Все разговоры о такой, казалось бы, близкой и понятной Турции, а также о её президенте упираются в парадоксы. Почему население до последнего поддерживало Эрдогана несмотря на то, что «мудрая» монетарная политика именно его правительства подарила Турции под 90% годовой инфляции и обрушила лиру? Почему в борьбе против него объединились либералы и консерваторы, левые и правые, умеренные и радикалы, курды и турецкие фашисты, и где же на этих спектрах находится сам президент? Наконец, почему рейтинги Реджепа не выросли на фоне обычно поднимающих популярность президента стихийных бедствий? Страшное землетрясение потрясло всю страну, но ничуть не поколебало курса на постепенное снижение популярности Эрдогана. Президентская гонка в Турции, вышедшая на финишную прямую, заставляет задаваться этими вопросами, ответы на которые лежат в плоскости глубокого понимания этой страны, которую с её заклятым другом с севера роднит лишь одно – существование всем смертям назло.
О том, как складывались составы противоборствующих сторон, в «Завтра» писали на протяжении многих месяцев. Оппозиция правящей «Партии справедливости и развития», чьим основателем и бессменным руководителем является Эрдоган, решила выступать против ненавистного президента единым фронтом чуть ли не сразу после прошлых выборов в 2018 году.
Вопрос о том, кто же будет единым кандидатом, этаким ультимативным «анти-Эрдоганом», почти всегда имел в ответе фамилию Имамоглу. Мэр Стамбула, избравшийся на этот пост вопреки давлению президента (чья карьера в большой политике начиналась с этого же поста), Экрем Имамоглу был, да и остаётся главной звездой либерального крыла турецкой политики, со всеми идущими в комплекте нюансами: восторженным взглядом на Запад, чаяниями вступления в ЕС, виляниями хвостом по поводу членства в НАТО.
Для консервативной же части населения (то есть для всей страны за пределами западного побережья) наиболее привлекательным вариантом виделся Мансур Яваш – мэр Анкары, зачастую высказывавший ровно противоположное изречениям Имамоглу.
В прошлом декабре стамбульскому либералу за неуважение к избирательной комиссии запретили участие в выборах и приговорили к двум с половиной годам тюрьмы – приговор ещё обжалуется, но запрет уже в силе. Этот намёк понял и Яваш, объявивший об отказе от участия в выборах. Парадокс в том, что такие разные Яваш и Имамоглу входят в одну и ту же партию: Республиканскую народную партию (РНП), основанную ещё Ататюрком. После дежурного раскола в оппозиции, череды привычных для Турции политических скандалов и воплей о бесперспективности борьбы оппозиция всё же выдвинула своего кандидата – им стал лидер РНП Кемаль Кылычдароглу. Это решение казалось досрочным признанием поражения: Кылычдароглу не так популярен, как более перспективные кандидаты из его партии, не так любим, как действующий президент, не так резок и радикален, как хотелось бы «Хорошей партии» и «Партии национального действия» и не так молод – ему уже 74 года, и он на пять лет старше Эрдогана. Тем не менее, опросы с начала апреля показывают небольшое, но всё же преимущество кемалиста Кемаля – в среднем он опережает Эрдогана на 5—7%, что намекает на неизбежность второго тура, чего в истории Турции ещё не бывало. Разрыв в опросах (либеральные источники рисуют президенту под 12% отставания) вынудил Эрдогана вести кампанию намного более активно, чем предполагалось изначально, с учётом заведомой слабости оппозиционного кандидата. Это вылилось в чрезмерные нагрузки на здоровье Эрдогана, итогом чего стал, вероятно, главный эпизод предвыборной гонки: 25 апреля Эрдогану стало плохо прямо во время интервью в прямом эфире. Тележурналисты переключили камеру на собеседника президента, но и этого хватило: кадры беспокойства на лице задававшего вопросы главного редактора телеканала Ülke Хасана Озтюрка не только показали, что со здоровьем у турецкого руководителя серьёзные проблемы, но и дали повод для конспирологии.
По всему миру принялись фантазировать, что же такое случилось с Эрдоганом: одни подозревали инфаркт, другие намекали на инсульт, а третьи и вовсе клялись, что Реджеп прямо там и скончался. Стоит сказать, что слухи о проблемах со здоровьем у Эрдогана ходят уже давно – к примеру, в ноябре 2021-го он появился на одном из публичных мероприятий с лицом, что называется, «в гроб краше кладут», а до этого западная пресса несколько месяцев разгоняла информацию о смертельной болезни президента – об этом, в частности, писали в Foreign Policy. По итогу Эрдоган сказал, что у него случился приступ гастроэнтерита.
