Юбилейный сороковой ММКФ подтвердил блестящую формулировку: «Из всех искусств для нас важнейшим является футбол». Отдельные знатоки цитат любят добавить — «футбол и концерт друзей Гуцериева»; но источника, из которого они почерпнули эти знания, нам выявить не удалось. Нигде, кроме как из пары-тройки билбордов перед кинотеатром «Октябрь» (улица Новый Арбат, станции метро «Смоленская» и «Арбатская»). Если бы не эти плакаты, мы никогда не узнали бы, что Михаил Гуцериев на свободе, с деньгами, неплохо себя чувствует и радует неравнодушную публику своими нестареющими душой друзьями. А обыватели, стыдливо потупляющие взор и ускоряющие шаг, увидев рекламные щиты с одухотворёнными лицами его замшелых друзей, и не подумали бы, что где-то поблизости, крадучись, змеится среди каменных джунглей международный кинофестиваль класса «А».
Перенос времени кинофестиваля с лета на весну, дабы судьбоносный киносмотр своим величием не затмил Чемпионат мира по футболу — кажется абсолютно обоснованным. В самом деле: у футболистов и зарплаты повыше, и зрителей больше, и отбор чуть-чуть объективнее, и результаты соревнований хоть как-то запоминаются. Плюс — правила видеоповторов (упаси нас господи от подобной практики кинофестивалей). Да и публика на соревнованиях по «ногомячу» чуть менее предсказуема, чем синефильская. Футбольные фанаты в стенке на стенку вынесут кинокритиков в одну калитку. Стилю спортсменов, тренеров и болельщиков хоть кто-то как-то подражает, а кино держится на плаву только за счёт тиражирования спортивных драм.
Во многом эту единственно правильную линию развития современного кинематографа пытался донести до зрителей восхитительный гонконгский кинокритик Сэм Хо, представивший в рамках ММКФ программу фильмов с участием Брюса Ли и прочитавший занимательную лекцию по истории южнокитайского кино. Похожий на довольного вниманием кота, он с восточным лукавством ответил на вопрос о кризисе жанрового кино современного Запада и о душевности кино восточного: «Поймите, азиатский народ много страдал». Этим объясняется всё.
Есть ещё, конечно, женская аудитория, и тут «феминистский футбол» явно проигрывает мужскому. Но при должной смекалке — дело-то легко поправимое. Голливуд, навязывающий эстетическим идеалом Дженнифер Лоуренс, единственной адекватной ролью для которой была бы продавщица из «Пятёрочки», круг любителей женского «соккера» не расширит, но от кинозалов точно отвлечёт.
Народу нечего делать в полупустых кинозалах, как бы намекнули организаторы, отменив попутно показ фильма-закрытия фестиваля. Да и c фильмом открытия ММКФ вышло более чем странно. Для любого фестиваля данный выбор подразумевает наличие блокбастера или «высокоинтеллектуального» кино (что в последнее время практически одно и то же). То, о чём будут судачить в запрещённом Telegram минимум неделю. Безусловно, фильм Ферзана Озпетека «Неаполь под пеленой» ни на блокбастер, ни на шедевр, о котором будут вспоминать десятилетиями, не тянет. Красиво сложенный пазл из хичкоковского «Головокружения» и прочего кино хорош. Но только как фильм-участник основной конкурсной программы, чем он собственно и являлся. Причина, по которой он стал фильмом открытия, для нас осталась «под пеленой непонимания». Возможно, виноваты санкции. Либо — слишком прихотливая, сложносочинённая мысль киноотборщиков. Либо — равнодушие и усталость от происходящего, что явно читалось в потухшем взгляде Никиты Сергеича Михалкова, понуро бродящего в кулуарах предфутбольного фестиваля.
Единственное, что до слёз опечалило в факте переноса ММКФ — это отсутствие среди аккредитованных лиц выдающегося сахалинского продюсера Ильи Шамазова; ведь его мы, к сожалению, видим реже, чем французского актёра Насери. И из-за всё-таки не летней, а местами даже не весенней погоды, некоторым страждущим не удалось продефилировать по «Октябрю» в нарядном спортивном костюме, затмив показы мод в галерее Церетели, что, конечно, не повод для уныния, но для лёгкого осадка. А страдания холодеющих звёзд на красной дорожке перед «Пушкинским» — не взволновали совсем. Они нам не родственники, да и знакомых среди них — маловато. Пусть дрожат от «штормовых предупреждений» в смс от МЧС.
