Ещё 26 марта 1944 года в результате Проскуровско-Черновицкой операции войск 1-го Украинского фронта был освобождён город Каменец-Подольский. Как Гриша рассказал Тонечке,
- Это была одной из самых крупных фронтовых операций наших войск!
двойной клик - редактировать изображение
А теперь по странной прихоти судьбы именно туда, в Каменец-Подольский, на освобождённую территорию Хмельницкой области Украины переведена Ленинградская Высшая пограничная школа. И майор Григорий Сергеевич направлен в эту школу старшим преподавателем тактики. И они с Тонечкой и девочками немедля туда уезжают!
Фронт двигался к родным границам СССР и уже перекатывал через них. А личный состав пограничных войск был почти полностью утерян, выбит в боях. Поэтому, такие высоко грамотные преподаватели с опытом и погранслужбы, и боевых действий, как Григорий Сергеевич, были жизненно необходимы советской Родине для обучения нового состава пограничных войск.
И вот тем волшебным, чудесным июлем 1944 года Тонечка и Гриша вновь переезжают и будут, наконец, жить вместе!
Всей семьёй!
Только въехав в Каменец-Подольский, Верочка ужаснулась. Казалось, она жила в разрушенном войной Нежине, но то, что открылось её глазам здесь - превосходило всё виденное ранее! Кругом стояли развороченные улицы. Только стены домов, без крыш. Вместо окон – провалы, нет даже рам.
двойной клик - редактировать изображение
Как гнилые зубы, щерились развалины, недобро усмехаясь, пряча под обломками неразорвавшиеся мины и бомбы.
Поначалу Верочка думала, что им придётся жить вот так, без крыши над головой, с дырами вместо окон, но грузовик подвёз их к чудесному саду!
Каменец-Подольский всегда утопал в зелени. Июль 1944 года был для всей разрушенной и затоптанной Украины щедр дарами садов. Вишни и летние яблоки, кое-где стояли шелковицы. Плодоносили даже полу сломленные, искалеченные снарядами, деревья с жалкими остатками прежде пышной кроны. Казалось, деревья жалели людей, такое сотворивших с ними, бессловесными созданиями природы. Ветки протягивали исстрадавшимся людям свой урожай.
- Возьмите! Только будьте и вы добры друг к другу, как мы добры к вам. Любите друг друга, не обижайте, не разрушайте такими трудами созданное вами!
Верочке казалось, эти голоса деревьев звучат прямо у неё в голове.
- Мама, а зачем немцы всё это сделали? Зачем убивали и рушили? Зачем вообще они напали на нас? Ведь мы бьём их теперь! Значит, и им плохо. Так зачем они полезли? Не могли жить у себя?
- Потому, что они - нелюди, Вера.
Как объяснить дочери, что есть те, кто сеет и строит, кто живёт на своей земле и любит её.
А есть другие.
Тем всё мало, сколько ни дай. И вечная жажда чужого: чужой земли, чужых богатств душит их ночами и гонит на разбойную, зверскую и поганую войну.
- Верочка. Есть те, кто работает, а есть хунхузы. Поняла? Вот Красная Армия теперь и бьет не людей, а разбойников, захотевших взять чужое. Пусть получают теперь по рукам! По голове! Поделом им, Верочка. Наша Красная Армия гонит их и будет гнать, пока не добьёт совсем.
Тем временем они подъехали к красивому большому особняку, расположенному в центре сада.
Там их уже встречал Григорий Сергеевич, уехавший раньше.
- Приехали! Как добрались? Пошли, покажу нашу комнату.
Тонечка поразилась.
- Гриша, нам жить в этом… дворце?
- Это пока, временно. Нам тут дали комнату, пока наш дом не отремонтируют.
Григорий Сергеевич подхватил нехитрые пожитки и быстро повёл их к дому. По пути он рассказывал,
- Тут жил немецкий генерал. Объявил это имение своим. Поэтому немцы тут не бедокурили. А наша артиллерия сюда тоже не била. Дом же был пустой. Вот тут нас пока и разместили.
