«Слова для живописца – это краски, которыми надо писать мысли».
Пётр Оссовский
Так называемый суровый стиль возник на волне Оттепели. Он, вопреки внешней прямолинейности, оказался более сложен, чем прихотливый сталинский Grand Maniere. На смену античным богам, спустившимся с Олимпа, дабы строить коммунизм, возникли «реальные» плотогоны и строители в замызганных спецовках. Фон – самый грубый – серые небеса да скупая природа. Несмотря на склонность к индустриальной тематике, в суровом стиле явственно прослеживалась реабилитация «Бубнового валета», сезаннизма, фовизма, и прочих «-измов», отменённых за ненадобностью во времена имперской барочности. Актуальным было и творческое созвучие с западными корифеями, вроде Ренато Гуттузо и Рокуэлла Кента.
Рассматривать «суровые» полотна в отрыве от самой эпохи — бессмысленно. Оттепель - веха крупномасштабных государственных проектов - освоения Целины, строительства Братской ГЭС, возведения жилых новостроек во всех крупных городах, как в той знаковой песне: «С нас почти исторический пишут портрет, / Только это, друзья, суета». Суета и особенно помпа - устарели. Искалась неприкрашенная действительность. Суровый стиль заявил о себе на волне борьбы с архитектурно-художественными излишествами и прочим «плюшевым мещанством». По большому счёту, всё это было частью общемирового тренда на минимализм, разве что в СССР концепция подавалась, как суть генеральной идеологии.
В Государственном музее А.С. Пушкина, что на Пречистенке (не путать с Музеем изобразительных искусств имени А.С. Пушкина!), сейчас проходит выставка «ЧелоВек сурового стиля», обращённая к Петру Оссовскому. Повод – есть. Столетие! Чело и век. Отсюда - игра слов в названии.
Пётр Павлович Оссовский родился в 1925 году в Малой Виске, что на Украине. Он очень рано понял, кем хочет стать. Оссовский вспоминал: «Я помню, ещё в шестилетнем возрасте, а мои близкие, которых уже нет со мной, подтверждали это, я нарисовал тушью или чернилами летящего орла прямо на газете. Полёт нарисованного орла оказался первой вехой моего творческого полёта на протяжении всей моей жизни». После художественной школы – знаменитая Суриковка, где после войны ковались кадры сталинского Большого Стиля, а потому ведущая роль отводилась технике рисунка и постижению «старых мастеров» Ренессанса и барокко. Учился Оссовский в мастерской самого Сергея Герасимова, одного из ведущих мэтров живописи. Однако изменившиеся вкусы затребовали совсем иных форм – того «сурового» направления. С 1954 году Оссовский участвует в выставках. С первых же работ он обратил на себя внимание, поэтому в 1956 году был принят в Союз Художников.
Вот - одно из ранних произведений Оссовского – картина «В избе» (1955). Стол и лавка. Всё, как в реальности. Никаких украшательств. Мастер, как все его коллеги, много ездил по стране, изучая быт русской или, как в данном случае, башкирской деревни.
Суровый стиль – это, прежде всего, портреты. Перед нами - «Бригадир» (1964). Обветренное, красное лицо, глубокие морщины, упрямо сжатые губы, а взгляд голубых глаз – в сторону от зрителя. Этот человек некрасив и прекрасен одновременно. Эстетически выверенный объект для созерцания – жёсткие черты. На выставке -целый ряд подобных изображений – рабочие и крестьяне выглядят так, будто их на минутку отвлекли от созидательного и при том тяжёлого труда. Эта тяжесть всячески подчёркивалась. В суровом стиле простота сочеталась с романтикой, вернее та простота была частью романтического восприятия 1960-х. Дескать, наша романтика – это не роза-мимоза, но северные ветра, брутальные тучи да просоленные бушлаты.
В 1961 году Оссовский побывал на Кубе. «Куба - любовь моя, / Остров зари багровой. / Песня летит над планетой звеня - / Куба - любовь моя!», - неслось из всех радиоточек. Свобода, революция, равенство и братство! Фидель Кастро – один из любимых героев советской молодёжи. Он - герой дня. Юноши отпускали бороды «под Фиделя», поэты звонко писали об Острове Свободы, а публицисты выдавали серьёзную аналитику по кубинскому вопросу. Куба воспринималась, как прорыв – казалось ещё немного, и весь мир примет социализм, как единственно возможный вариант развития. В тогдашней риторике было много наивности – юношеское восприятие прослеживалось во всём. Собственно, в эру Оттепели началась романтизация Гражданской войны, и события на Кубе читались, как продолжение нашей Октябрьской Революции. «Набережная Гаваны» (1961) – море, небо и барбудос – сторонники Фиделя возле орудия. «Девушка с автоматом» (1961) и «Оливия» (1961) – два быстрых рисунка с натуры. Среди защитников свободы были и крутобедрые женщины.
