В конце октября "Завтра" писала про вспышку безумия, охватившую Махачкалу. Тогда гнев на Святой земле тщательно транслировался на далёкий Северный Кавказ зачастую сидящими в Прибалтике блогерами-провокаторами, избегающими мобилизации бойцами ЦИПсО и медийными интернет-борцами.
Власти обошлись с бесноватыми очень мягко: около ста человек посадили на срок от суток до десяти, с девяти десятков взыскали по паре тысяч рублей, сорока назначили обязательные работы. Было ли тому причиной нежелание лишний раз дёргать беспокойную публику или что-то ещё? Уже в начале декабря, когда искателям махачкалинских евреев огласили приговоры уровня "поставить в угол и потрепать по голове", многие говорили, что отсутствие показательной жёсткости в отношении бросивших вызов государству чревато возникновением подобных вызовов в будущем. И вот чуть было не рвануло в Башкирии.
История эта берёт начало ещё в сентябре 2020 года. Тогда начались протесты вокруг передачи горы Куштау, что неподалёку от Стерлитамака, в собственность Башкирской содовой компании (БСК) для разработки известняковых залежей. Начинались эти протесты за здравие: БСК действительно имела историю уничтожения некоторых памятников природы — в Поволжье такие горы-одиночки, состоящие из известняка, называют шиханами. К примеру, гора Шахтау в Стерлитамаке была полностью срыта, так что опасения за судьбу Куштау, являющейся, кстати, археологическим памятником времён расцвета Аркаима, были не такими беспочвенными, как могло показаться в свете участия в протесте разных мутных личностей. Та драма, кстати, завершилась сохранением горы в её изначальном виде и деприватизацией через суд (первым большим прецедентом) БСК в 2021 году. Но важно другое: по ходу протестов к ним присоединились малочисленные, но щедро осыпанные иностранными деньгами и вниманием активисты, проповедующие независимость Башкирии. Среди тех, кто своим присутствием превращал легитимное выражение справедливого недовольства в балаган тюркских националистов, был и Фаиль Алчинов, один из основателей и лидер организации "Башкорт", признанной экстремистской. В прошлом апреле он попытался повторить успех, принёсший ему широкую известность, для чего выступил на митинге, посвящённом геологоразведке Евразийской горнопромышленной компании в Ишмурзино, что недалеко от Баймака. Наговорил гадостей про армян, русских и среднеазиатов, был задержан, а утром 17 января по решению суда в Баймаке уехал на четыре года общего режима, а за день до того был добавлен Росфинмониторингом в список террористов и экстремистов. Баймак — небольшой городок, на 18 тысяч человек. И надо же было так совпасть, что в этом небольшом городке оказалось около тысячи человек, готовых митинговать за свободу Алчинова и собравшихся задолго до вынесения приговора. Само собой, говорить о том, что их организованными толпами свозили со всей республики и что местные жители едва ли оказались рады таким гостям, не с руки: в публикациях лояльной прессы всё должно было выглядеть как спонтанный акт гражданской солидарности с жертвой репрессий (кстати, в хвалебной и опускающей неприятные подробности статье про Алчинова в постоянно нарушающей закон РФ "Википедии" так и написали: "Репрессирован в 2024 году"). Опускался и тот факт, что всю эту толпу координировали через каналы в Telegram и чаты в WhatsApp, и когда каналы снесли, а принадлежащий Facebook* сервис в регионе оперативно вырубили, "народный протест" волшебным образом сошёл на нет. Все эти "неравнодушные жители" покидались снежками в полицию, потолкались, а как только полиция почему-то начала крутить особенно буйных — разбежались туда, откуда приехали. В общем-то, ничего масштабного не произошло: вполне локальную кучу-малу, как бы её ни пытались представить "народными протестами" и "массовыми беспорядками", мигом развеяло, зачинщики на месте получили билет вслед за своим идейным вдохновителем Алчиновым, а городок вскоре вернулся в привычный ритм жизни заснеженной середины зимы. Но на всю эту историю, вспоминая уроки Дагестана, следует посмотреть повнимательнее.
Последнюю неделю пресса только и говорит о том, что это за человек, чем известен и знаменит. Но его активизм, заявления и лозунги, под которыми он выступал, не имеют никакого значения — позже станет ясно, почему. Важно лишь то, к каким организациям он относился, и кто высказался в его поддержку. Нет, речь не только о многочисленных "Медузах"**, бежавших за рубеж фэбэкашниках*** или украинских медиа, все эти дни с серьёзным пятачком пытавшихся убедить публику в своих добрых намерениях в отношении России или её населения. Нет, речь о поддержке посаженного Алчинова со стороны иноагента Руслана Габбасова и кругов башкирских сепаратистов. Габбасов, борющийся за "незалежность" Башкирии из предоставившей ему политическое убежище Литвы, тоже был в числе основателей "Башкорта". Эта контора занималась продвижением на огромных территориях республики сепаратистских настроений, причём долгое время они работали совершенно открыто, располагаясь в офисе в Уфе и встречаясь с влиятельными в республике людьми, поддерживая в грызне между ними то одних, то других. Только в 2020-м, обратив на себя внимание федерального центра, они были признаны экстремистами и разогнаны.
