Последняя неделя сентября стала катастрофой для французской внешней политики. 24 сентября президент-во-Париже Эммануэль Макрон объявил о выводе войск из Нигера и заморозке всяческих дипломатических отношений с этой страной. 27 числа посол Франции Сильвен Итте под пристальным взором действующего военного совета Нигера уехал в Чад, а оттуда улетел прямиком домой в Париж. За ним до конца нынешнего года последует полуторатысячный военный контингент французов, расположенный на авиабазе в нигерском Ниамее. Чисто по статистике, Франция теряет целую треть от своих вооружённых сил в Африке: ещё полторы тысячи солдат остались в Джибути, девятьсот — в Кот-д’Ивуаре и примерно по четыре сотни — в Сенегале и Габоне. Однако по реакции французской военной машины на государственный переворот в Нигере хорошо прослеживается, что Париж при резких изменениях в регионе сможет разве что выразить глубочайшую озабоченность.
Объявление о разрыве с Нигером Макрон обставил предельно медийно: в ходе вечернего интервью на телеканалах TF1 и France 2 между разговорами о мировом чемпионате по регби, о братьях-мигрантах и о важности электромобилей президент вставил-таки несколько слов о ситуации в африканском регионе: "Мы положили конец нашему военному сотрудничеству с Нигером". Мягкая формулировка скрывала скользкую обстановку вокруг посольства Франции в Ниамее, ведь полиция нового Нигера это самое посольство оцепила на случай вспышек у французских дипломатов колониальной памяти.
А ещё месяц назад Эммануэль Макрон заявлял о том, что посол обязательно останется, несмотря ни на какие ультиматумы военной хунты. До этого, правда, слабо себя проявило Экономическое сообщество стран Западной Африки (ЭКОВАС): сначала выдвинули Нигеру требования о возвращении к власти прозападного президента Мохамеда Базума, а спустя несколько недель заявлений о готовности к военной интервенции, как побоявшись кровопролития, так и не найдя компромисса среди своих членов, — дали заднюю и заявили, что "отдают приоритет диалогу и дипломатическим решениям". Переворот в Нигере и продолжающиеся копиться вокруг него последствия подвели черту в вопросе состоятельности ЭКОВАС. Из 15 стран фактическими членами остались лишь 11 — и это, по сути, страны, за которыми должны были бы приглядывать бывшие метрополии — Британия, Франция, Португалия. А коллективная армия ЭКОВАС понюхала пороху вообще лишь дважды — во время гражданских войн в Либерии (1989–1997 гг.) и в Сьерра-Леоне (1991–2002 гг.). Потому этот самый недо-Евросоюз и недо-НАТО, сотканный из незатейливого копирования государственности бывших метрополий, наводит на мысль: на африканскую специфику не натянуть пиджак европейской политики. На фоне показательной несостоятельности ЭКОВАС посольское стояние в Ниамее немного, да выгораживает французов, обошедшихся без пустых угроз.
"Реальность такова, что нас выгнали из Африки. Наш посол и наши войска вынуждены покидать Нигер в унизительных условиях. Это серьёзный провал французской дипломатии", — заявила лидер крайне правой парламентской фракции "Национальное объединение", бывшая соперница Макрона на президентских выборах Марин Ле Пен. То есть, как поражение ни выставляй, оно таковым и останется. Подтверждает пораженческие настроения и недавнее открытое письмо французских сенаторов Макрону, в котором прямо говорится, что "на смену вчерашней Французской Африке приходит военная Российская Африка, экономическая Китайская Африка, а также дипломатическая Американская Африка".
Помимо геополитического влияния и очков репутации Париж с нигерской эвакуацией теряет и чисто экономический ресурс. Во-первых, до 17% урана во Францию поставлялось именно из Нигера, который богат запасами этого крайне дорогого элемента. Во-вторых, витавшие в воздухе идеи о постройке трубопровода из богатой нефтью и газом Нигерии через Нигер в Европу как-то резко развеялись. И тут даже сложно понять, кому это больше сыграло на руку — России, которую рано или поздно европейцам всё равно придётся признать экономическим партнёром в связи с нефтегазовым голодом, или США, продолжающим план по сравнительно честному отъёму денег у европейского населения в обмен на продающийся втридорога сжиженный газ.
