То, что раньше рождалось только в воображении писателей-фантастов, наконец свершилось: реальные кровопролитные войны теперь могут начаться из-за хакерских атак. В конце мая генсек НАТО Йенс Столтенберг в интервью британскому The Economist поведал о том, что страны Североатлантического договора считают возможным применение права на коллективную оборону в случае кибератак на цифровую инфраструктуру любой страны, входящей в альянс. Несколько позже, 1 июня, глава военного комитета НАТО Роб Бауэр в ходе сессии оборонного форума "Диалог Шангри-Ла" в Сингапуре продолжил мысль Столтенберга: натовцам, дабы "понятно было, с кем воевать", нужно быть уверенными, что массированные кибернетические атаки идут не от случайной группировки, а именно от целого государства. Где-то поблизости витали три тематически близкие новости. Первая — хакеры организации Head Mare обрушили работу отечественной службы доставки СДЭК. Вторая — кто-то взломал сайт государственного информагентства Польши PAP с целью вывесить сообщение о якобы частичной мобилизации поляков с 1 июля. Третья — неизвестные проникли на сервера Минобороны Британии и добыли информацию о начислении солдатских зарплат, параллельно раскрыв имена и банковские реквизиты военнослужащих.
Согласитесь, толки и пересуды о битвах на полях нулей и единиц становятся столь же часты, сколь и гипотетические сравнения военных потенциалов армий разных стран. И покуда современная жизнь будет дальше перетекать в сферу интернет-виртуальную, новости о взломах, утечках данных, перебоях в работе сайтов будут множиться. Загвоздка здесь заключается в том, что кибератаки и киберзащита становятся рычагами геополитического давления. И если НАТО в подобных обстоятельствах выискивает способ, как бы мобилизовать крепких задним умом членов-союзников, то их партнёрам, конкурентам, недругам пора бы подумать о собственной кибернетической безопасности. Всё-таки от взлома сайта до ковровых бомбардировок — опять же, скажем "спасибо" столтенбергообразным — близость чувствительно возросла.
Все мы помним великий мем про "русских хакеров" и их влияние на президентские выборы в США образца 2016 года. Этот раздуваемый янки-демократами триггер зародил в иностранном обывателе как страх, так и пиетет перед величием русского интернет-взлома. Однако по прошествии уже практически декады то ли выдуманная, то ли реальная вовлечённость отечественного взломщика в тогдашнюю выборную гонку отдаёт гнильцой. Любая кибератака, не считая тех, где исполнители прямо о себе заявляют, в зарубежном инфополе автоматом является продолжением деятельности тех самых "русских хакеров". Из пяти новостей, о которых речь шла чуть выше, две были связаны с фантомным кремлёвским следом. А польский министр по цифровым технологиям Кшиштоф Гавровский, комментируя взлом сайта информагентства PAP, даже позволил себе заявить, что Польша находится в состоянии "кибернетической холодной войны с Россией". Стоит ли дожидаться на полях оптоволоконной дипломатии интернет-переговоров нейросетей "Кеннеди" и "Хрущёв"? Вне больших структур остаётся частная жизнь, которая в связи с увеличением столкновений государств с хакерами (возможно, что огосударствлёнными) при любых раскладах теряет часть свобод — либо по причине обеспечения безопасности этой самой частной жизни, либо потому что интернет-мошенники попросту могут узнать всю нашу подноготную. Неужели не может быть золотой середины между доступом к разлагающему контенту с маркетплейсами наркотиков и интернетом по паспорту с VPN-сервисом под подушкой? Ответ пришёл к нам из Санкт-Петербурга.
Завершился XXVII Петербургский международный экономический форум (ПМЭФ). Кроме выступлений Путина и озвученных вслух намерений некоторых государств войти в содружество БРИКС там было ещё кое-что интересное: на площадке конгрессно-выставочного центра "Экспофорум" прошла сессия "Международный и национальный опыт регулировки сферы искусственного интеллекта. Наилучшие практики". Большое количество российских чиновников разного пошиба обсуждали проблему кибербезопасности и связанный с ней наплыв различных нейросетей. Была приведена и далеко не самая радужная статистика: за прошлый год совершено 677 тысяч преступлений, так или иначе связанных с интернетом. За первые четыре месяца 2024 года в киберпространстве Российской Федерации произошло 240 тысяч подобных преступлений.
Помимо сухих цифр и обещаний продвижения очередных законов была озвучена любопытная мысль. Когда дело дошло до разговоров про искусственный интеллект, гендиректор аналитической компании "Крибрум" Игорь Ашманов расширил контекст беседы за пределы одной только России. Ашманов говорил о невозможности глобального сотрудничества со многими зарубежными фирмами в сфере регулирования ИИ из-за геополитического давления со стороны США. Но кроме критики было внесено и предложение: "У стран БРИКС есть общее отношение к базовым традиционным ценностям, что позволяет построить нормальные регулирования, основанные на общих принципах и ценностях". Получается, что, огибая старушку Европу и недружественные Соединённые Штаты с их сетью партнёров, вопросы юридического нормирования ИИ можно будет обсудить с более чем одним десятком стран. Мысль эту давайте немного разовьём.
Интернет при всей мнимой бесконечности имеет свои начало и конец. Относительно недавно это доказали хуситы, рвавшие оптоволоконные кабели в Красном море. Потому повсеместность интернета не подразумевает, что он не может быть деактивирован при помощи банальности: реальных острых предметов в руках власть имущих или кнопки отключения точек обмена. Чтобы такого не произошло, нужна система сдержек и противовесов. В США и странах по соседству её роль выполняет густо населённый конкурентами рынок, в Европе — бюрократический ад самого Евросоюза. А что остаётся остальным? Верно: сколачивание альянсов. Объединённый общими экономическими и культурными интересами БРИКС может подарить собственным странам-участникам безопасный интернет, обеспечив ту самую середину между вседозволенностью и закрепощённостью. И в таком случае НАТО дважды подумает о том, применять ли право на коллективную оборону в случае предполагаемой кибератаки.
Арсений Латов