- Пока?
- Пока ремонтируют дом для семей преподавателей школы.
- А там нам тоже комнату дадут, Гриша? – уныло спросила Тонечка, не надеясь на милости судьбы.
- Нет, - с триумфом доложил ей муж, - Там дадут квартиру! И с мебелью!
Тонечка радостно ахнула и зацвела улыбкой, превратившись в истинную красавицу…
двойной клик - редактировать изображение
Пришёл август и Мусенковы торжественно въехали в свою собственную большую двухкомнатную квартиру. В только что отремонтированный дом для преподавателей.
Ремонт в городе шёл стахановскими темпами.
Столько домов было разбито, столько людей оставалось без крова, что дома разрешали заселять, даже при незавершённых восстановительных работах. Люди въезжали в квартиры без рам, в дома с пробитыми лестничными пролётами в надежде, что вскоре достроится, доделается потом. А пока, как-нибудь проживут.
Вот и «преподавательский» дом был недостроен. Перил на лестницах не было. Совсем. Открывался чёрный провал вниз… Ходить было страшно, пока не привыкли. Подумаешь, какая мелочь – перила! Есть печи и окна, есть крыша, что ещё надо?
Готовить приходилось, конечно, на керосинке.
Мебель тоже дали казённую. Семьи военнослужащих того времени вещами себя не обременяли. Потому что…
Не было у них ни денег, ни вещей. Нечем было обременять себя.
Да и ладно. Лишь бы все были живы, здоровы и сыты.
А жили до крайности бедно.
Современный читатель и не поверит.
Летом девочки бегали босиком, берегли сандалики для школы. Из материи, что выдавали Григорию Сергеевичу на портянки, Антонина сшила , предварительно её покрасив, школьные костюмы девочкам для будущих занятий физкультурой.
И зимней одежды, почитай, что не было.
Война высасывала всё из страны.
Всё было только для фронта, всё – для победы. А лёгкая промышленность полностью заглохла. В стране гигантскими темпами развивался только тяжмаш и военное строительство. Купить для семейных нужд было нечего, да и не на что!
двойной клик - редактировать изображение
Но Мусенковы благодарили судьбу.
Они все вместе и все живы!
Григорий Сергеевич полностью отдался преподаванию.
Тонечка выкладывается, чтобы выходить своих девочек от последствий постоянного голодания в Приморье. Хорошо, что тут много фруктов и они так же дёшевы, как и в Нежине. Один раз даже съездили в сады за город, собрали много вишни, как было весело! Ездили большой группой, но и с охраной. Каменец-Подольский стоит на границе с Западной Украиной, а там – «бандеровцы»* бушуют.
А жизнь в Каменец-Подольском была опасной. Националисты – «бандеровцы» часто проявляли себя. Нередко нападали эти недобитые бандиты и на мирное население, и на курсантов школы.
- Ой, какие злые люди, эти «бандеровцы»*, - писала Антонина матери, - никого не жалеют, ни старого, ни малого.
Нередко, выезжая с курсантами на местность для полевой отработки уроков тактики ведения боя, Григорий Сергеевич неожиданно оказывался вынужден обороняться вместе с курсантами, вести настоящий бой с внезапно напавшими бандитами. Те охотились за курсантами-пограничниками и приходилось быть очень осторожными.
Война шла везде. А в Каменец-Подольском она шла уже в тылу Красной армии.
Ещё в начале 1944 года Красная Армия приступила к освобождению западных областей Украины, где и было националистическое подполье. Сокращения «ОУН»* и «УПА»* были у всех на устах. Почти за год было совершено около семи тысяч вооружённых нападений и диверсий против РККА или советских властей. Борьбу с ними вели войска НКВД. Особой целью для «бандеровцев»* стали курсанты высшей школы пограничников.
