100-летие смерти В. Ленина в Сети вызвало мощную эмоциональную реакцию – почитателей и ненавистников «вождя мирового пролетариата». Как часто и бывает, выпустили пар и успокоились. А тут нужно говорить серьёзно. В частности, необходимо затронуть один очень важный аспект.
Ленин искренне пытался реализовать именно Красный Глобальный проект, создав свой собственный центр мировой силы. (Глобалистом Владимир Ильич был убеждённым, ещё в 1915 году он писал о необходимости «Социалистических Штатов мира».)
И в этом, как представляется, Ленин отличался от большинства коммунистических вождей – Л. Троцкого, Г. Зиновьева, Н. Бухарина. Большинство придерживалось красной версии Западного Глобального проекта. Они планировали встраивание Советской России в западный капитализм – с целью его левой коррекции.
Троцкий и Зиновьев – рассматривали советскую экономику как часть мировой (т. е. капиталистической).
Троцкий писал: «Импортный товар в один червонец может вывести из мертвого состояния отечественную продукцию на сотни и на тысячи червонцев. Общий рост хозяйства, с одной стороны, возникновение новых потребностей и новых диспропорций, с другой, неизменно повышают нужду в связях с мировым хозяйством. Программа «независимости», т. е. самодовлеющего характера советского хозяйства, все больше раскрывает свой реакционно-утопический характер. Автаркия - идеал Гитлера, не Маркса и не Ленина». («Советское хозяйство в опасности»).
В 1925 году Троцкий предложил проводить промышленную модернизацию на основе долгосрочного импорта западного оборудования ( от 40 до 50% всех мощностей).
Здесь стоит немного остановиться на позиции Троцкого, которую он занимал весной 1918 года. 22 апреля он откровенно заявил, что новая армия нужна Советам «специально для возобновления мировой войны совместно с Францией и Великобританией против Германии». Более того, «демон революции» предложил осуществить интервенцию Антанты в Россию по приглашению самого Советского правительства. Такое предложение неоднократно и вполне официально обсуждалась на заседаниях ЦК. В последний раз это произошло 13 мая 1918 года.
И некий пробный шаг был сделан уже 2 марта, когда Мурманская народная коллегия, являвшаяся коалиционным (Советы, земства и т. д.) органом местной власти и возглавлявшаяся сторонником Троцкого А. Юрьевым, «пригласила» в город две роты солдат английской морской пехоты. Сделано это было по благословению самого наркоминдела, который потребовал в телеграмме: «Вы обязаны незамедлительно принять всякое содействие союзных миссий». На следующий же день английские военные моряки в количестве 150 человек вошли в город (к началу мая иностранных солдат достигнет 14 тысяч человек).
Показательно, что на Троцкого, в своё время, оказал огромное влияние А. Парвус - немецкий социал-демократ и, одновременно, крупнейший предприниматель, успешно торговавший продовольствием и оружием. Парвус выражал интересы той части буржуазии, которая выступала за всемерное развитие мировой торговли, причём, вплоть до отмены любого протекционизма. «Таможенные барьеры стали препятствием для исторического процесса культурного объединения народов, – утверждал этот социалист-капиталист. – Они усилили политические конфликты между государствами».
Историк Ю. Емельянов в книге «Троцкий. Мифы и личность» (М., «Вече», 2003) пишет: «Создается впечатление, что представитель влиятельных финансовых кругов Парвус (и, видимо, не он один) делал все от себя зависящее, чтобы приход к власти социал-демократов в западноевропейских странах не привел к краху капиталистической системы. Но, выражая интересы межнациональных финансовых группировок, он явно был заинтересован в том, чтобы общественные изменения в мире привели бы к тому, чтобы национальная буржуазия различных стран была поставлена под контроль международных монополий и надгосударственных структур интегрированной Европы. В конечном счете, история XX века в Западной Европе пошла именно по тому пути, который намечал Парвус».
Бухарин, по сути, реабилитировал современный ему империализм, считая, что он покончил с рыночной анархией и конкуренцией.
«Крушение «любимца партии»», главка 4 - «Певец организованного капитализма»
Кстати, он потому и выступал за долгий-долгий период индустриализации. А ведь понятно же было, что Запад не даст столько времени, если СССР будет альтернативен Западу. А вот если он встроится в Запад, как его левая часть, то, как говорится, «пуркуа бы и не па».