Как бы то ни было, но июльский военный переворот в Нигере, приведший к установлению переходного правительства генерала Абдурахмана Тчиани, по итогу круто изменил расстановку сил в африканском регионе. Пускай волна переворотов началась задолго до нигерской ситуации — тут стоит вспомнить о Гвинее, Мали и Буркина-Фасо в прошедшие два года, — однако французский исход подчёркивает, что единственным, чем Европа может стать для Африки — это пунктом приёма беженцев. О былых доблестях, о подвигах, о славе прежние метрополии могут позабыть. Пробковые шлемы ушли на растопку мятежных настроений. Ветер сменился — об этом говорили и упомянутые выше французские политики, и гости июльского саммита "Россия — Африка" в Петербурге (совпавшего по времени с нигерским переворотом). Только за последнюю сентябрьскую неделю в Кремль пожаловали президент Южного Судана Сальваторе Киир, а также главнокомандующий Ливийской национальной армией Халифа Хафтар. Если отсечь всю дипломатически-словесную мишуру, делегаты обеих стран приезжали говорить о безопасности в регионе. Для Джубы важна поддержка Москвы после гуманитарного кризиса в соседнем Судане, откуда в страну хлынули беженцы. Вместе с тем Южный Судан продолжает находиться под экономическими санкциями и гнётом оружейного эмбарго после жестокой гражданской войны со всё тем же Суданом — той самой войны, по результатам которой и была получена независимость. Носящий стильную шляпу президент страны прибыл в Москву явно искать помощи в облегчении этого непосильного тягла, взваленного на плечи бедной и измотанной страны Советом Безопасности ООН. Скорее всего, не отходя от кассы, Киир предложил контракты на покупку российского вооружения взамен на поддержку отмены оружейного эмбарго. Для государственности Южного Судана это вопрос практически жизни и смерти — по всей стране орудуют подчинённые непонятно кому отряды народного ополчения, разжигающие межплеменные конфликты.
А вот Халифа Хафтар, по данным катарского издания "Аль-Араби аль-Джадид", приехал за нашим отечественным ПВО, беспилотниками и инфраструктурой по их эксплуатации. Москве главнокомандующий Ливийской национальной армией помимо денег может предложить свободное пользование портами в Бенгази и Тобруке, дабы наш ВМФ мог ремонтировать и обслуживать корабли в Средиземном море да самим своим присутствием ускорять появление седины и морщин у адмиралов Шестого флота США. Ливийская национальная армия и лояльная Хафтару Палата представителей Ливии контролируют значительную часть страны, и только Триполи с несколькими расположенными на западе регионами всё ещё находится под контролем признанного ООН Правительства национального единства. Вялотекущая гражданская война должна быть закончена, для этого Хафтару понадобятся не только ресурсы Москвы, но и политическая поддержка, которую маршалу могут предоставить все солидарные с ним внешние силы — за ними в здешних условиях авторитета побольше, чем за ООН. Повис в воздухе вопрос по поводу ресурсов ЧВК "Вагнер", отметившейся в своё время и на территории бывшей Джамахирии, но ответов на этот вопрос открытые источники не дают — только намёки. Одним из таких намёков может послужить то, что встречу Путина и Хафтара курировал Юнус-Бек Евкуров, который с конца августа ездит по местам боевой активности "вагнеров", — в день встречи президента с Хафтаром он встретился с Путиным сам в компании с бывшим начштаба ЧВК полковником Андреем Трошевым. Но наверняка что-либо о мотивах, нынешних ресурсах и дальнейших действиях "музыкантов" сказать сложно.
Зато проще в итоге оказалось с парижскими фальшивящими "шансонье". Чего в первую очередь не удалось Франции в Африке, так это заявляемого ею прицела на стабилизацию в регионе. Даже в уже упомянутом воскресном интервью Макрон говорил о том, что французские солдаты в Нигере находились в первую очередь в целях противодействия терроризму. Вот только насчёт проводимых Парижем спецопераций жители Нигера отзываются не с благодарностью, а почему-то ярыми антифранцузскими настроениями. И, скажем, бесчинствующие в Мали происламские боевики "Координации движений Азавада" никуда не делись ни при французском "антитеррористическом" корпусе, ни при решении о его спешном выводе. Поэтому радикализация Западной Африки приведёт к новому витку исламского терроризма. И кто бы вы думали выиграет от возможности снова ввести свои войска в богатые ресурсами африканские страны? Самое важное теперь — не давать этой возможности и лишить регион повода для разговоров о возвращении французов.