Через два дня после приступа в студии турецкого телеканала Реджеп принял участие по видеосвязи в церемонии торжественной доставки ядерного топлива на построенную Росатомом АЭС «Аккую» в Гюльнаре, где дистанционно повидался с Путиным – это важно.
29 апреля Эрдоган впервые после проблем со здоровьем появился на публике, посетив фестиваль Teknofest, где объявил имена кандидатов для первого полёта турецких космонавтов на МКС. 30 апреля он даже выступил на митинге в Измире (бывш. Смирне) – одном из ядер турецкого либерализма. Там он выступал незадолго до аналогичного митинга Кылычдароглу, держался бодро и в целом собрал примерно такую же толпу, как и оппозиционный кандидат.
Надо сказать, что шутки про «крепкое рукопожатие» и «работу с документами» так же сомнительны, как и конспирология по поводу загадочной смертельной болезни Эрдогана. Турецкая политика может рядиться в пёстрые юбки-ючетек либеральной демократии, но некоторые чисто авторитарные привычки уходят корнями во времена халифата. К примеру, проблемы со здоровьем главы государства стараются не упоминать: так в своё время хоронили Ататюрка, который вроде бы умер на ровном месте (про убивший отца нации цирроз печени, связанный с известными вредными привычками, говорили мало и лишь по истечении многих лет, хотя никаким секретом это не являлось).
Вот и Эрдоган уже много лет мучается проблемами с ЖКТ – поговаривали, что в 2011 году он перенёс сложную операцию на кишечнике, но вся конкретика, как всегда и бывает в случае излишней скрытности официальных источников, доступна нам лишь от фейкомётов, раз в пару месяцев диагностирующих у Эрдогана синхронный рак, СПИД, туберкулёз, бубонную чуму и тараканий грипп.
Несмотря на разницу, которую рисуют опросы, прогноз для Эрдогана на грядущих выборах скорее всего благоприятный, хотя без второго тура, похоже, не обойдётся. Почему? Потому что некоторые потенциально выигрышные элементы предвыборной кампании Реджеп только сейчас начал доставать из рукава. Одним из них стала видеосвязь с Путиным – она подняла рейтинги президента среди его электората из глубинки, хоть и не так сильно, как могла бы поднять личная встреча двух президентов. Дело в том, что несмотря на претензии к Эрдогану со стороны националистов в том, что «Анкара продалась Москве», очень многие видят в близких отношениях турецкого и российского президента независимую от Запада внешнюю политику. Эту карту Эрдоган тоже активно разыгрывает, неустанно напоминая о том, что именно Турция не пускает в НАТО шведов вопреки желанию Вашингтона.
Разговоры о положительных результатах работы Эрдогана во внешних отношениях активно поддерживались тем фактом, что на Teknofest 29 апреля его сопровождал президент Азербайджана Ильхам Алиев, а на следующий день Реджеп и вовсе объявил об уничтожении в Сирии руками турецкой разведки – вдумайтесь, каков масштаб! – главаря запрещённого в России ИГИЛ Абу аль-Хусейна аль-Кураши. В тот же день, 30 апреля, глава Минэнерго Турции Фатих Донмез анонсировал некую важную новость по поводу обнаружения в Турции нового месторождения нефти. В ближайшую неделю – до 7 мая, когда у Эрдогана и Кылычдароглу состоятся одновременные митинги в Стамбуле, – следует ждать ещё каких-нибудь добрых новостей о турецкой экономике и о том, как она идёт на поправку под мудрым руководством товарища Эрдогана. Словом, у усатого хитреца всё на мази, и помешать одержать победу ему могут только лишь масштабная фальсификация либо очередные проблемы со здоровьем.
Очень популярна точка зрения о том, что Эрдогану попытаются помешать некие враждебные силы извне. В самом деле, Турция очень уязвима к оранжевым технологиям, это показали: Арабская весна, беспорядки 2013 года, попытка военного переворота в 2016 году и более поздние многочисленные мелкие уколы по самым разным поводам. Но сложно утверждать, что какая-то из внешних сил заинтересована в резком изменении курса Турции, что бы там ни утверждали американские ястребы. На сайте Американского института предпринимательства (AEI), крупного центра экспансионистской мысли, вышла статья про то, что «если Эрдоган умер, радоваться рано». В сущности, несмотря на хамский заголовок и цинично-высокомерный посыл, в материале говорится правда: на этом этапе Турцию, поймавшую свой исторический баланс между Западом и Востоком, стабильно выводящую из себя всех вокруг и полную парадоксов, не изменит ни победа Эрдогана на выборах, ни его смерть, ни даже приход на его место самого прогрессивного либерала.
