По рунету, включая и наш форум, пронеслась весть о включении фильма "Тайное и явное. Цели и деяния сионистов" в список экстремистских материалов РФ, запрещённых к обращению. Новость эта несколько запоздала. Дело не в том, что решение Сыктывкарского (???) суда было ещё летом.
Просто фильм был запрещён ... в СССР ещё до выхода, и к прокату не подписывался. Так шо бурление субстанций по поводу «советскую классику запрещають!» несколько комично. В целом же реакция такая, словно запретили Место Встречи, или Иронию Судьбы. У малыша отняли конфету.
Радоваться по поводу этого, прямо скажем, нечего.
Я всегда был согласен с Марксом, говорившим: «Наилучшим выходом для цензуры было бы её упразднение.» Зачем было городить огород с гласностью и свободой слова, если некоторые, как тот Алеко, «для себя лишь хотят воли», и никак не свыкнутся с мыслью, что в условиях свободы и разномыслия приходится слышать много неприятного лично для себя.
Экстремистские — это те материалы, которые провоцируют антисоциальное поведение. Данный шедевр к ним отнести, конечно, нельзя.
У меня есть копия. Я пересмотрел его ещё раз.
Ощущение чего-то доброго, милого, ностальгически наивного. Как после «Бригады» посмотреть «Рождённая Революцией».
У тех из нас, кто прошёл через русские интернеты в середине и конце нулевых, с их гитлеризмом, зигованием, «днюхами Элоизича», поклонением зольдату модели «млеко-яйки», шуточками «газенваген уже выехал», плакатами Локотской Республики «Спасибо деду за попытку!» и святочными пожеланиями «Холокоста не было, но будет», и всё это под музычку Алисы и Калинова Моста, у тех, кто млел от шедевров Харчикова, кто, наконец, познал роскошь общения на форуме «Завтра», «экстремизьм» этого фильмеца ничего, кроме улыбки, вызвать не может.
Никаких «тайн» и откровений этот опус не содержит. И спорить там, по сути, не с чем.
Да, Ротшильды, с их замками, виноградниками, коллекциями живописи, безусловно существуют, и хвала Всевышнему за то. С одним из них Дани Ротшильдом, я даже вместе служил в армии. Он был тогда генералом, я - старшим ефрейтором.
По ходу геббельсовский фильм «Дер Евиге Юде», обильно цитируемый в разбираемом шедевре, - это ответочка на голливудских «Ротшильдов».
Да, деятелям еврейского происхождения действительно «много чего принадлежит во Франции», и не в ней одной, и опять, хвала Всевышнему за то.
Да, среди деятелей Пражской Весны еврейские фамилии отчётливы. Честь и хвала.
Да, убой скота - зрелище малоэстетичное, а кошерный - особенно.
Да, про иудаизм, как про любую религию, можно, при желании, рассказать «без прикрас». Главное - чтоб было такое желание.
Какова бы ни была религия, и религиозные тексты, люди как рвали друг дружку на куски, так и продолжают.
Смысл же происходящего, в том числе и с фильмом, не в его содержании.
При любом серьёзном обсуждении русско-еврейских взаимоотношений среди серьёзных же людей, неизбежно возникает фигура Суслова. На него отмазывался пускавший в Израиле слезу Петро Шелест.
Другой частый гость Израиля, Леонид Кравчук, бывший зам. Щербицкого по идеологии, на вопрос почему... ну, вы меня понимаете, любит отвечать, забавно окая: «ПОлитика делалась в МОскве. У нас мОгли быть какие-то перекосы, или недокосы, но политика делалась в Москве.»
(Почему, если «политика делалась в Москве», у Шеварднадзе, Алиева и Рашидова было по вечнозелёной теме что-то одно, а у вас с Щербицким что-то другое - вопрос открытый.)
Один из негласных вождей русской партии Байгушев, размышляя о хазарском наследии, тоже кивает на Суслова. Михаил Андреич мог бы сказать словами поручика Ржевского: «я выйду покурить. Если она снова пёрднет, валите всё на меня!»
Так, возвращаясь к нашему фильмецу, Суслов это не заказывал. В смысле он заказывал совсем другое.
У меня не поворачивается язык осуждать тех в России, кто вынужден свою антиеврейскую ненависть маскировать «антисионизьмом» (Чтоб не прослыть антисемитом, зови жида космополитом). В условиях, когда людей сажают за посты в соц. сетях и депортируют за анекдоты, что ж удивляться использованию маскировки и всяческих эвфемизмов?
