Колдовские стёкла

«…В звонкие, бледные дали
Венецианских зеркал».

Николай Гумилёв «Венеция».

Наверняка вы помните драматический, но курьезный фрагмент из комедии «Мимино» (1977) Георгия Данелии, где молоденькая девочка-адвокат зачитывает материалы экспертизы: «Люстра не из венецианского стекла, а изготовлена в Воронеже, в артели имени Клары Цеткин и продается по розничной цене 37 рублей 46 копеек», и подсудимый Валико Мизандари испортил вовсе не ценный предмет, а качественную подделку, впрочем, таковой не являвшуюся – в артели имени фрау Клары никто не объявлял, что остров Мурано переехал в град Воронеж. Далее воспоследовала перепалка, из которой мы узнаём, что потерпевшего Папишвили обманул родственник, подсунув изделие, купленное в магазине за смешные деньги.

К слову, в 1970-1980-х годах, когда началась гонка за произведениями искусства, артефактами, стариной, иконами, возникла и мода на венецианское стекло, а, поскольку приобретать всё это могли боссы овощебаз да повелители автосервисов, то на чёрный рынок хлынули фальшивки или такие вот, вполне легальные и дешёвые штуки, но блестевшие, как барская радость. Особо ушлые продавцы антикварных магазинов бывали в теме, в доле, толкая разным Папишвили люстры с лейблом «имени Клары Цеткин» под видом чуть ли не музейных редкостей.

Чтобы увидеть, как выглядит настоящее венецианское стекло и люстры из него, а ещё – зеркала, надо идти на выставку "Vetro artistico", проходящую в павильоне Эрмитаж дворцово-паркового комплекса Кусково. Обширная экспозиция даёт представление о разных почерках, линиях vetro artistico, и мы наконец-то понимаем, что венецианское, а если точнее - муранское стекло – это не один вид, но сразу несколько вариантов и техник. Филигрань, миллефиори – миллион цветов, «перистое» и «льдистое» стекло, кракле – с эффектом треснутой поверхности, кристалло – это немногое из того, что предлагали умельцы из венецианского Мурано.

Ремесло стекла – это, прежде всего знание химии, физики, минералогии, а уже вслед за тем – достижение вселенских гармоний. Потому среди всей этой красочно-полупрозрачной феерии наибольшее внимание привлекают самые невзрачные сосуды, производимые в Мурано для химических и алхимических (что чаще всего было одно и то же!) лабораторий. Эти предметы XVI века выглядят забавно и, наряду с этим, таинственно. Да, в те времена любая наука пугала не меньше магии, а венецианских мастеров считали сродни чернокнижникам.

При ближайшем рассмотрении они оказывались, скорее, дельцами из закрытой корпорации, нежели чародеями. Краткий исторический экскурс позволяет в этом убедиться. Венецианское стекло известно ещё с VIII века, а гильдия стеклоделов появилась в 1224 году, и примерно тогда же Венеция сделалась почти единственным поставщиком стеклянных изделий, а частенько они стоили дороже золотой и тем паче серебряной посуды.

В эпоху Возрождения были сформулированы юридические тонкости, регулировавшие права и обязанности членов гильдии. Ремесленники и особенно – руководители производств не имели права покидать город без разрешения. На тот случай, если им вздумается бежать, существовал специальный нормативно-правовой акт, приведённый на табличке полностью. Так, если мастер уехал без дозволения властей, он для начала обязывался вернуться.

Приказ не возымел своего действия? Родственники беглеца заключались в тюрьму. «Если он повинуется, прошлое ему будет прощено и ему будет устроена мастерская в Венеции», а родня выпущена на свободу - как видим, дожи были склонны прощать отступников. Бывало, что и это не служило мотивацией, и тогда начиналась кровавая «поэзия» в духе Ренессанса: «Если, несмотря на заключение в тюрьму его родственников, он будет упорствовать в желании остаться на чужбине, за ним будет отправлен агент, которому будет поручено убить его» и после доказательств, явно говорящих о смерти предателя, все его домочадцы получали право на честное имя. Вместе с тем, стеклоделы были, пожалуй, самыми высокооплачиваемыми ремесленниками Европы и владели столь пышными домами, что не всяк аристократ мог себе это позволить. Венецианская Республика так круто наживалась на их тайных знаниях, что высокие оклады были неудивительны.

На сопроводительных табличках – много специальных терминов и сугубо технической информации в духе статей журнала «Наука и жизнь». Так, созерцание бокала XVIII века и сосудиков с крышками, созданных на два столетия раньше, дополняется мини-лекцией: «Одним из высочайших достижений стекольной продукции Венеции считалось халцедоновое, или агатовое стекло. Напоминающее полудрагоценный камень, оно получалось методом многократного нагревания и смешивания массы, в которую в качестве красителей добавляли оксиды различных металлов». Действительно, эти предметы похожи на выточенные из камня.

