В современном мире царит непререкаемый культ молодости. Не активного долголетия, о котором официально вещается из каждого утюга, не долгоиграющего здоровья, а именно внешнего проявления, оболочки. Обратите внимание на рекламу — вам непременно предложат омолаживающие процедуры, за три дня (или за три недели) превращающие потасканную тушку в упругие стати. Для богатых — подороже, с использованием достижений науки да разных стволовых клеток. Для тех, кто победнее, — волшебные кремы и маски с "лифтинговым эффектом".
Хотя, чего это я нападаю на современность? В сказках и легендах прослеживалась та же тема — ведьмины зелья, при помощи коих становишься юным, молодильные яблочки, за которыми посылают главного героя, царь из "Конька-Горбунка", решивший искупаться в кипящем котле, дабы "красавцем учиниться". История? Пожалуйста. Известно, что Клеопатра купалась в молоке ослиц, Диана де Пуатье принимала по утрам ледяные ванны (потом её опыт перенял Павел Дуров, но ему сейчас, увы, не до этого), а Елизавета Батори и вовсе омывала себя кровью девушек — всё ради благоухания младости.
Классика не отставала! Вот вам "Средство Макрополуса" Карела Чапека, где некая Элина Макрополус, дочь придворного врача, жила триста лет, оставаясь чарующе юной. Омоложением, равно как и евгеникой, занимался любимый персонаж нашей творческой интеллигенции — Филипп Филиппович Преображенский: "Я заботился совсем о другом, об евгенике, об улучшении человеческой породы. И вот на омоложении нарвался". Сюда же отнесём "О, дивный новый мир!" Олдоса Хаксли. Истошное поклонение юности, резвости жизнерадостных тел! Не людей, не людишек, а конкретно — тел. Старость кажется не просто унылой, но и дикой, отталкивающей, патологичной.
Сапиенсы, живущие в культурном "раю", сталкиваются с "дикарями", не знающими всех этих живительных процедур и прочих милостей цивилизации. Они встречают безобразного с их точки зрения старика, а потом и пожилую женщину, которая некогда была обитательницей Дивного мира, но волею судеб очутилась в мире дикарей. Поэтому состарилась в положенный ей срок, превратившись в "уродливое существо". Примечателен и монолог, произносимый одним из фигурантов: "Мы не даём им дряхлеть. Мы ограждаем их от болезней. Искусственно поддерживаем их внутренне-секреторный баланс на юношеском уровне. И конечно, они выглядят иначе. У них молодость сохраняется почти полностью до шестидесяти лет, а затем хруп! — и конец".
И дело не в молодости как таковой. За этим стоит философский вопрос, связанный со страхом смерти. Это базовая человеческая фобия, по факту, подчиняющая себе многие устремления и направленности. На подсознательном уровне кажется, что если мы прекрасны телом, если у нас юная кожа и блестящие глаза, то смертушка нас не заметит, проскочит мимо со своей неумолимой косой. Туда, дальше, к сморщенной бабке с её артритными кистями и обрюзглым туловищем.
Практически любой из фантастических сюжетов, где речь заходит о вековечной юности, является злобной или же весьма печальной антиутопией. Исключение — "Туманность Андромеды" и другие вещи Ивана Ефремова. Его герои живут поразительно долго, но за счёт живых, творческих сил, а не из-за пилюль и пластических операций: "С эры Общего Труда мы стали жить до ста семидесяти лет, а теперь выясняется, что и триста не предел…"
У современной писательницы Екатерины Глушик, постоянного автора газеты "Завтра", есть жуткий рассказ "Стволовая жизнь": истрёпанный негоциант, решая омолодиться и зажить свежей полнокровной life, соглашается на клеточную терапию, осуществляемую при помощи абортивного материала. Потом начинается ад: мужчина постепенно трансформируется в то существо, которое не родилось, но клетки которого живут и делятся в нём с ошеломляющей скоростью. Глушик описывает этот стивен-кинговский кошмар с отстранённостью патологоанатома, что ещё больше усиливает эффект вселенской тоски.
Об этом страхе и повествует новая киноработа дамы-режиссёра Корали Фаржа "Субстанция" (2024). Леденящий хоррор вызвал шок на Каннском фестивале и даже получил награду за лучший сценарий. Феминистки, разумеется, тут же подгребли концепцию под себя: мол, этот идиотизм — следствие мужского диктата и стремления видеть в женщине только сияющее личико от 18 до 25 лет, тонкую талию, длинные ноги, а всё, что мимо, — утиль. Ах, как мы затурканы! В ряде статей говорится, что Корали Фаржа в своей ленте яростно критикует male gaze, то бишь "мужской взгляд". Этот термин из лексикона феминисток описывает способы изображения женщин в культуре и искусстве с позиции "самцовых" восприятий, похотей и резонов.
Что хотела сказать Фаржа, мы в точности не знаем, — авторские задумки туманны, однако на выходе получился фильм-притча об ужасе перед неминуемой кончиной. Каково там, за гранью? Нет, слишком страшно! Тогда надо быть молодой бестией, штучкой, сияющей богиней, чтобы подольше не заглядывать в бездну. Земное бессмертие — тупик, путь к расчеловечению, тогда как понимание конечности бытия влечёт к вершинам духа.
