате, спецслужбах, но и в Церкви.
И дело не в том, что этнически «малый народ» очень разношёрстен, и не в том, что идеологически он спаян как своим привычным общим паразитарным образом жизни на теле «большого народа», так и общим мировоззрением, имя которому русофобия (то есть боязнь «большого народа» и чувство своей коллективной вины перед ним, в первую очередь – за геноцид в ХХ веке). Дело даже не в принадлежности «малого народа» к пресловутой «бытоулучшительной партии» (по слову преподобного Серафима Саровского).
Дело в том, что спаянность их имеет системную, заизвестковавшуюся уже (со времён, условно говоря, Шарикова и Швондера) природу. Которую не потревожил даже такой тектонический слом, как крушение Советского Союза. И именно на это средостение делают сегодня ставку в проигранной уже, по сути, горячей стадии противостояния носители «лондонских хромосом». О чём не обинуясь и пишут в своих статейках. Пишут своим, чтобы те успели прочитать (до закрытия СМИ-иногента). Чтобы знали, как действовать потом. После нашей победы. Чтобы не допустить нашей Победы.
Вот с ними, после телекамер и Лужников, и остаётся практически один на один наш Верховный Главнокомандующий.
Он знает, что есть, есть «большой народ», который поддерживает его. Те самые 68% населения России. Которые поддерживают не умом, но сердцем. Потому что в этом сердце жертвенный Христос, а не торжествующий Ротшильд.
Но вопрос русской истории сегодня, как уже и не раз бывало прежде, только в одном – как Верховному преодолеть то искусственное одиночество, в котором он исторически оказался, окружённый «малым народом».
Потому, что не он выбрал себя для нынешней миссии. Также как и русский народ, который ему доверили возглавить в этот час – свою миссию получил не из рук человеческих.
