***
6. Финансовый крах
Всё это время главный режиссёр-постановщик американской революции Бен Франклин деятельно интригует, снуя между ложами Лондона, Парижа и американских колоний. Тогда же добрые советники-масоны уговорят Людовика поддержать американских колонистов в их войне против английской метрополии. Уже в 1776 году Франция начнёт тайно поставлять припасы армии тринадцати колоний.
Финансовая и материальная помощь Франции (а также её флот, сковавший английские эскадры у американского берега) станет решающим вкладом в победу Колоний.
Однако для самой Франции помощь колонистам станет фатальной. С одной стороны, она приведёт к всплеску идей просвещения в стране. Мода на демократию не обойдёт стороной и самого Людовика, который и сам начнёт проводить непопулярные в среде аристократии реформы в духе демократизации и народности. Но главное – всё новые и новые сложные займы Неккера, человека банкиров и многолетнего министра финансов, которые доведут казну до полного разорения.
К 1783 году дефицит казны достигнет двадцати процентов. А к началу революционных событий совместная игра Неккера и банкиров Сити доведёт государственный долг Франции до более чем миллиарда ливров. Так, финансы страны полетят в бездну, а сама Франция в давно уже подготовленную и только ждущую удобного момента разразиться – Революцию.
Вальтер Скотт, кажется вполне понимавший суть дела, во втором томе своей «Жизни Наполеона» широкими мазками рисует картину начальных ходов революции: «финансисты использовали правительство так же, как с обанкротившимися мотами обращаются ростовщики-кредиторы, которые, подпитывая расточительность одной рукой, другой рукой выжимают из погубленных состояний самые неразумные компенсации за свои авансы. Из-за долгой череды этих разорительных займов и различных прав, предоставленных для их обеспечения, все финансы Франции были доведены до полного беспорядка».
В этой критической ситуации всё те же «верные советники» короля посоветуют ему обсудить вопрос финансовой реформы сперва с аристократией (собрание нотаблей), а затем и со всей страной (собрание генеральных штатов), что и станет спусковым крючком революции. Лукавый Неккер поведет ничего не подозревающего короля в тщательно расставленную для него ловушку. Король будет думать, что в лице генеральных штатов встретит верных государству людей и услышит глас народа, но окажется в окружении собрания высокородных заговорщиков и низких негодяев…
Английский писатель, общественный деятель и член парламента капитан Арчибальд Х.М. Рамзи (Archibald Henry Maule Ramsay, 1894–1955) в своей книге «Безымянная война» рисует красноречивый образ революционного заговора: «Революция – это последний удар, нанесенный полностью парализованному человеку. Когда долговая удавка ловко наброшена и затянута, когда достигнут контроль над всеми формами публичной и политической сферами деятельности, вместе с полным контролем над промышленностью, сцена готова для последнего акта. В этот момент правая рука с удавкой (финансы) хватко держит жертву в состоянии паралича, в то время как левая (революция), сжимающая нож, наносит ей смертельный удар. Моральное разложение аристократии и элиты облегчает весь процесс».
7. Тайные пружины
Символической датой начала подготовки французской революции следует по-видимому считать 24 июня 1717-го, день, когда были легализованы первые масонские ложи и провозглашена Великая ложа в Лондоне и Вестминстере[1].
Революционный пожар в Париже полыхнет ровно через 72 года (всё это важные в масонском и каббалистическом мире даты и цифры). Но до этого времени масонство успеет широко распространиться по всей континентальной Европе, обратившись ту сеть необоримого влияния, которая поглотит Францию, Германию и прочие земли Христианского мира.
Что вообще такое масонство? Это мистический центр демократии, «церковь» революции. Если ваша цель – подрыв старого и создание нового миропорядка, лучшей структуры, нежели горизонтальная сеть клубов, покрывающая собой всю Европу, с разными степенями посвящения вам не придумать.
Профессор натурфилософии Эдинбургского университета, генеральный секретарь Королевского общества Эдинбурга Джон Робисон (1739–1805), автор первой классической работы по французской революции «Доказательства заговора» (1797)[2] замечательным образом описывает характер этого нового континентального масонства и его последующего «превращения».
