К русскому поэту адресуясь, творит Антал Гидаш стихотворение стремительной лёгкости и светозарной полётности, образы музыкальные используя и музыкой начиняя строку:
Как малая скрипка — язык моей родины дальней.
Поэма моя — как челнок из сверкающих слез.
На виолончели твоей подхватил ты напев мой печальный,
И в русские звуки облек, и, рыдая, над миром вознес.
Он из семьи сапожника.
Логично, обнаружив в себе поэтический дар и голос, дебютировать революционными стихами…
Из хортистской Венгрии эмигрировал.
…ветви гудят.
Они гудят тревогой, так тонко переданной на русском Л. Мартыновым, дружившим с А. Гидашом:
Помнишь, тогда эти ветви гудели,
головы в плечи деревья втянули,
и трепетали они и боялись
черного, бурю таящего неба.
Ветви гудели,
капли дождя били, будто бы пули.
Листья рыдали,
как из земли эти молнии были.
Здесь уже экспрессионизм, заострение контуров, тревожность вибраций, возводимая в квадрат, предчувствие революционности, проступающее через пейзаж…
Гидаш эмигрирует в СССР: шаг, становящийся чреватым – поэт оказывается в ГУЛАГе
Он не озлобился, нет, он мог быть нежным, перекатывая легко любовные звуки:
Все-таки явилась!
Как ждалось, мечталось,
так и получилось.
Ах ты, моя радость,
ты моя отрада,
ты со мной, и больше
никого не надо!
(пер. Л. Мартынова)
Сгущённо выражал своё время, конденсировал смыслы, и, даже играя, поэзия без элемента игры не мыслима, вершил своё поэтическое дело максимально всерьёз.
Он вернулся в Венгрию.
Написал горящую и горячую биографию Ш. Петёфи.
Трагедия жизни мощно проступала в поэзии:
И, плача, я хватаю за рога
мои бодающиеся воспоминанья,
я волоку на бойню их, пока
не разорвалось сердце от страданья.
(пер. Н. Заболоцкого)
Он полно высказался – Антал Гидаш, богато насадив разнообразный сад литературных растений…