Огромнейшая, если только не большая, часть видных большевистских функционеров придерживалась именно прозападных позиций.
«Левый уклон и западный капитал»
«Левые евразийцы и «троцкисты-бухаринцы»
«Странный триумвират: Савинков, Красин и Рейли»
Ленин хотел создать свой собственный Глобальный центр, независимый от западного. При этом, он пошёл на сотрудничество с последним, ибо остро нуждался в деньгах. Сторонников у него было много, даже до Февраля 1917 года – 25 тысяч большевиков. А вот с денежкой дела обстояли не очень. У Троцкого же всё было наоборот. Поэтому объединение двух, ещё вчера заклятых, врагов, было взаимовыгодным тактическим компромиссом.
Исследователи давно уже обратили внимание на то, что с финансами у немцев было очень туго – причём, ещё в 1916 году. Германия страдала от блокады, голодала, ее валюта перестала быть конвертируемой. Поэтому деньги должны были поступать из других, финансово насыщенных источников. А немцы помогли большевикам организационно, наладив каналы связи и перебросив Ленина с соратниками в Россию. «Почти 40 миллионов золотых марок (или 10 миллионов долларов) перевел фирме Парвуса вовсе не немецкий Генштаб, а банкирский дом Варбургов из Нью-Йорка, - сообщают С. Кугушев и М. Калашников. - Клан Варбургов же выступал самым тесным деловым партнером… Якоба Шиффа. (Любопытно, что дядей Троцкого был стокгольмский банкир А. Животовский, сотрудничающий с могущественнейшим банкирским домом «Кун, Леб и Ко», который возглавлял никто иной, как Шифф. В 1925 году Лев Давидович возглавил Главный концессионный комитет, была осуществлена сделка с золотодобывающей компанией «Lena Goldfields», которой владел британский банковский консорциум, связанный с американским банкирским домом «Кун Лееб». Компания получила в пользование грандиозную территорию от Якутии до Уральских гор. При этом, никаких инвестиций она не делала, зато требовала госсубсидий. «Лавочку» прикрыли только в 1929 году, когда Троцкий покинул СССР. – А. Е.) Да и сам немецкий Генштаб после октября 1917-го сильно разочаровался в Парвусе, ибо тот настаивал не на капитуляции России перед Германией, а на переговорах парламентариев обоих государств в нейтральной стране. То есть, на действиях в обход и кайзера Германской империи, и его Генштаба. Иными словами, Парвус с самого начала прикрывался сотрудничеством с Германией, чтобы особо не афишировать совсем иной источник финансирования – американский». («Третий проект. Точка перехода». М., АСТ:Астрель, 2006 )
Представляется, что слово «американский» тут стоит употреблять больше в географическом значении. Здесь речь должна идти, прежде всего, о транснациональные воротилах, не слишком связывающих себя определенными странами и идеологиями. Парвус вполне мог сотрудничать и с кайзеровской Германией, и с младотурками (утверждают – по масонской линии). Он был типичным представителем транснационального ядра всемирного капитала. И это «ядро» умело использовало немецкий Генштаб в своих целях - примерно также как Генштаб пытался использовать большевиков в интересах Германии. (Маленькое отступление. Большевики пользовались и «внутренним финансированием». Так, командующий Юго-Западным фронтом генерал А. Гутор открыл им неплохой кредит в 100 тысяч. Рублей. А командующий Северным фронтом генерал В. Черемисов,, вообще, субсидировал издание большевистской газеты «Наш путь».)
Ленин «играл» с такими силами, по сравнению с которыми немецкий Генштаб - «детский сад, штаны на лямках». Летом 1918 года Ленин попытался заключить союз с кайзеровской Германией – против западных демократий. Был ведь и второй «Брестский» договор 27 августа 1918 года, за которым очень скоро последовало очень странное покушение на Ленина.
«Германо-большевистский альянс и путч против Ленина»
После этого Ленин занял позицию намного более лояльную по отношению к Западу. Он даже попытался наладить отношения с западной социал-демократией.
«Ленинский «либерализм», советизация Грузии и социал-демократия».
Но его там, в конечном итоге, не приняли. После чего Ленин задумался о новом витке революционных преобразований – в России и в мире.