Человек, к моменту написания книги не один десяток лет пребывавший членом ложи шотландского устава и хорошо осведомленный о состоянии дел в масонских кругах, Робисон, как и большинство людей его круга, представлял масонство модной игрой обеспеченных взрослых людей. Свою ложу «я никогда не воспринимал чем-то большим, нежели как повод провести весело час или два в достойной компании, не вовсе лишенной какого-то рационального смысла», признаётся автор. Заявленные цели масонства: объединение человечества (прежде всего, христиан) поверх всех границ, иерархий и властей выглядят весьма прогрессивно. Так что даже высшие сословия (вплоть до королевских особ) с удовольствием включались в модную игру, похожую на фееричный великосветский бал-маскарад.
Однако, попутешествовав по миру и познакомившись с ложами Франции, Бельгии, Германии и России (в 1770 году Робисон провел год при дворе Екатерины, читая лекции по навигации), профессор был потрясен и шокирован: континентальные ложи – это «школы безбожия и распущенности», констатирует он, масонство во Франции послужило чудовищному растлению нравов, безбожию и антиправительственной фронде. Тот же характер масонство приняло и в Германии. Именно здесь, в Баварии, зародилась секта Illuminati, которая и стала центром революционного заговора…
К тем же выводам приходит другой авторитетный писатель того времени, французский священник-иезуит аббат Огюстен Баррюэль, выпустивший свою книгу «Мемуары истории якобинства» в те же 1797–98 гг. От французской просветительской философии: Руссо, Вольтер, Дидро и др. Баррюэль перебрасывает мост к баварским иллюминатам Вейсгаупта, а от них – к парижским якобинцам.
Книга Баррюэля выдержала не менее восьми изданий. В Англии разоблачения Баррюэля и Робисона привели к парламентскому закону 1799 года, запретившему все тайные общества в стране, помимо легального масонства.
Любопытна и реакция на разоблачения Баррюэля и Робисона в Америке. Джордж Вашингтон в ответ на встревоженные вопросы преподобного Г.В. Снайдера, отправившего ему книгу Робисона в 1798 году, писал: «Я никогда не имел намерений сомневаться в том, что доктрины иллюминатов и принципы якобинства не получили распространения в Соединенных Штатах. Напротив, никто другой по-настоящему не знаком с этим фактом более, чем я. Мысль, которую мне хотелось бы донести, заключается в том, что я не верю, что ложи вольных каменщиков в этой стране пытались распространять дьявольские догматы первых или пагубные принципы последних (если они подвержены разделению). То, что отдельные из них могли это сделать… слишком очевидно, чтобы подвергать сомнению»(24 октября 1798 года).
Итак, Джордж Вашингтон, один из самых просвещенных масонов своего времени, не сомневается в дьявольском характере учения иллюминатов. Он также не сомневаясь ставит знак равенства между иллюминатами и якобинством. Он лишь сомневается в том, что эти идеи могли сильно «иллюминировать» масонство американское.
Однако не все отцы-основатели разделяли тоже мнение. В то время как Томас Джефферсон считал себя кем-то вроде «кузена Французской революции», Александр Гамильтон, стоявший во главе федералистской партии, выступавшей за сильное государство, был, напротив, весьма взволнован происходящим. Так что «Доказательства заговора» Робисона стали настоящим фундаментом повестки федералистов: «В 1798-1799 гг. мысли Робисона неустанно цитировались с кафедр и в памфлетах Новой Англии, а самого Джефферсона публично обвиняли в принадлежности к ордену Вейсгаупта»[3].
8. «Малый народ»
Итак, две тысячи лож и сто тысяч братьев Великого Востока, связанный совершенной системой коммуникации так, что в момент начала революции они были мобилизованы на совершение единого сценария действий.
Замечательное исследование невероятной слаженности действий заговорщиков даёт французский историк Огюстен Кошен[4] (1876 -1916)
«В ноябре 1788 г. вся Франция потребовала удвоения числа мест для третьего сословия; в январе — поголовного голосования; в марте вся Франция посылает в Генеральные штаты до того похожие друг на друга наказы, что можно подумать, будто их составлял по одному плану один и тот же памфлетист-философ; ибо и крестьяне в своих наказах рассуждают о философии, стараясь не отставать…[5] Итак, в этой странной кампании всё происходит так, как если бы вся Франция подчинялась слову наилучшим образом организованной партии[6].
