Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ. "Безумных лет осыпался букет…"
"Жизнь — это лишь мост между хаосом, слепотой, тьмой небытия и вечными, осиянными садами рая…
Но только любовь к Богу, любовь ко всем человекам приводит туда, туда, туда!.. Жизнь — это мост между раем и раем… Все человеки вышли из рая, и все идут в рай…"
Из книги "Изумруды, рубины, алмазы мудрости в необъятном песке бытия".
Новый песенный цикл Тимура Зульфикарова при участии Ирины Дмитриевой-Ванн, оформленный в альбом из тринадцати композиций. Баллады, романсы, гимны, притчи, создававшиеся как в течение многих лет, так и появившиеся совсем недавно.
Предыдущий диск "Россия в огне" был больше наполнен социальным пафосом, нынешний — это лирико-философский букет.
Слушаешь и внезапно осознаешь, что давно растворился в мелодиях, в пении, в сюжетах. Зульфикаров действует в двух планах — сугубо музыкальный, поэтический полюс и интеллектуальный, содержательный напор.
Зульфикаровские песни очень узнаваемы, при этом каждая обладает собственным лицом, характером, темпераментом. То плавные, умиротворяющие, то тревожно-беспокойные истории, наполненные удивительной внутренней силой.
Зульфикарова порой упрекают в том, что он меряет свои тексты по самой высокой планке — Пушкин, Хлебников, Есенин. Но в Золотом веке русской поэзии с "памятниками нерукотворными" или Серебряном — с "королями поэтов" — Тимура Касымовича поняли и приняли бы. Художник свой масштаб порой заявляет через претензию. Если достаточно славы развлекателя, всё куда проще. Тем более Зульфикаров представляет довольно редкий сегодня — на фоне кшатриев, вайшьев, о прочих можно даже не говорить — тип поэта-брахмана.
Как заметил некогда Владимир Личутин, в поэзии Зульфикарова "есть все многообразные оттенки, что невольно возникают при удачном слиянии многомудрого, скрытного и жаркого Востока и простодушного, доверчивого, созерцательного Севера".
И вновь продолжаются странствия поэта по временам и территориям. География обширна — горы, реки, леса. Вот только с городами-мегаполисами проблема — для Зульфикарова это синонимы боли, страха, потерянности. Думаю, Тимур Касымович вполне согласен с максимой одного немецкого антрополога: "Народы рождаются в деревне и умирают в городе".
Зульфикаровский круговорот времён года сродни "календарю русской природы" Александра Стрижёва и "гиперборейским мистериям" Германа Вирта. В его мире нет возлюбленной современностью скорости — только годы бегут да изредка скачут всадники. Здесь одухотворены животные, деревья и даже камни, как свидетели и соучастники человеческой истории. И одинокая печальная совка-сплюшка получает у Зульфикарова голос.
При этом Тимур Касымович не "охотится" за неведомыми животными, ему хватает птиц, зверей, насекомых, что известны в нашем подлунном мире. Богатство континента с лёгкостью позволяет обойтись без экзотики. Тем более, когда перепёлки бывают и изумрудными, а кузнечики — золотыми.
Зульфикаров не скрывает свой восторг — восторг поэта и мудреца, ведающего, что былинка таит в себе миры. Но при всей зримой нежности к природе, он говорит резкое слово про слепых человеков, отчаявшихся любить людей и взамен "люто возлюбивших четвероногих". Ибо Зульфикаров — художник иерархии — иерархии смыслов, миров, культур, любви.
Зульфикаров обращается к разным традициям, приверженцы которых порой готовы уничтожить друг друга, соединяет вождей и эпохи, что, казалось бы, столкнулись навсегда в противостоянии и делает это так тонко, органично, что самые строгие адепты готовы его услышать. Один мой знакомый катакомбный протоиерей, отрицающий советский век, и, понятное дело, не воспринимающий любой "экуменизм", после гневных инвектив в адрес политиков и публицистов, в отношении Зульфикарова вдруг высказался доброжелательно, уважительно. Я удивился, но потом вспомнил размышления одного моего друга.
Как-то он признался: "В молодости думал, глядя на великую русскую природу — вот придёт антихрист — ну и что?.. Что он сможет со всем этим великолепием сделать? А потом понял: антихрист придёт не в леса, а сюда…" и выразительно показал на глаза. Вот Тимур Зульфикаров из тех, кто не даёт пелене современного мира окончательно затмить взор человека, не даёт забыть про изначальное райское состояние и высокое предназначение. Что не может не быть близко истинно-православному ревнителю.
