Яркость и ярость образов была присуща всем участникам СМОГа, и Аркадий Пахомов, неистовствуя в стихах, выступал в русле общего движения:
Как псы, влекомые предчувствием своим,
Ноздрями важно водят, ждут момента
Для дружбы, для вражды,
Для новых чувств и дум,
Так прячут в бороды табачный сизый дым
Два в кожаных пальто интеллигента.
Мощь мчащих псов сводится к дымящим, наверняка, тихим интеллигентам; зигзаг метафоры, блеснув, растворяется в воздухе, оставляя после себя чётко прорисованную картину.
Картины у Пахомова чёткие, насыщенные, эмоциональные.
В тысяча девятьсот семьдесят втором году,
В сентябре, в ночь на среду,
На двадцать седьмое число,
Как снег на голову – выпал снег, –
Белоснежный, правдивый…
Необыкновенно воспринимается правдивость снега, как подлинность яви: той, в которой литературное делание было важно, где слышали волхвование стиха, и ловили оттенки смыслов, заложенные в поэзии.
…высится дом: ничей, как ручей, играющий рядом; действительность поэтическая – ничья, всеобщая, от солнечного света идущая:
Я скажу: на холме был дом,
Под холмом протекал ручей,
А еще я скажу потом,
Что и дом, и ручей – ничей.
…стихи Пахомова – точно посланцы: из времени далёкого бушевание СМОГа в нынешнее – сверх-практичное: послания радости и грусти, скорби и нежности: таковое, что не может быть уничтожено.