Вопреки срокам, погоде и программе, организация «феста» была на уровне. Вероятно, смена расцветочек логотипов на пастельные тона пошла ему на пользу. Охранники на входе осматривали, но не лютовали, чай в пресс-центре спонсоры наливали, а кофейный автомат, вопреки традиции, не сломали. Сеть ловилась хорошо, и можно было наставить себе лайков с аккаунтов неразлогинившихся простофиль. Геннадий Авраменко, которого начали путать с Гошей Куценко, бросил тернистый путь фотографии и занялся настоящим делом — разноской буклетов. Сумочки с логотипчиком биологическим объектам с бейджиками выдавали не только бумажные, но и холщёвые; а самые наглые и бессмысленные оболтусы, глумливо представлявшиеся журналистами — выклянчили больше одной. У девушек в пресс-центре оказались не только прекрасные внешние данные, но и добрые сердца. Если бы не ставший уже рядовым садизм пресс-показов в шестом зале, то организации лучше сложно было и желать.
А вот контента другого качества в данных условиях ожидать было невозможно. Поэтому комплименты перед началом фестиваля раздавались всему, что на экран поналезло. К примеру, конкурсному фильму «Ню» от китайской актрисы московской сцены Ян Гэ, который в других обстоятельствах (надеемся) дальше показов в малом зале Дома кино проникнуть бы не смог. К достоинствам фильма можно отнести то, что сцены «ню» в нём, как и обещано, — есть. Второй несомненный плюс — то, что он идёт всего час. Остальное — очень скорбно. И похотливые любители обнажёночки, в том числе её китайских вариантов, благоразумно сваливали через 15 минут просмотра. Кажется, это закономерный итог раскручивания отдельного женского кинематографа, который запустили для избрания президентом США мадам Клинтон. Хотелось бы раскрыть глаза и поведать загадочную тайну отборщикам и составителям программ ММКФ. Пацаны и девчули, бросайте это бесплодное дело, победил-то Трамп!
Новый взгляд на раскрытие темы эротики и насилия в кино предоставил и австралийский «Сладостный край». Очередные экранизации «Хижины дяди Тома» в версии для кенгуру давно не вызывают никаких эмоций, кроме вопроса: зачем нужна эта деменция, когда можно было снять нормальный вестерн? Но тут, наверное, речь всё-таки шла о творческом эксперименте. Эпизод принудительного сладострастия ветерана войны и аборигенки — это три минуты абсолютно чёрного экрана. Новое слово в киноискусстве, что уж скрывать. Эксперимент в программе «Мастера» удался, слабаки снова дрогнули, отпали не досмотрев. Зато был выявлен настоящий мастер просмотров — это кинокритик Дмитрий Карпюк, который досидел до финиша и рассказал, чем там всё предсказуемо закончилось.
Программа «Русский след», которая существует только для того, чтобы засунуть туда всё то, что никому не нужно, но кто-то очень просит, в очередной раз попыталась превзойти саму себя. Венгерское «Сатанинское семя» обещало «царство грязи и насилия», а подарило что-то затрапезно-несмотрибельное, типа фильма про Катю Му-Му от «подколдуев» Навального. По идее, видеоряд должен был вызывать скандал и возмущение, но не вызвал ничего, кроме удивления: как так плохо можно снимать в восемнадцатом году? В сценах тяжёлых страданий мадьярки под пятой (или чем?) советских оккупантов — от сценария и кастинга до съёмок и монтажа — плохо всё, из-за чего отдельные бездуховные охальники начали цинично смеяться. А сорок голов демшизы, заполонившей зал, стоически пялились в экран, находя в придунайском убожестве какую-то свою, неведомую экзистенцию. Вероятно, в этот одиннадцатый зал долго собирали публику, чтобы «утопить» или «взорвать», но пожалели, потому что на просмотр пропускала прекрасная девушка с редким именем Анна.
Последним гвоздём в гроб сексуальности ММКФ оказался вбит индийский фильм «Спросите у секс-перта». Индус, пишущий колонку в местный аналог «СПИД-Инфо», — не то событие, которое можно отнести хоть к каким-то этапам за пределами Индии. Вот и старушка-киноманка при просмотре этой эротосаги неожиданно проснувшись, громко прокомментировала: «А, так это документальный, то-то я смотрю какую-то дрянь…». Поэтому сердцевинным произведением оказался опус «Прекрасные лузеры. Особый мир» из жизни велогонщиков, ничем особенно-прекрасным не выделившийся. Просто у девушки, посмотревшей эту спортивную хронику, родился закономерный вопрос «а тебе не кажется, что тут все — геи?». «Да неужели бывают геи в велоспорте?» — подумалось окружающим. В результате недолгих размышлений аналитики пришли к выводу, что все урбанисты, плодящие велодорожки за полярным кругом — наверняка геи. Кто не в хорошем, тот — в плохом значении слова.