Однако, никакой партии по видимости не видно, – признает Кошен. Все эти так называемые представители «третьего сословия», состоящего главным образом, из юристов – адвокатов, прокуроров, нотариусов, безвестных мелких буржуа, а также врачей, хирургов кожевников, писцов, аптекарей, часовщиков, лавочников, парикмахеров итд. вдруг выскочили из ниоткуда как чертики из табакерки[7]. «Толпы адвокатов будто посыпались с антресолей», - саркастично замечает об этом Робисон…
Однако, эта банда темных, ничем как будто ни примечательных, ниоткуда взявшихся личностей, «не представляющих никого кроме самих себя», действует по всей территории Франции, и притом с невероятной слаженностью, подобно единой армии, подчиняющейся одному приказу. Всех их отличает невероятная наглость, лживость и пренебрежение всеми нормами морали: «…Наш главный источник – это ряд протоколов третьего сословия, – продолжает Огюст Кошен, – и эти протоколы в конечном счете оказываются составленными в одинаковом духе людьми, сговорившимися ради достижения одной и той же цели. Они неискренни. Они сами себе противоречат, если всмотреться попристальней. Они стараются ввести вас в заблуждение относительно истинных причин этого движения, выдать результаты за причины, и молчат о самом интересном».
Кошен вспоминает Тэна, который в начале своей книги о французской революции цитирует любопытный отрывок из Монжуа: «Современники не знают, что и думать о таком бедствии; они не могут понять, откуда взялось это бесчисленное множество злоумышленников, которые, без видимых руководителей, как будто сговорившись, предаются повсюду одним и тем же бесчинствам, и именно в тот момент, когда должны начаться заседания Генеральных штатов»[8]. Нам, однако, известна уже природа бедствия: большинство лож на территории Франции давно иллюминировано, и все их члены слаженно выполняют распоряжения единого центра.
Историк Луи Блан, социалист и масон, деятель революции 1848-го года, посвящая масонскому заговору целую главу второго тома своей «Истории Французской революции» (в которой также указывает на иллюминатов Вейсгаупта как главную тайную её пружину), проницательно замечает: «Повсюду над престолом, где заседал председатель каждой ложи, или мастер стула находилось изображение сияющей дельты, в середине которой еврейскими буквами было написано имя Яхве».
Добавим лишь, что символ тетраграмматона в треугольнике является эмблемой «Незримой коллегии» розенкрейцеров, которая в свою очередь отсылает нас к Бэкону, а, возможно, и к Бруно. То, что розенкрейцерство имеет унитаристскую (криптоиудейскую) природу ясно являет и природа Королевского научного общества Лондона.
Примечания:
1 Сегодня это самая большая масонская организация в мире, объединяющая, согласно United Grand Lodge of England, 7000 лож.
2 Полное название работы Робисона: Proofs of a Conspiracy against all the Religions and Governments of Europe, carried on in the secret meetings of Freemasons, Illuminati and Reading Societies /Доказательства заговора против всех религий и правительств Европы осуществлявшегося на тайных собраниях масонов, иллюминатов и Обществ чтения.
3 Mike Jay, Darkness Over All John Robison and the Birth of the Illuminati Conspiracy
4 Сборник статьей Огюстена Кошена о «Малом народе» (1921) вышел у нас в 2004г. с предисловием И. Шафаревича.
5 Кошен, Огюст. Малый народ и революция, М. 2004, С.35
6 Там же, С.44-45
7 Огюст Кошен, С.48
8 Тэн, Ипполит Адольф. Происхождение современной Франции, 1893, пер. 1907
9 См. Louis Blanc’s Histoid de la Revolution Francaise // Луи Бланъ Истории Фанцузской революции. т. II, Глава III. Революціонеры-мистики, С.-ПБъ, 1907
глава из книги «Бомба под христианский мир. Очерки к философии Конца истории», 2025