«Бандеровцев»* боялись все местные жители. Город расположен на самой границе Западной Украины. Всем тут известны злые дела «националистов» и ходят-кружат леденящие душу слухи об их зверствах.
Красную Армию мирные жители видели своими освободителями от ужасов войны и бессмысленных садистских убийств, массовых казней, на которые «ОУН»* и «УПА»* были так скоры. Жители Каменец-Подольского, перестрадавшие под немецкой, да больше под «националистической» оккупацией, встретили советскую армию со слезами радости.
Тонечке была приятна искренняя доброжелательность местных.
Везде, куда бы Тоня ни шла, её приветствовали мягким говором и улыбками, от которых ей становилось тепло на сердце.
Фронт откатился.
Теперь город наполнен госпиталями и больницами. Везде раненные и выздоравливающие. Каменец-Подольский стал глубоким тылом. Вот и перевели сюда полевые госпитали. Теперь улицы города полны выздоравливающими бойцами.
Однажды, под милицейские свистки, Григорий Сергеевич ворвался домой, пылая возмущением.
- Тося, девочек подержи-ка дома. Там пехота с танкистами драку устроила! Задрались, петухи, всё выясняли, кто из них в армии важнее, олухи царя небесного! Мало им войны – свою устроили! Ну, ничего, теперь их милиция рассудит, дураков!
Тоня ужасалась, ахала, но драка скоро закончилась и более не повторялась.
Наступил сентябрь 1944 года.
Дочек Григорий Сергеевич определил в лучшую школу. По военному времени, конечно.
У девочек проявлялся совершенно разный характер.
Верочка - признанная красавица, но часто дела до конца не доводит.
Лизочка - вдруг стала «сорванец». С девочками почти не дружит, зато подралась с местными мальчишками, да так, что её признали атаманшей. И теперь каждый день орут под окном:
- Лиза! Выходи! Мы уже вышли!
- Сделает уроки и выйдет. И вы, сорванцы, идите - учите уроки!
Каждый день Лиза готова сочинить новые приключения - то на дерево залезть, то в разбитый дом за сокровищами отправиться. С ней не соскучишься. Но училась на совесть. Хотя и пачкалась ...ужас как. И как так выходило?
Вера пишет чернилами - руки чистые, клякс нет - почерк - каллиграфический.
Лиза старается - язык набок высовывает от усердия - а чернильница «непроливайка» льёт чернила фонтаном, сплошные кляксы и руки грязные, прямо по локоть.
И чернильницы одинаковые, и перья, и перочистки, и нарукавники мама Тоня делает. Но одна дочка - чистенькая, другая - вся в фиолетовых чернилах.
А однажды произошло действительно ужасное. И вовсе не по вине Лизы. Она даже не была в курсе. К тому моменту она уже не водилась с мальчишками, папа ей строго запретил.
двойной клик - редактировать изображение
Мальчишки долгое время втайне от взрослых таскали ночами что-то в подвал их дома. Как потом выяснили – это были найденные ими в развалинах города боеприпасы.
Одним тёплым сентябрьским вечером, когда все вышли во двор погулять, кто - почитать, кто поиграть в шашки или домино, мальчишки вытащили на середину двора небольшую ржавую трубу и стали по ней «колошматить».
Конечно, это оказался снаряд. И, конечно, он взорвался.
Мальчишки... Мальчишки любопытны... Бедные наши мальчики...
Одного убило на месте, нескольким оторвало пальцы. Других ранило осколками. Трудно описать, что поднялось тогда.
Ведь шла война, а тут такое непростительное поведение. Да ещё со страшным исходом.
Милиции, прибывшей на место, ребята признались, что в подвале у них много таких «железяк». Милиционер обследовал подвал и обнаружил там целый склад неразорвавшихся боеприпасов. На грузовике сапёры с осторожностью вывезли снаряды... А Антонина и женщины плакали и причитали в ужасе от произошедшего!
