Наби Хазри, чья поэзия полна возвышенного сострадания, и вместе – нерукотворно-словесной красоты, раскрывается чудесными цветами азербайджанского космоса:
Старик,
Куда он и откуда?
Такая грусть в его глазах,
Такая боль в глазах,
Как будто
По веку - на его плечах.
Какою болен он тоскою?
Что потерял он на земле?
Остановился над Курою,
Застыл на маленьком холме.
(пер. И. Лиснянской)
Туго налитые строчки, соединённые правдой и даром, не подразумевают лакун и провисаний: всё должно быть динамично – в том числе развитие строки; всё должно пенно переполняться жизнью: в том числе – страдающий образ старика, чьи века отдают бездной звёзд.
Густ природный пейзаж:
Среди гор он холмик малый,
А среди холмов - гора.
Бьет в него копытом шалым
Быстроногая Кура.
И вздымаются туманы
На крутых его боках
Первородны, первозданны,
Неизменчивы в веках.
(пер. И. Лиснянской)
Чудесна эта быстроногость – по отношению к знаменитой реке, эпитет у Хазри работает бесконечно богато, сразу, своим появлением, характеризуя объект с часовой точностью.
Длинные тексты, часто повествовательно плана разворачивал Хазри, стремясь к предельной ёмкости строки, к максимальному насыщению оной всеми оттенками смыслов.
Я помню, помню, как сейчас,
Шум возвращавшегося стада,
Вечерний час, закатный час
В отцовском доме тихо стало.
И я сижу перед отцом,
И желтый свет из лампы льется
В его дремучее лицо,
Как заблудившееся солнце.
(пер. И. Лиснянской)
Неожиданные метафоры – словно вспыхивающие самой своей сердцевиной.
Лёгкая дымка воспоминаний мерцает.
Она мерцает, вовлекая в себя читательское внимания, не оставляя праздными ячейки памяти…
Стих Хазри: огненокрылый, сияющий – несётся над миром, прозвучав, и, устремлённый в вечность, остаётся на земле чарующей смысло-музыкой.
