"Альтернативой" в Германии теперь называют социал-демократов с душком правого радикализма. В минувшие выходные это самое болотце показало на германских выборах лучший результат в своей истории, заняв второе место с 21 процентом всех голосов.
Главным победителем с 28 процентами стали "Христианские демократы" — так в Германии называются социал-демократы с консервативным привкусом. Вернувшись во власть после четырёх лет нахождения в оппозиции, вызванного уходом Меркель, они оказались вынуждены формировать коалицию для парламентского большинства. Проблема в том, что третье место заняли возглавляемые нынешним канцлером Шольцем социал-демократы — так в Германии называют социал-демократов. Коалиция из двух вроде бы противоположных по своему социал-демократизму партий — дело неновое: Меркель держалась на этой коалиции много лет, и её эпоха осталась в памяти немцев как золотой век. У соцдемов, ответственных за общественное недовольство и потому набравших 16 с половиной процентов, худо-бедно хватает голосов для формирования коалиции вместе с победителями. Но и помимо них всегда под рукой есть "Зелёные" — так называют социал-демократов, ориентированных на американских демократов, и их 11 с половиной процентов, а также "Левые" с 9 процентами — эти социал-демократы пытаются убедить всех в своей борьбе за права пролетариата. С последними, кстати, вообще вышло интересно: когда в прошлом году от фракции "Левых" отвалилась популярная Сара Вагенкнехт, казалось, что "Левых" скоро заменит новая сила, но Сарочка оказалась социал-демократкой, не очень полюбившейся публике, и в бундестаг со своим "Союзом Сары" не прошла. Остальные проценты распределила между собой всякая социал-демократическая мелочь.
Итак, основной вопрос состоит в том, из кого же будут собирать коалицию. Расчёт американцев, усиленно раскручивавших "Альтернативу" силами Илона Маска и Джеймса Вэнса, состоял именно в представлении некогда маргинальной силы как уважаемого партнёра по коалиции. Проблема тут состоит только в дикой несовместимости разных сортов социал-демократов, которым придётся уживаться в рамках одной структуры в парламенте и подавлять голос меньшинств. В конце января лидер тогда ещё оппозиционной ХДС Фридрих Мерц (который теперь точно станет новым канцлером) наделал шуму, дважды проголосовав за жёсткие реформы иммиграционного законодательства вместе с "Альтернативой": до тех пор совместные голосования по важным темам вместе с "АдГ" считались табу. Та история дала многим сторонникам "АдГ", в том числе и высокопоставленным чиновникам из Вашингтона, надежду на принятие альтернативщиков в состав коалиции. Впрочем, эта надежда рассеялась сразу после выборов, когда Мерц объявил, что никакой коалиции с "АдГ" не будет, что почти наверняка открывает дорогу во власть для проигравших из партии Шольца. Младшим партнёром по коалиции помимо них могли стать либо "Альтушки для Германии", либо же опять "Зелёные". И интересный момент состоит в том, что в своём базисе эти две такие разные партии представляют собой примерно одно и то же: голос Америки. Но если зелёная дрянь работала на интересы мировой либеральной мафии, то "АдГ" будет продвигать интересы мировой консервативной мафии — того самого "глобализма с правым лицом", чей приход провозгласил Джеймс Вэнс в Мюнхене. Начальник Вэнса, кстати, уже поздравил Фридриха Мерца с победой на выборах, описав его как "консерватора" и начисто позабыв как про враждебные взгляды Мерца на феномен Трампа, так и про его заявления о том, что "Европу нужно усилить так, чтобы справляться без Америки".
Выбор германских руководителей между двумя третьими вариантами, каждый из которых видится хуже другого, станет признаком того, куда повернётся Германия (и Европа в целом). Поддастся ли она ярким речам американского вице-президента, уверует ли в наступление нового порядка американской оккупации или же активно возразит этим переменам, сделав ставку на несокрушимость глобальной либеральной машины? В условиях подобной дихотомии становится понятен почти точно сделанный выбор Мерца в пользу коалиции с главными соперниками: этот выбор – показательное отсутствие выбора, нежелание выползать из раковины и стремление жить по-старому любой ценой.