Итак, перед нами история знаменитой актрисы Элизабет Спаркл (блистательная Деми Мур), когда-то получившей "Оскар" и удостоившейся звезды на голливудской Аллее славы. Больше того, Спаркл ведёт популярнейшую фитнес-программу на телевидении. Здесь авторы намекают на Джейн Фонду — на её кинематографические триумфы и бойкую аэробику, с которой Фонда выступала, будучи уже не очень юной. Тогда многие поняли, что быть в тонусе можно в любом возрасте, если есть мотивация. К слову, та аэробика Фонды была невероятно востребована и в СССР… Но вернёмся к героине фильма. У неё есть всё: успех, деньги, обожающая толпа, квартира с роскошнейшим видом на город… И вот наступает роковая дата — пятидесятилетие, и продюсер Харви (Дэннис Куэйд) грубо выражает своё желание заменить "бабульку" кем-то …чем-то более свежим.
Харви тут — комически-мерзкая тварь в ярком пиджаке и с ухватками окарикатуренного Дональда Трампа. Не удивлюсь, если это намеренное сходство — Трампа считают "мужским шовинистом" и любителем гладких девочек. Знаковой актрисе объявляют, что она — хлам. При этом в расчёт не берётся ни известность Спаркл, ни её отличная физическая форма. Надо заметить, что самой Деми Мур уже перевалило за шестьдесят, и она до такой степени хороша, что никакие девы ей в подмётки не годятся — легко иметь такую фигуру в студенческом возрасте, а попробуйте-ка, если вы 1962 года рождения.
И вот момент истины. В руки Элизабет попадает неожиданный дар — предложение таинственного бизнесмена создать "лучшую версию себя" при помощи сыворотки. Мы так и не узнаем до конца, кто же таков этот благодетель, и если понимать "Субстанцию" как притчу, то вырисовывается не кто иной, как дьявол. Только он способен на такие сплетения и ловушки. Процесс появления "лучшей версии" — не для слабонервных. Этот фильм изобилует натуралистичными сценами, длящимися не одну минуту. Кровища, раздираемая плоть, бурное деление клеток, колющий шприц крупным планом — это не каждый выдержит.
Поэтому-то маркировка у ленты — 18+. Существо, появившееся на свет при помощи всех этих манипуляций, называет себя Сью и оно (она?) готово к борьбе за место под солнцем. Вот тут явный минус: как может большеротая и курносая Маргарет Куолли быть "лучшей версией" красавицы Деми Мур? У Куолли ничем не запоминающееся лицо: таких девушек полным-полно среди тех, кого в Америке именуют white trash, хотя социально мисс Куолли относится к более высокому классу — всё-таки дочь незабвенной Энди Макдауэлл. Но будем считать, что это личный вкус авторов, а он бывает парадоксальным.
Несмотря на то что Сью буквально вылупляется из Элизабет, которая отныне зовётся "матрицей", они обе продолжают существовать — у них один разум и единое чувствование. Разве что они должны сменять друг друга каждые семь дней, подкалывая так называемый стабилизатор, и пока одна особь функционирует, вторая пребывает в анабиозе. Конечно, по закону жанра милашка Сью проходит кастинг и становится звездой очередного фитнес-шоу. Харви в полнейшем восторге! Возникает проблема: каким образом сущность без документов, да и вообще без личности, могла подписать контракт с телевидением? Это же не XVIII столетие, когда было можно поступить на службу в крупный театр, назвавшись любой фамилией, да и то задали бы пару неудобных вопросов. Этот момент замечают и кинокритики, и обычные зрители. Повторюсь: это фильм-притча. Тут всё на уровне образов и абстракций.
Что далее? Начинается лютая борьба "молодой" и "старой", а иначе говоря, субстанции — со своей матрицей. Девочка Сью развлекается, блудит и тусуется в свободное от съёмок время, и его (времени!) катастрофически не хватает. Зато легче лёгкого взять его взаймы у Элизабет. Коварная Сью начинает всё больше и больше использовать ресурс матрицы, а та в свою очередь превращается в реальную старуху — с трясущимся, морщинистым телом и лысой головой. Смысл в том, что эти два существа ненавидят друг друга, но они — цельный субстрат, и мы видим уже нечто, похожее на "Тень" Евгения Шварца.
Две ипостаси одного фигуранта сражаются за то, чтобы жить, быть, говорить о себе во всеуслышанье. Тут проявляется интереснейшая подробность: в "Тени" антиподом учёного был хитроумный диктатор, то бишь такой же человек-супермозг, а в "Субстанции" вторым "я" актрисы Спаркл становится безмозглая финтифлюшка, помешанная на сексе. Наша теневая, дьявольская суть, равно как "лучшая версия", никогда не убегает далеко, питаясь из того же источника, что и основа.
В итоге выкачавшая всю силу из Элизабет очаровашка Сью начинает заживо рассыпаться и разлагаться — аккурат в кулуарах престижного новогоднего шоу, где она должна блистать в платье диснеевской принцессы. Вываливаются зубы, отрывается ухо — зрелище малоприятное. Но и это ещё не финал — уродливейший монстр, соединивший черты Элизабет и Сью, но пугающий мешаниной частей тела, выходит на сцену и заливает всех фонтаном алой крови. А потом окончательно распадается. В этом основная идея фильма. Распад. Разлом. Раздрай. Примерно так, по сути, и выглядят жертвы пластических хирургов. Издевательство над искрой Божьей, над человеком не может длиться вечно. А ещё "Субстанция" — это явный признак того, что на Западе есть мыслящие люди, и они даже (о, чудо!) снимают кино.
На фото: Маргарет Куолли (Сью) и Деми Мур (Элизабет Спаркл) во время презентации "Субстанции" на Каннском кинофестивале
