Скандал вокруг установки и демонтажа памятника в честь закладки в 1837 г. укрепления «Святого Духа» в Адлере выявил давно назревшую необходимость покончить с многолетними недомолвками и назвать наконец вещи своими именами.
Следует признать, что более всего в этой истории дискредитировали себя чиновники сочинской администрации, которые с аутистическим упорством делают вид, будто черкесской проблематики не существует, будто памятник был демонтирован исключительно «по причине отсутствия разрешительных документов», ибо «данный объект не подходит под определение малой архитектурной формы», причем именно «инициативной группой был произведен временный демонтаж», а «информация об установке макета Адлерской береговой крепости «Святого Духа» на официальном интернет-портале администрации города Сочи была ошибочно размещена по технической ошибке».
Черкесские активисты, опубликовавшие накануне сноса монумента обращение пятидесяти-пяти с требованием «незамедлительного демонтажа памятников», по их мнению, «искажающих историческую действительность», несколько откровеннее. Шамсудин Негуч не скрывает роли активистов в Турции: «Я считаю, что сноса памятника добились не мы, а это было давление диаспоры. С турецкой стороны подписантов было больше чем в России». Лидия Жигунова, доктор философских наук из университета Тулейн в США, сообщила, что «в этот раз подписались сотни черкесов из диаспоры, не только те 50, которые упомянуты в петиции». Однако черкесские активисты тоже недоговаривают всего. В обращении они заявляют: «Мы, равноправные представители народов России», т.е. выступают как приверженцы территориальной целостности Российской Федерации. При этом документ содержит тезисы, очевидно направленные на делигитимацию российского суверенитета над Кавказом: вместо устоявшегося в исторической науке термина «Кавказская война» используется новый и конфронтационный термин «Русско-Кавказская война»; исторические деятели российского государства, среди которых Екатерина II, Суворов, Лазарев, Александр II, а также казаки, заселявшие присоединенные земли, приравнены к «военным преступникам»; политика Российской империи определяется как «колониальная». Противоречие между формальным признанием территориальной целостности РФ и содержательным неприятием итогов Кавказской войны видно невооруженным глазом. Поэтому нет ничего удивительного в том, что один из подписавшихся указал в качестве места проживания «Причерноморскую Шапсугию» и не был поправлен коллегами.
Наконец, активисты, требующие восстановления монумента, в большинстве своем тоже словно бы боятся высказать главное, делая вид, будто речь идет исключительно об оценке событий давно минувших дней.
Но конфликт вокруг памятника и памяти — это, на самом деле, разговор не о прошлом, а о будущем.
Во-первых, не существует ни одной значительной державы, которая возникла бы без присоединения территорий военным путем. Турция, где, как мы помним, «подписантов было больше чем в России», целиком помещается на территории бывшей Византии, а межнациональные отношения складываются там не сказать, чтобы идеально. Во-вторых, державы, присоединяя территории, оформляли свои приобретения юридически международными договорами и присягой местного населения, а символически — установкой памятников историческим событиям и деятелям, связанным с присоединением этих территорий. Россия — не исключение. «Российская Федерация, — сказано в п. 2-3, ст. 67 Конституции РФ, — объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство. Российская Федерация чтит память защитников Отечества, обеспечивает защиту исторической правды. Умаление значения подвига народа при защите Отечества не допускается».
Узел кавказских противоречий завязан туго, потому что государственное единство РФ исторически сложилось в т.ч. в результате Адрианопольского мирного договора от 2(14) сентября 1829 г. с Турцией, в соответствии с которым Черноморское побережье Кавказа переходило к России. Следовательно, воины, основавшие укрепление «Святого Духа» на восьмом году после подписания Адрианопольского мира, формально подпадают под определение «защитников Отечества». Государственное единство сложилось также в результате присяги на верность Российской империи, принесенной оставшимися на Кавказе черкесами. Таким образом, дискуссия об исторической памяти и памятниках неизбежно упирается в вопрос о территориальной целостности РФ.
Этот кавказский узел может быть развязан двумя способами: либо содержательным признанием исторически сложившегося государственного единства РФ, которое выражается также в создании исторических монументов (равное право черкесов устанавливать памятники своим историческим деятелям не подлежит никакому сомнению!), либо путем бархатного сепаратизма и мягкого реваншизма, путем перекраивания политической карты Кавказа руками иностранных держав, лоббистских групп внутри РФ и, не в последнюю очередь, российских чиновников, живущих при по принципу «после нас хоть потоп». Попустительство российских органов безопасности — это отдельная тема.
К сожалению, многие черкесы избрали именно этот второй путь, путь сепаратизма и реваншизма. А зря. То ли полуторавековая обида застилает им глаза, то ли не хватает воображения представить себе, что произошло бы с их родиной, если бы вдруг исполнились самые вожделенные мечты борцов за независимую «Причерноморскую Шапсугию». Для этого достаточно посмотреть на соседнюю Абхазию, вспомнить, что представляла из себя Гагра в восьмидесятые, и что представляет собой этот город сейчас, достаточно сравнить нынешнюю Абхазию с нынешним Большим Сочи. Впрочем, нет, даже этого недостаточно. В «Причерноморской Шапсугии» будет гораздо хуже, чем в Абхазии, потому что там будут безраздельно хозяйничать турки и их англо-американские союзники, а местное население, за исключением, разумеется, чиновников из бывших активистов, будет низведено до положения обслуги и обречено на жалкое существование. Как известно, «история повторяется дважды — сначала в виде трагедии, потом в виде фарса». Кавказская война была трагедией столкновения непримиримых интересов и непримиримых мироощущений. Нынешние попытки оторвать от России черкесов, полностью интегрированных в российское общество, имеющих все возможности для развития своей национальной самобытности, — это фарс. И актеры в этом зловещем театре абсурда все те же: Турция, манящая черкесов, как и полтора столетия назад, ложными перспективами, и англосаксонские державы, использующие их как отмычку для вскрытия кавказского Причерноморья. Ирония ситуации, однако, в том, что на данном историческом этапе именно Россия является естественной союзницей черкесов, которые могли бы сыграть важную роль в евразийской интеграции, основанной на традиционных ценностях. В англо-американском глобальном мире черкесы с их консервативными идеалами почитания старших, жесткими гендерными ролями и т.п., совершенно чужие. Для России черкесы — ценность, для противников России они — инструмент, который сначала используют в «антиколониальной» борьбе, а потом отправят на свалку истории. Вместе мы могли бы построить хорошее будущее, не замазывая правду о Кавказской войне «примирительными памятниками», не тратя силы на борьбу с исторической памятью друг друга, но энергично и бережно создавая общую цивилизацию. Могли бы. Но вряд ли нам хватит для этого мудрости, прагматизма и такта.
Источник:
Власти Адлера отмежевались от инцидента с уничтожением народного мемориала
© Кавказский Узел
