Авторский блог Александр Балтин 10:00 6 января 2025

Лаборатория Амелина

к 55-летию поэта

Прямая линия менее интересна, чем словесный зигзаг, хранящий своеобразный смысловой излом; прямая линия чревата, поэтому Максим Амелин, своеобычно искажая, изгибая строку, добивается особой кубической выразительности:

На Курском вокзале, на третьем пути,

в январский мороз,

вздыхает, кряхтит — не вздыхай, не кряхти! —

живой паровоз,

восставший из праха, с запáсного снят,

покрашен, помыт,

бодрящийся, сбросивший лет шестьдесят, —

гудок — и помчит

на фронт или в тыл, — всё задвижется в нём

того и гляди,

сухой уголёк у него уж огнём

пылает в груди…

Маньеристская картина движения закружится и дальше: будто точки не существует: есть захлёб речи: речи, определяющей сознание, проявляющей индивидуальность, дающей возможность усложнённой расшифровки собственного я.

Сложное объяснять через сложное.

Стихи Амелина узнаются без подписи, хотя и могут вызывать… разные чувства.

…даже мудрость, с призмами шахматной игры, с оттенками ветхозаветной речи восемнадцатого века, сыплется белой солью угловатости, заставляющей внимательнее вглядываться в строки:

Вотще сопротивляемся и ропщем

мы, смертные, на тот или иной

свой жребий — и по частностям, и в общем,

пытаясь вырваться любой ценой.

Но некоторым удаётся поле,

и положение, и цвет, и лик

переменить — единственно по воле

Того, Кто милосерден и велик.

Ветхозаветность, бронза и классицизм восемнадцатого века, золотые доски Рима – многое мешается в лаборатории Амелина.

Тут скорее она – хотя… иногда будто входишь в картины примитивиста А. Руссо, полные такими причудливыми растениями, каких и быть-то не должно…

Поэма о Брюса разворачивалась широкими колоннами тайн: и снова мелькали и кружились сгустки маньеризма, и вспыхивала методы Арчимбольдо – составлять новое из элементов, это новое не подразумевающих: лицо из рыб, например…

…забавной может оказаться причина скорби:

Я корю себя, — над собственной виной

сокрушаться мне отныне навсегда:

ты ушла, как говорится, в мир иной,

обречённая исчезнуть без следа.

Верой-правдой отслуживши сотню лет,

в одночасье раскололась пополам, —

нет, любимая селёдочница, нет,

закругляющийся параллелограмм!

Чем пустяковее событие, тем ярче возможность развернуть поэтическое повествование, перевить волокна иронии и скорби, и, метафизически запуская стиха…адресоваться скорее к предшественникам, нежели к современникам…

Катулл, так уместно упоминавший пемзу, Амелину с его разбитой селёдочницей куда ближе, нежели возможный современный читатель.

Или – невозможный…

Главное ведь – пройти собственным лабиринтом, и, скрещивая архаику с новостью всякого дня, вынести из него факел собственных стихов…

Пусть светит – поднимая свет к неизвестным звёздам…

Фото: Википедия

1.0x