Григорий Сергеевич вздрагивал от мысли, что было бы, если бы мальчишки начали «колотить» в подвале! Тогда бы так рвануло! В доме никто не остался бы в живых!
Да ведь в каждом городе СССР случалось такое. Война убивает даже откатившись, даже затаившись, даже подохнув, как шелудивый пёс!
Вот и тут, в Каменец-Подольском, откричали матери, уехали кареты скорой помощи, жильцы убрали двор, сапёры вывезли снаряды.
Жизнь потихоньку опять стала входить в свой ритм.
Пришла зима.
двойной клик - редактировать изображение
И тут, на Украине, зимой в школе тоже было холодно, и тут дети сидели на уроках в шубах и пальто. Здание школы было полуразрушено и полностью ещё не восстановлено. Печи не могли нагреть помещение с вечными сквозняками.
Вера, как «новенькая», смотрела на одноклассниц со стороны.
Какие они разные.
Одни – одеты, как и она сама, бедно. У Веры была старенькая ленд-лизовская шубка серого меха, который весь повылез. Мама велела поддевать шубейку под демисезонное пальтишко на манер телогрейки.
Другие… в классе есть несколько девочек, которые одеты совсем иначе. Вот Ванда, полька, у неё длинное, необыкновенной красоты, меховое пальто. Под ним яркие пушистые кофточки. И три подруги её наряжены не менее изыскано и богато. Соседка по парте нашептала Вере, что при немцах эти семьи тоже жили хорошо, работали на оккупантов, вот те их и не трогали, не грабили, оставили им всё их добро в целости.
На уроке Ванда сидит, изящно распахнув шубку, ей жарко.
Однажды Вера тоже попыталась пофорсить, расстегнуться, да учительница прикрикнула на неё, простудишься, мол!
Вера попыталась было указать на Ванду, да учительница замахала руками и сказала,
- Не равняйся, погляди, какая у неё тёплая кофточка.
Вот и делится класс на две неравные части. Дети тех, кто сражается за Родину, и тех, кто думает только о себе.
В Каменец-Подольском свой говор. Странная смесь украинского, польского и русского. И Верочка с Лизочкой довольно быстро «поднабрались» местных словечек и интонаций. Теперь, придя домой, Григорий Сергеевич с удивлением отмечал, что он иногда просто не понимает быстрый «сорочий треск» своих дочурок.
Почти полтора года прожили Мусенковы в Каменец-Подольском.
И однажды настал Великий День!
Тот, который так долго ждали, за который умирали, работали, стар и млад, верили всем сердцем в его приход.
Победа!
В Каменец-Подольском весь город побежал на стадион! Там, на трибуне, выступающие кричали важные слова, простирали руки, грозили кулаком раздавленной фашистской гадине…
А внизу, на поле, люди смеялись и плакали, обнимались и поздравляли друг друга! Раненые из госпиталей стояли, не веря ушам и глазам своим: поганое чудище войны сдохло!
А они остались живы!
И теперь многие и многие отправятся домой!
Домой! С Великой Победой!
Верочка и Лизочка, в белых панамках и белых носочках, дарили ветки цветущей сирени раненым из госпиталей!
Как же светло смеялись девочки, как радовались! Так умеют только дети!
На всю жизнь запомнили девочки этот удивительный и солнечный день мая! И потом, в трудные минуты своей взрослой жизни открывали они заветную дверь в душе своей. Дверь в ту весну, где всегда был рядом с ними этот поразительный и светлый день - 9 мая 1945 года. Воспоминания эти придавали силы, ободряли в любой беде.
А потом все они, сияя улыбками, отправились домой. Антонина пригласила всех соседей, Вера позвала подружек по школе. Каким же богатым радостью и теплом оказался скудный яствами стол Тонечки! Пришёл и Григорий Сергеевич. Все говорили одновременно, бессвязно, но с душой и таким чувством!
Дождались!
Победа!
* - Организации, запрещённые в Российской Федерации.