Своей вершины муранское стеклоделие достигло в XVIII веке, и на выставке – целый ряд экспонатов, датированных «галантным» столетием. Это совпало с очередным возвышением Венецианской республики, как одного из экономически-развитых центров. По количеству банков, офисов и юридических контор Венеция уступала лишь Амстердаму и Лондону. Тогда же началась туристическая история города, куда стали наезжать за впечатлениями и сувенирами.

Венеция активно торговала и с Европой, и с Азией. Вот - сосуд из тёмно-синего стекла azzurro. Читаем, что и этот, и подобные кувшинчики закупались восточными странами, будучи предназначены для розовой воды. Также Венеция продавала мусульманским державам лампы для мечетей. Примечательно, что многие ухищрения венецианская гильдия ещё в XIII-XIV веках взяла (или украла?) у турок и персов, но довела искусство до предельной высоты.

А вот - стеклянные фрукты, напоминающие ёлочные украшения. XVIII век – торжество обманок, имитаций, игр. Так, во дворцах делались специальные «двери», не ведущие никуда. В уютную тень парка заманивали «беседки», а по факту – декорации. В павильонах рисовался потолок в виде неба, солнца, облаков. Во время застолий вместе с реальными угощениями стояла ваза с плодами, которые бывали фантастически похожи на только что сорванные в оранжерее, но совершенно несъедобные. Бывало, что обманку прикрепляли к ветви. Никто не обижался на то, что висит груша – нельзя скушать. Напротив! Эти мистификации вызывали общий экстаз. В 1770-1780-х годах, когда в моду вошли высоченные причёски, их украшали не только макетами кораблей, садами и фигурками, но и всё теми же стеклянными фруктами.

Кстати, о кораблях! Один из популярных мотивов у венецианских стекольщиков был именно парусник – один из романтических символов географических открытий. В экспозиции представлен сосуд в виде корабля, сделанный в XVII столетии. Подобные вещицы выпускались и в следующем веке, приводя в восторг заказчиков.

Однако потом наступил упадок, связанный с наполеоновским нашествием. Бонапарт подлейше разграбил Италию, упразднил гильдии, убил традицию. Возрождение случилось через полвека, и оно было связано с именем Антонио Сальвиати – великолепного адвоката, оставившего юриспруденцию и посвятившегося себя изучению ремёсел и навыков. Помимо стекла, его интересовали фрески, живопись и мозаики, а в историю искусств Сальвиати вошёл, как видный мозаичист.

В середине XIX века с возникновением индустриально-массовых потоков и стандартизации, родился небывалый спрос на всякую уникальность, единственность той или иной вещи. Фирма Сальвиати совмещала новые способы изготовления со старинными рецептами, а на международных выставках фирма Salviati & Co брала первые призы.

Попервоначалу Сальвиати выпускал чаши, кубки, сосуды, имевшие отсылку к Ренессансу и барокко. Он тщательно копировал прежние формы, скрупулёзно сидя над книгами и бродя по музеям. Затем ассортимент расширился – капризная и пресыщенная публика требовала следования современному вкусу, а он тогда менялся с ошеломляющей скоростью. На выставке можно увидеть ряд предметов из продукции Salviati & Co и конкурирующей c ней компании Fratelli Toso. Но вот и люстры, с которых начался наш сегодняшний рассказ! Ощущение, что это – или застывшие брызги разноцветных фонтанов, или диковинные растения – настолько всё тонко, изящно, дерзко. Представленные образцы – вторая половина XIX столетия.

Предмет особливой гордости Венеции – зеркала. В эру Средневековья думали, что их поверхность – волшебно-магическая, ибо отражения выказывали человека более красивым, чем он являлся. В XVI-XVII веках заполучить такой подарок могла отнюдь не каждая дама, и венецианское (на Руси его называли «венецейское») зеркало почиталось признаком невиданной роскоши. Экспозиция расскажет и о зеркалах! Правда, это уже поздние примеры – XIX век, но они оформлены в барочном духе. Несмотря на удешевление процесса, те зеркала, всё равно были знаками расточительности и претенциозного шика. Порой – нарочитого. «И после того золотые карнизы, венецианские зеркала с цветами и картины вроде той, что висела над роялем, а также рассуждения мужа и Кости об искусстве уже возбуждали в ней чувство скуки и досады, и порой даже ненависти», - читаем в повести «Три года» Антона Чехова.

Отдельная витрина посвящена венецианскому стеклу 1930-1950-х годов: огромная чаша-ракушка в стиле Ар деко и лаконично-модернистские вазы смотрятся так же дивно, как исторические шедевры. Эта выставка - напоминание о том, что есть непреходящие ценности – не лишь небесные, высшие, но и земные. К таковым относится венецианское стекло. Всё это в интерьерах усадебного павильона выглядит изысканно, эффектно и вполне логично. Сейчас мы уже не верим в колдовские чары венецианских стекольщиков, но определённое волшебство здесь всё-таки есть.