Но подобное смешение понятий оказывает на русское самосознание совершенно дебилизирующий эффект.
Невозможно одновременно не любить И евреев, и сионизм. Или одно, или другое.
Можно понять анти-сионизм палестинского араба, и даже его русской жены («тут я с горя вышла замуж за араба, мы теперь терроризируем друг друга»)
Можно понять отрицательное отношение к сионизму большевиков, Ленина, Сталина, Суслова, Андропова. Евреи были НУЖНЫ ИМ САМИМ. Кадровый, интеллектуальный потенциал еврейства, как российского, так и международного, был ими задействован на полную, и отдавать его в Палестину они не собирались.
Но понять анти-сионизм руссиста-черносотенца, вечно ноющего о «засилье», о «чайна-тауне МГУ», о «перхоти, которая всё засыпала, и от которой не пробиться в жизни простому русскому пареньку» невозможно. Это лыко не входит ни в какую строку.
Представьте себе самого крутого бандеровца, узнавшего вдруг о существовании фирмы «А я в Россию, домой хочу!» занимающейся переселением московитов на историческую родину. Да он бы в уста их облобызал.
Так шо такоэ?
Как в одной голове совмещается «когда же жиды уберутся наконец в свой Засраиль?» и «сбежали, предатели родины!»
Всякий бандеровец, из лесу не так давно вышедший, расплывался в солнечной улыбке при слове «Израиль». Как можно не любить Израиль? Две огромные выгоды разом: и на Украине одним жидом меньше, и москалю-арафатолюбцу на зло.
Как это всё совместить? Только путём конспирологии.
Я изначально был противником сионизма-территориализма. Ознакомившись с трудами Герцля, Жаботинского, Нордау и прочих, я обнаружил некоторые весьма странные противоречия. Собственная холёная внешность отцов-сионистов, их блестящие литературные карьеры, их вхожесть в салоны Вены, Парижа, Петербурга, начисто опровергали их собственные стенания о том, что «среди гоев невозможно жить, сплошные погромы и презрение.»
Главное же заключалось в том, что сионисты-территориалисты вывели... теорию еврейской ординарности. Все должны всё бросить, надеть брыжжи и панамку, и доить корову в Палестине. Вековечная мечта всякой еврейской мамы, чтоб её Боринька или Лёвушка осушал болота и выращивал помидоры. Сионистская теория напоминает «назло мамке уши отморожу». Но если евреи - это народ, да ещё и ординарный, тогда, позвольте спросить, за каким херсонесом они вообще нужны, сами себе в первую очередь? На что может вдохновить идеология ординарности? На свете 200 государств и 4050 этносов. Все воюют и выращивают помидоры. Зачем нужен 4051й ординарный этнос? Не проще ли тогда ассимилироваться, стать французами, японцами, русскими, в конце-то концов?
Увы, Израиль - это свершившийся факт, там живут близкие и дорогие люди, и отстаивать его придётся. Но с мировоззренческой точки зрения оперативный Израиль - бессмыслен, но имеет значение лишь Израиль спекулятивный (т.е. умозрительный). Собственно, труды великих русских масонов - об этом. Не нацмения, не местечко хоть бы и с истребителями 5-го поколения, но Соломонов Храм спекулятивного Израиля, предвосхищающий царство короля-Мошияха.
Но вернёмся к нашему фильму и тем баранам, которые его сотворили. Что им заказывали, и что они выдали? Кто был целевой аудиторией этого фильма в замысле партийного руководства, и что получилось в действительности?
ЦК КПСС поставило задачу решить несколько вопросов на еврейской улице. Прежде всего - это еврейская эмиграция, утечка кадров и мозгов. Дальше, это взаимодействие с просоветской интеллигенцией на западе, с «людьми доброй воли». Купирование тех катастрофических последствий для международного коммунистического, рабочего, социал-демократического движения, для «борцунов за мир, против империализьму и поджигателей войны», который нанесли советские танки в Праге.
Наконец, требовалось обосновать «миролюбивую внешнюю политику» на Ближнем Востоке.
Эти же группы должны были стать и целевой аудиторией антисионистского фильма.
Советским евреям требовалось показать, в какой замечательной стране они живут, где им открыты все дороги, где их и народ, и «начальство любить, ценить, уважжьаеть»
И зачем им ехать в какой-то там далёкий Израиль?