Они всегда применяли знакомую по протестам вокруг уничтожения природных объектов тактику: решением всех реальных проблем назывались этнические гонения и выход из состава РФ. Любой, кто взглянет на карту, увидит, что Башкирия со всех сторон окружена другими регионами России, так что идеи об автономном существовании выглядели наивными фантазиями. На это у активистов единства тюркских народов тоже был свой ответ: они надеялись на вмешательство Казахстана, активисты из которого, в свою очередь, давно уже облизываются на Оренбургскую область, считая её (как, впрочем, и почти всю остальную сушу на планете) исконной территорией казахского народа. Роль Казахстана, куда и Алчинов, и Габбасов в годы наибольшей своей славы ездили как к себе домой, очень часто упускается из внимания в разговорах про иностранный след во всех событиях, произошедших после приговора первому. А зря. Казахстан был проводником в российские регионы с тюркоязычным населением тех сетей воздействия, что десятилетиями расползались из Турции. Конечно, в конце 2010-х их начали зачищать, но их влияние всё ещё огромно, а нанесённый ими вред внедрения в головы людей (особенно молодых) враждебных нарративов — непоправим. Турецкие сети, плод долгой и дорогой работы всех тех сил, которые кое-как сдерживает межтурецкий консенсус по фамилии Эрдоган, работают в тесной связке пропагандистских структур, исповедующих вроде бы взаимоисключающие вещи. Общеизвестен тот факт, что внутри Турции одни и те же люди порой даже в пределах одного дня могут продвигать проекты тюркского единства (современные турки имеют к тюркским народам разве что лингвистическое отношение), панисламизма (ислам отрицает национализм как таковой) и кемализма (донельзя вестернизированной и секулярной системы устройства турецкого республиканизма).
Но пантюркисты, гадящие в головы нашим согражданам, работают не только с разными группами внутри Турции. Сотрудничество со всё теми же украинскими силами информационно-психологических операций, со скучающими по кнуту шляхты белорусскими потомками холопов, а также с западной машиной пропаганды и модерации контента в соцсетях и онлайн-сервисах рождает странный симбиотизм — вроде бы настоящие сторонники разных идей объединяются в едином порыве, вставая на защиту каких-то мутных ребят из башкирской глуши, чьи лозунги от них, казалось бы, далеки. И вот именно поэтому не нужно обращать внимания на цвета знамён коллективного Фаиля Алчинова: единственное, что характеризует всю эту многоголовую массу пёстрых флажков и вызывающих убеждений — ненависть к России и ко всем, кто за неё стоит.
Сейчас стало видно, что толпа бесноватых "активистов" и "правозащитников", вроде бы поднимающих объективные проблемы и задающих верные вопросы, но неизменно отвечающих на них сепаратизмом и разделяющей народ ненавистью, не нужна даже на номинальном уровне. Но она есть, и она усиленно пытается доказать свою незаменимость всё тем же продвижением вражеской пропаганды под видом озвучки справедливых претензий к власти. Ответ на это может быть только один: любое выступление подобного рода, скоординированное либо из-за рубежа, либо изнутри страны открытыми врагами этой самой страны, должно быть наказано. Речь не о насилии или долгих тюремных сроках, речь о том, что наказание, каким бы оно ни было, по таким принципиальным вопросам должно быть максимально показательно. Все эти организации, долгое время бывшие инструментом межклановой борьбы региональных элит, заседавшие в офисах в столицах республик и получавшие большие деньги за отравление умов, до сих пор часто уверены в своей неприкосновенности, как была в ней уверена в прошлом апреле убившая Максима Фомина террористка Дарья Трепова — тогда, сидя в зале, как ей казалось, бессильного суда, она довольно улыбалась. После требования гособвинения назначить ей 28 лет колонии, она, посеревшая и осунувшаяся, была уже не так довольна, что-то лепеча про то, что она не хотела и больше так не будет. Такая же судьба — низведение самодовольного ехидства до бледного лепета — должна постичь и башкирских экологов-сепаратистов, и махачкалинских ловцов иудеев.
* Соцсеть запрещена в России, её деятельность признана экстремистской
** Деятельность Medusa Project признана нежелательной на территории РФ
*** ФБК — запрещённая в РФ экстремистская организация
