Мода на мозги

«О, ваши дни благословенны!

Дерзайте ныне ободренны

Раченьем вашим показать,

Что может собственных Платонов

И быстрых разумом Невтонов

Российская земля рождать».

Михаил Ломоносов

«Волшебник прилетел в Москву шестого мая в восемь часов утра. Он первым сбежал по качающемуся трапу на бетонные плиты аэродрома. Взгляды встречающих устремлялись к нему и соскальзывали: никто не находил ничего особенного в этом стройном, загорелом парне в модном ворсистом пиджаке», - так начинается роман Даниила Гранина «Иду на грозу», посвящённый молодым учёным.

В те годы мало верили в сказки, точнее совсем не верили – лишь в триумф знаний, и, тем не менее, говорили о научных достижениях, как о современной магии: «Пройдет год или около того, - медленно и торжественно говорил он, — и вот такая рука, как ваша, свободно станет управлять всей этой грозной стихией. Я не прошу вас верить мне, я лишь хочу, чтобы вы запомнили сегодняшнюю грозу и наш разговор». Управлять стихиями, покорять пространство и время, летать в далёкие галактики – нам нет преград ни в море, ни на суше.

«-А чем вы занимаетесь? - спрашивал герой братьев Стругацких и получал великолепный ответ, – Как и вся наука - счастьем человеческим». Роман «Понедельник начинается в субботу» носил подзаголовок «Сказка для научных сотрудников младшего возраста» и герои-программисты работали на электронной машине «Алдан-3», и заодно колдовали. Мы рождены, чтоб сказку сделать былью.

В Музее Архитектуры имени А.В. Щусева открыта экспозиция «Конструкторы науки», посвящённая 300-летию Российской Академии Наук. Однако всё внимание уделено тому периоду, когда наука сделалась не только важной, но и модной – с конца 1950-х до Перестройки. Несмотря на сужение темы, выставка смотрится эффектно и во многом благодаря оформлению. Экспонаты представлены в ярких декорациях, словно мы попадаем в полуфантастическую реальность.

Проект – межотраслевой, и в залах можно увидеть проекты зданий, макеты, живописные полотна, документы, сувениры. Встречают нас картины, связанные с научными бдениями – «Теоретики» Галины Смирновой и Энгельса Козлова, где мы наблюдаем за процессом вычислений и «Физики» Александра Дубовика. Оба произведения написаны в середине 1960-х, когда физики спорили с лириками, но брали гитару и сами становились лириками. Сюжеты при общем сходстве темы различны по наполнению – теоретики задумчивы, а физики невероятно горячи – они горячо дискутируют. Интересна графическая серия «Молодые учёные» Эмилии Глебовой – на рубеже 1960-х – 1970-х годов художница с натуры рисовала физиков, радиоэлектронщиков, биохимиков.

Здесь же – часть триптиха Виктора Рыжих «Кибернетики», созданного в 1985 году - изменилась стилистика, и реализм уступил место постмодерну с его аллюзиями. Кибернетика показана, как связь явлений и смыслов, а фигура учёного соседствует с античным барельефом и «Атлетом» Камиля Бомбуа. Прекрасен офорт Игоря Стаханова «Научный поиск», сделанный в середине 1980-х – в коллажной манере изображена мысль, как процесс. Подобная графика в те годы украшала научно-популярные и молодёжные издания.

На стендах – множество фотографий. Мелькают доски с формулами, пульты управления, перфоленты, реторты, экраны и – умные глаза. Как говорится, сейчас таких не делают! Советская власть вырастила мощную плеяду людей-созидающих, и это отражалась на лицах – социальный прогресс облагораживает и наружность.

Экспозиция разделена по тематическим блокам: лаборатория, НИИ, космос, атом, академгородки, повседневность учёных. На сопроводительных стендах – полезная информация и цитаты из книг, в частности, из «Искателей» Даниила Гранина: «В этот предвечерний час центральная комната лаборатории должна была показаться особенно красивой. Жаркими красками вспыхивали в закатных лучах зимнего солнца кусочки прозрачно-желтого янтаря, синие копья стрелок, монтажные панели, перевитые огненными жилками красной меди, серебристые столбики конденсаторов. Повсюду на приземистых столах лежали еще не ожившие, не связанные мыслью детали. Воздух был пропитан сложной застарелой смесью запахов канифоли, шеллачного спирта, озона, костяного масла. Неповторимый, свой запах для каждой лаборатории». Безусловно, лаборатория – это не лишь головокружительные открытия, сплочённая команда и тотальная вера в торжество разума – это ещё и битвы амбиций, сопровождаемые интригами, что отражено во всех книгах о науке. Но разве хочется думать об этом на подобной выставке?

Большой раздел посвящён космосу – вершине и квинтэссенции русской мечты. Плакаты, портреты, фотографии, макет первого искусственного спутника, сувенирная копия памятника Юрию Гагарину на Ленинском проспекте – человек, взмывающий во Вселенную. Путь к звёздам – осмысленный результат сложных расчётов и титанических трудов, ибо грёза без технического базиса – ничто.