Людей доброй воли, всех этих коминтерновцев известной насиональности необходимо было убедить, что «в самой прогрессивной стране не было и нет никакого антисемитизьму», так что можно и дальше выходить на демонстрации «нет Першингам в Европе» и «Руки прочь от Вьетнама».
Так какие же, поставленные партией задачи, решал этот фильм?
Вот грязный жид с ножом готовится зарезать корову. Вот пейсатые копошатся на базаре.
А тут - русские рабочие стоят с каменными гм... литсами, и плакатами «Израильскую военщину к ответу».
И шо?
Это должно наполнить сердца теплотой? Четыреста тысяч человек после просмотра этого шедевра Феллини должны забрать документы из ОВИРа?
Или может, Ив Монтан и Симона Синьоре должны были, после премьеры, сделать заявление о том, как правильно и своевременно советские танки закатали Пражскую Весну в асфальт?
Суслов, Пономарёв, Бобков (не лично, ясный камень, но их референты) мгновенно поняли, что перед ними - антисоветская провокация, состряпанная для целей прямо противоположных тем, которые советское руководство преследовало.
Черносотенные маргиналы отлично знали, что их востребованность возможна лишь в условиях крайне острого противостояния, и железного занавеса без малейшей щели.
Высокие договаривающиеся стороны, достигнув соглашения, первым делом сбрасывают маргиналов. А в отстойнике черносотенцы уже насиделись, и до угара, и после. Поэтому и цели их вполне сходились не только с целями «реакционных кругов», но и с самими сионистами-территориалистами. 99% советских евреев в 1973м году никогда не бывали в синагоге и не пробовали кошерной пищи. Но, после семейного просмотра, все они отлично поняли бы, в чью тарелку это был плевок. А будучи утвержденным к прокату, такой фильм показывал бы отношение к ним Правительства.
Усиление эмиграционных настроений, разлад с «прогрессивными силами», изоляция СССР на международной арене, а в конечном счёте крушение «синагоги Сатаны», как называли СССР те, кто рядом с партбилетом хранил в нагрудном кармашке николаевский червонец.
Разумеется, всё это было шито белыми нитками, и Идеологический Отдел никогда бы не выпустил в прокат подобную провокацию. Все прекрасно видели, как под маркой «борьбы с агрессивными планами израильской военщины» кому-то очень хочется пожидомасонить и поконспироложить, и вытащить с пыльного чердака духовные сокровища времён дела Бейлиса.
Дальнейшее - известно. Занявший в угоду головорезам Арафата жёсткую антиизраильскую позицию СССР был исключён из процесса ближневосточного урегулирования. Он перестал быть интересен даже своим бывшим клиентам, прежде всего Египту. Вложенные туда миллиарды накрылись медным тазиком. Русско-еврейский синкретизм, на котором держалась советская идентичность, трещал и крошился, а в конечном итоге пал под напором национализма республик.
Вы спросите, а в чём актуальность сегодня? И почему фильм вдруг решили запретить.
Для евреев никакой актуальности нет. Они свой выбор сделали. «В еврейской истории русский период закончился веком двадцатым». Лишь немногие, интересующиеся Россией и рунетом, могут поморщиться, глядя на то, как кто-то носится с этой писаной торбой.
Но для России и русских ничего не изменилось. Кто-то по-прежнему желает, по меткому выражению Ольги Шаховой, «сделать всем некрасиво». Кто-то кличет бурьку, напоминая надпись на детской распашонке: если я не сплю, никто не спит.
В современной России преодолены все те проблемы, которые существовали в период топорных «антисионистських» компаний.
Но мало кто в России понимает, перед какой пропастью она реально стоит. Весь тончайший механизм взаимодействия, в том числе и с еврейскими силами, держится на одной оси, одном человеке.
Вспомним Югославию, эту цветущую жемчужину Адриатики, стабильную, сексуальную, зажиточную. Всё держалось на воле и обаянии единственного человека. Когда он ушёл, страна погрузилась в кровавый хаВос. Футбольный матч не могли провести, чтоб не перестрелять друг дружку.
Что будет, когда век современного российского Тито подойдёт к концу?
Хватит ли его преемнику воли и кругозора противостоять изощрённым провокациям?
А тем сегодня, кто размышляет над загадками «Украинского треугольника», не мешало бы вспомнить и этот, теперь уже давний, но не последний «Наезд на Литву».
Об этом - в следующей статье.