Оссовский часто выезжал за рубеж, так как считался абсолютно благонадёжным. Бывал и в экзотических точках мира. Тому пример -небольшая картина «Кюрасао» (1961), выполненная в духе французских постимпрессионистов, что было популярно у «суровых» живописцев. Яркие домики, судёнышки, ветрено – полощутся флаги. Крохотное государство, расположенное на юге Карибского моря вблизи берегов Венесуэлы – сколько в этом пряной поэзии. «Мне очень хочется прикрас. / И возникают, потрясая, / Каракас, пёстрый, как баркас, / и каруселью — Кюрасао», - витийствовал Евгений Евтушенко. Кроме того, известен мексиканский цикл Оссовского (1964), где он живописал простых людей, горячее солнце и броские одежды. В 1960-х в СССР бытовал своеобразный культ Латинской Америки, а в журнале «Вокруг света» постоянно печатались красочные репортажи из Бразилии, Перу и той же Мексики. Также в экспозиции представлены чешские и болгарские виды, а ещё большой цикл «Италия», созданный в 1980 году.
Какой бы ни была дивной заграница, как бы не влекли Москва и Ленинград, но точкой сборки для Оссовского стал Псков и его окрестности. Художник признавался: «Найдя свой Дом, свою духовную Родину на Псковщине, я трудился денно и нощно, стараясь выразить свое глубокое уважение и любовь к нему. Столь серьезный творческий труд дарил мне бесконечные сомнения и маленькие радости успеха, делающими меня уверенным в своих силах. Я принял с благодарностью то, что определила мне судьба и моим ответом на ее благосклонность стали картины, портреты и пейзажи о людях этой земли, о вдохновенных пушкинских мечтах, о некогда могучем городе-воине Пскове».
Среди экспонатов – псковские пейзажи, деревни, храмы. Оссовскому удалось подчеркнуть строгую красу местных церквей. Бледная северная высь и – белый камень. Незамысловатость и простор, осмысление себя и путь к Богу. Это лучше всего открывается в скромных провинциальных церковках. Художник в разные годы писал сюжет «Дорога к храму» - с 1980-х по 2010-х годов. На выставке можно увидеть некоторые из этих работ – лаконичность сочетается в них с благородством, а чёткость – со схематичностью.
Ещё одна фабула, чаще иных встречающаяся в произведениях Оссовского – лодки на воде. Здесь и картины 1960-х, и «Красные лодки» 1980-х, и «Бурный день» (2003), написанный гораздо позже. Несмотря на грозу и тёмные небеса, готовые разразиться ливнем, тут всё спокойно. От этих полотен веет умиротворением.
Примечательно, что Оссовский ни разу не изменил своему суровому стилю – об этом говорят вещи, созданные и 1970-1980-х годах, и в постсоветской России. Замечательный пример – «Пути-дороги» (1984). Дорога, как идея и смысл – это воззрение Оттепели с её новостройками. Большие массы людей срывались с насиженных мест и ехали в дальние дали возводить какой-нибудь очередной город посреди тайги. Дорога была символом открытий и – открытости. Удобства и комфорт чуть не порицались. К середине 1980-х, напротив, важен сделался домашний уют. Однако художник пишет так, будто на дворе всё ещё 1960-е – зима, домик, шлагбаум и одинокая фигурка человека. Висит низкое солнце. Буквально передаётся ощущение холода. Тут в каждом вздохе – преодоление. Таков же и «Ветреный закат» (1993) – прохладные воды и голые камни, а надо всем – выразительное светило. Практически у каждого живописца имеется галерея женских образов. На выставке представлен полиптих «Матери» (1992). Разные судьбы – единая линия. Женщина – вселенская мать, и никак иначе.
Одной из ведущих тем в творчестве Петра Оссовского была Пушкиниана. Он утверждал: «Прикосновение к пушкинской теме означает сопоставление своего труда с бессмертными творениями самого поэта. Это обстоятельство возлагает огромную ответственность на художника. Внешнего изображения, сходства с обликом Пушкина или же внешнего сходства с пейзажами – недостаточно. Образы земли, воды и бездонного неба должны создать в душе художника особое настроение и помочь ему обрести на полотнах то духовное состояние природы, которое рождает чувство сопричастности с творчеством великого поэта». Пушкин – это и есть Россия, её душа и разум.
У каждого поколения – свой Александр Пушкин. В эру Оттепели являли поэта-бунтаря. Потом, в 1970-х в моду вошла успокоенность и лиричность – в образе появилось нечто осеннее. Пушкиниана Оссовского – это 1980-е годы, но, как уже было сказано выше, он оставался в рамках оттепельной традиции. Пушкин – мятежен и при том задумчив. Он не смотрит на нас, ибо погружён в сомнения. В этих портретах есть что-то будоражаще-тревожное, какое-то смутное ожидание. Идеально передана атмосфера Петербурга с его нахмуренным небом и беспрестанными ветрами. Кроме того, Оссовский постоянно гостил в пушкинских местах – в том же Михайловском, о чём повествуют картины. Дышать же тем воздухом, что и Пушкин, быть рядом, ходить по дорожкам, грезить – такова была наиважнейшая задача.
На выставочных витринах – записные книжки мастера. Тут и мысли, и чувства, и зарисовки. Оссовский ловил мгновения, запечатлевая всё, что виделось интересным. Например, зарисовывал окно поезда и своих соседей по купе. Оссовский констатировал: «Моя цель в искусстве выражать не впечатление от жизни, а настроение, создаваемое ею в душе художника. Выражение настроения требует от художника умения компоновать, владеть тоном и рисунком, обладать врожденным чувством цвета и его регистрами и, наконец, умением преодолевать натуру».
Он прожил долгую жизнь и скончался в 2015 году в Пскове. Похоронен в Изборске. Человек Оттепели. Суровый романтик. Он до конца своих дней оставался собой.