Как говорили древние: «С такими друзьями нам и врагов не нужно». Вот и грозится полыхнуть в Ереване либеральный майдан, а ММКФ в последний момент представляет в конкурс российско-армянский «блокбастер» «Спитак». Удивительно, что этот один из самых слабых фильмов, представленных в конкурсной программе, получил приз за лучшую режиссуру. За что? Вы не ослышались — за то, что любой учебник киноискусства трактует как «руководящий участник процесса создания фильма, отвечающий за художественную, игровую и сценическую составляющие картины». Уверенный мастер Александр Котт, сумевший создать удивительную по своей силе кинопанораму битвы за Брестскую крепость, провалился. Что явилось причиной? Дрянная актёрская работа? Видеоряд? Или сама по себе мысль, что можно создавать совершенно новые стили, игнорируя историю и каноничность жанрового кино? Армянский флаг в руки! Но на выходе получилась слезливая мелодрама об армянине, уехавшем в Москву к элегантной блондинке, а после сообщения в программе «Время» вспомнившем о прежней семье и уехавшем в зону глобального землетрясения. В результате — персонажи фильма героями для любого усреднённого зрителя являться не могут. Сомнабулически блуждают они вокруг единственной качественно снятой мусорной кучи и ждут помощи «супервежливого» стройбата.
На этом фоне другая конкурсная лента — южнокорейский пацифистский фильм «Воспоминания о солдате», в своей наивности и психоделическом идиотизме оказавшийся незамеченным многоуважаемыми членами жюри, вынужденно может показаться шедевром. Пусть и пришедшим из времён поздних хиппи. И это мы ещё умалчиваем о факте участия в конкурсе португальского «Гнева»: стильный чёрно-белый мрак, возвращающий в степные пейзажи Бунюэля и человеческую реакцию героев Серджио Леоне.
Вне конкурса были и настоящие удачи: фантастически-прекрасная «Первая реформаторская церковь» — классика режиссуры Пола Шредера и очаровательное роуд-муви «В поисках праздника» с участием Дональда Сазерленда и Хелен Миррен. Возможно, именно эти два фильма (не считая «локальной» лекции Сэма Хо) для многих стали истинными украшениями фестиваля, претендующего на класс «А».
Самое грустное для кинофестиваля подобного уровня — полупустые залы. И в этот, юбилейный год, превращение ММКФ в некий местечковый междусобойчик, увы, наконец-то окончательно произошло. Так, занудный и весьма посредственный четырёхчасовой музыкальный фильм модного филиппинца Лав Диаса «Время чудовищ» об ужасах режима собирает ничтожное число зрителей. Право слово, вся история ММКФ, связанная с тоталитаризмом, вызывает смех. И смех этот далёк от политкорректности. А тем временем литовцы, шведы и украинцы представляют фильм о рефлексиях балтийских волонтёров в зоне АТО, где воины ВСУ закономерно называют известную страну «агрессором» и поучают миролюбиво настроенных юношей из Литвы поскорее взять в руки автомат для защиты родины. Ибо «агрессор» вот-вот придёт и туда. И тут уже не до смеха.
Давно известно, что ММКФ — это место, где что-то приемлемое надо долго выискивать; о хороших фильмах слухи идут подпольно, и молва разносит благую весть из уст в уста. Например, «Три дня в Кибероне» — отличный байопик даже для тех, кто не любит байопики. И продолжительность в два часа не кажется затянутой, и исполнительница роли Роми Шнайдер — похожа на Роми Шнайдер. Отсутствие актуальности позволяет обойтись в кадре без слишком загорелых мигрантов, не рефлексируя на темы всё той же политкорректности. Чёрно-белые съёмки не представляются позёрством, ритм выдержан, всё на своём месте, к просмотру пригодно.
Не забываем, конечно, что вкусы у всех разные. Вот фильм «Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов» — скорее «зашёл» (хотя лучше бы Серебряков в своё время снялся в «Фанате-2», «Фанате-3» и далее по списку, тогда мог бы стать хорошим актёром). У нас всегда было именно такое кунг-фу «на районе», которое хорошо «катит» после Брюса Ли. А Алексею Изуверову — не понравилось. Зато его растрогал фильм «Как американские инвалиды едут в гости к русским», а мы - не прониклись. Поэтому к рекомендации посмотреть лучший фильм фестиваля «Пусть трупы позагорают» — надо отнестись осмотрительно. На нём точно не получится помедитировать. Точнее, получится, но у совсем бездушных людей. Кроваво-золотая, в прямом смысле слова криминальная феерия была снята специально для нас. Полтора часа чистого, незамутнённого восторга — и именно то зрелище, которое реабилитировало ММКФ за долгие годы.
И напоследок радостно за Якутию. «Царь-птица», победившая в основном конкурсе, наверняка изменит наше высокомерное отношение к провинциальному кинематографу. Мы, всё еще сохраняющие наивность наблюдатели, хотели бы видеть кино: пусть тарковское, пусть ростоцкое… Но главное — живое и неубиваемое. Как весна. Как нарождающаяся жизнь. А футбол…Что он — тот футбол? Поиграли и забыли…
двойной клик - редактировать галерею