В силу специфики музея пристальное внимание уделено строительству сооружений, связанных с наукой. Так, в 1953 году был основан Государственный институт по проектированию научно-исследовательских институтов, лабораторий и научных центров — ГИПРОНИИ АН СССР. Это – особая архитектура, и потому к замыслам подключались не только зодчие, но и сами учёные. Мастера, трудившиеся в ГИПРОНИИ, по сути, конструировали новый мир науки, изыскивая баланс между индивидуальными и типовыми формами.

Иной раз финальное исполнение отличалось от шикарного проекта и тому пример – здание НИИ «Теплоприбор», что на Проспекте Мира в Москве. Его замыслили в конце 1960-х и в экспозиции представлен эскиз коллектива архитекторов во главе с Георгием Вульфсоном – «Теплоприбор» должен был стоять всем фасадом к проезжей части, да ещё сиять суперсовременным панно. В реале НИИ «загнали» вглубь улицы и лишили красочного декора.

А тут – одна из московских доминант, прозванная в шутку «золотыми мозгами» - Президиум Российской Академии Наук. Вопрос о строительстве был поставлен ещё в 1930-х годах, и среди экспонатов можно увидеть довоенные эскизы Ивана Фомина и Алексея Щусева – уверенная и увесистая неоклассика с античным размахом и намёками на Форум Романум. К теме возвращались и позже, но все варианты казались недостаточно грандиозными. Опять же, остро стоял вопрос денег. И вот наступили солнечные 1960-е, когда советская наука переживала расцвет, а ребята, подобные физику Гусеву из киноленты «Девять дней одного года», собирались бескорыстно служить отечеству. Зданию Президиума – быть!

К разработке были подключены академики, не имевшие отношения к архитектуре – например, Владимир Котельников, автор знаменитой «теоремы отсчётов», используемой в области передачи сигналов. Творческий конкурс не проводился, и строительство поручили ГИПРОНИИ АН СССР, а не конкретному автору или бюро. Впрочем, коллектив возглавил Юрий Платонов, которому также принадлежит впечатляющий проект Палеонтологического музея в Москве.

Насыщенный архитектурный замысел и крутые конструкции нуждались в средствах, но их постоянно не хватало. Возведение, с помпой начатое в 1970-х, завершилось в 1990-х. То есть к моменту полноценного использования, «золотые мозги» уже устарели – как формально, так и морально, а наука сделалась неактуальной, в отличие от бизнеса. Впрочем, это здание по сию пору смотрится роскошно – этакий памятник величию духа.

Одно из достижений развитого социализма - организация новосибирского Академгородка и нескольких наукоградов. В отличие от «секретных» точек, вроде Арзамаса-18, они были открытыми и активно влияли на общественную жизнь. Наукограды являлись центрами высокой культуры, в том числе и бытовой. Само тамошнее население казалось гостями из будущего. В этих городах словно бы разворачивалась фантастическая реальность из «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова и «Полдня XXII век» братьев Стругацких. Академгородки не противопоставляли себя остальному миру – они словно бы звали всех в блистательное Послезавтра. Вот – фотография Никиты Хрущёва, разглядывающего макет будущего Академгородка. Несмотря на свою ограниченность, царь Никита понимал значение науки для советского первенства – потому и взгляд на фото более-менее осмысленный.

Создание новосибирского Академгородка принадлежала трём академикам – Михаилу Лаврентьеву, Сергею Соболеву и Сергею Христиановичу. Все трое были математиками и механиками – самые востребованные специальности в мире советской науки! Предложение учёных нашло одобрение у правительства, и потому 18 мая 1957 года Совет министров СССР постановил организовать в Новосибирске Сибирское отделение Академии наук СССР для усиления научных исследований в области физико-технических, естественных и экономических наук и быстрейшего развития производительных сил Сибири и Дальнего Востока. Стройка началась уже в следующем году, и скорость возведения была колоссальной даже на фоне ускоренных темпов Оттепели. Примечательно, что самым первым секретарём райкома партии в Академгородке стал небезызвестный Егор Лигачёв, деятельно проявивший себя в ходе строительства.

В экспозиции представлены эскизы инфраструктуры и жилой застройки. Тут всё, как тогда говорили «модерновое» - стеклобетонные пространства, море света, широченные улицы, большие окна. Формировалось принципиально-новое человечество – то, о котором так велеречиво писалось в книгах, брошюрах и песнях. Вся страна должна была постепенно стать единым Академгородком – повышение общего уровня в 1950-1960-х шло семимильными шагами. Все хотели быть либо учёными, либо космонавтами. Вот – стенды, посвящённые другим наукоградам – Черноголовке, Дубне, Зеленограду, Протвино. Везде мы видим всё ту же лаконичную и стильную застройку, так отвечавшую энергиям дня!

В последнем зале – прелюбопытная инсталляция – фрагмент жилой комнаты. Перед нами – узнаваемая меблировка 1960-х годов – столик и кресла с тонкими ножками, скромный коврик, «двуглавый» торшер, книжный шкаф, наполненный книгами, среди которых – «Искатели» Даниила Гранина и, конечно, шахматы, как обязательный атрибут интеллектуального досуга.

Эта выставка – гимн разуму и широким горизонтам, которые и нынче кажутся недостижимыми. Как они ясно мыслили, эти советские учёные! Опять же, царила настоящая мода на мозги, что куда как важнее плакатных лозунгов.