Китайская кухня — признанный символ изысканности и разнообразия. На протяжении тысячелетий, с одной её стороны было немыслимое богатство императорского двора, а с другой — десятки миллионов нищих крестьян, которые были вынуждены пробовать "на съедобность" всё, что растет, летает, ползает, бегает или плавает… Удачные находки моментально распространялись и снизу вверх, и сверху вниз.
На этот раз речь идёт о китайской финансовой "кухне", культура которой мало чем отличается от кухни обычной.
Заявление председателя КНР Си Цзиньпина о начале работы Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (AIIB) было сделано буквально накануне его визита на Ближний Восток, в ходе которого "товарищ Си" намерен лично встретиться с лидерами Саудовской Аравии, Египта и Ирана. В данной связи, наверное, стоит заметить, что Турция, еще один важнейший актор современной ближневосточной политики, из маршрута исключена. О причинах такого решения ничего не сообщается, но в Пекине явно посчитали визит в Анкару или Стамбул несвоевременным и нецелесообразным — видимо, как на фоне нынешних отношений этой страны с Россией, так и на фоне явной неадекватности её первых лиц: президента Реджепа Эрдогана и премьер-министра Ахмета Давутоглу.
Всем же остальным послан недвусмысленный сигнал о том, что "Китай спешит на помощь". Разумеется, 100 миллиардов долларов уставного капитала AIIB — вовсе не та сумма, которая может всерьёз заинтересовать контрагентов Си Цзиньпина на Ближнем Востоке, но ведь функции подобных международных финансовых институтов и не сводятся к прямому кредитованию тех или иных проектов.
Возьмём, например, такую организацию, как Всемирный банк (The World Bank), ныне "ушедшую в тень" Международного валютного фонда. Эта структура финансировала только создание и аудит тех или иных инфраструктурных проектов в "развивающихся" странах, а также гарантировала выдачу коммерческими банками кредитов под их реализацию. То есть за вывеской WB скрывался целый "пул" крупнейших банков мира, которые использовали его в своих целях.
Примерно тем же самым будет заниматься и AIIB. В работе которого, помимо Китая, Индии и России, участвуют Япония и практически все государства Европы, включая Великобританию, Германию и Францию. Кстати, решение официального Лондона войти в капитал данного китайского проекта было весьма болезненно воспринято в Вашингтоне: из уст высокопоставленных официальных лиц США в адрес правительства Её Величества Елизаветы II прозвучали даже обвинения в "предательстве". Которыми, впрочем на Туманном Альбионе не просто пренебрегли, а устроили "товарищу Си" в октябре 2015 года даже не королевскую, а какую-то инопланетную встречу, как будто в гости к ним прибыл не глава крупнейшей экономики мира, а некое высшее существо.
После чего, в общем-то, стало ясно, откуда и куда дует "ветер перемен", насыщенный отныне ароматами китайской кухни.
В золотовалютных резервах КНР сегодня, как утверждается, находится американских treasures на сумму свыше 1,3 трлн. долл., еще 1,1 трлн. долл. составляют аналогичные активы у Японии. Однако любая попытка государств-держателей "сконвертировать" эти ценные бумаги в реальную собственность на территории США, натыкается на яростное сопротивление американских властей. Да и не только на территории США. Когда Япония для ликвидации последствий аварии на АЭС "Фукусима" решила продать хотя бы часть своих treasures, из Вашингтона мгновенно последовал грозный окрик: "Нельзя!" Когда КНР — даже не напрямую, а через Гонконг! — начала реализацию проекта Никарагуанского канала, реакция была той же самой, вплоть до вооружения "экологов", сразу выразивших крайнюю степень озабоченности сохранением существующих в Никарагуа экосистем. Передел квот в МВФ с лишением "вашингтонского обкома" права единолично управлять этой организацией, тоже идет со скрипом и, по сути, отложен на неопределенное время.
Именно поэтому Пекин активизировал создание не только AIIB, но всей финансовой инфраструктуры, включая собственную систему международных расчетов, Банк БРИКС и так далее.
Так что первая проба новой китайской финансовой кухни состоится в самом важном и проблемном сегодня для Пекина регионе, на Ближнем Востоке, и, судя по всему, эта проба должна оказаться более чем успешной.
