Колорит гуцульский своеобразен и необычен, яркими лентами словесными развернутся предания, и «Тени забытых предков» словно встанут в реально-мистический рост.
Языческая магия и своеобразный диалект, мифы и поверья оригинально связываются в повести М. Коцюбинского, имеющей почти шекспировскую завязку сюжета: если допустить власть реминисценций; и повесть о сходстве темпераментов и родстве душ развернёт свои страницы, выпустив героев в мир: хотя и пришли они из мира: полные столь круто пенящейся жизнью, что завораживает она.
Европейская проза влекла Коцюбинского: элементы модернизма и импрессионизма туго связывались волокнами в его повествованиях.
Лирика "Intermezzo" наполняет читательское сердце столь густым наплывом чувств, что ритмы его уточняются как будто.
Пахуче цветёт язык, предложенный Коцюбинским.
Гамсун влиял на него.
Коцюбинский, пробуя струны собственного дара, пишет стихи, занимается переводами, создаёт очерки; проза вскоре становится главным его полем…
Он рано начинает печататься.
Правительственная служба в Молдавии и Крыму наполняет память и сознание опытом, который, как питательный материал, ложится в основу книг «Для общего блага», «Посол чёрного царя», «Ведьма».
«Куколка» - виртуозный рассказ – обозначает некий мировоззренческий рубеж: психологизм обнажён: впрочем, нет – плоть густо обволакивает оный.
Коцюбинский исследует прошлое народа во многих рассказах – отмеченных романтической тональностью и некоторой героизацией.
«Цвет яблони» слоился поэзией прозы, отличаясь новизной затронутой темы: отношения писателя и действительности впервые преподносились так, как исполнил Коцюбинский.
«Fata Morgana» мерцала бытийной новью, показывая, как восприняли крестьяне эволюцию революции…
Коцюбинский словно совмещал разные пласты языка, считая народный – основой основ; он совмещал их, комбинируя различные краски, добиваясь оптимального свечения, и максимальной выразительности, подтверждающей вечность литературы.
