Специфически используя методу Андрея Белого, Сергей Дурылин изучает, стремясь разложить на кристаллы, лермонтовскую поэтику; сближая Репина и Гаршина, он своеобычно сводит их творческие жизни под обложкой одной брошюры.
Богословие и литературоведение совмещал в своих интересах выходец из купеческой семьи, детство проводивший в доме родителей: доме, где всего было в достатке.
Первый резкий поступок, продемонстрировавший осознание самостоятельности – уход из шестого класса гимназии в связи с несогласием с господствующей системой образования.
Он становится секретарём толстовского издательства «Посредник», сотрудничает с рядом журналом, в том числе детских, пишет милые рассказы: святочные, например.
Одновременно занимался частной педагогической деятельностью – Пастернак учился у него.
Пастернак писал, что именно Дурылин переманил его из музыки в литературу.
…точно почувствовал вибрации.
Дурылин совершает долгую поездку по Северу: археология и этнография интересуют его: но гораздо в больше мере: вера отцов – Дурылин прикасается к огненному расколу, и тот, опаливши сознание, словно подтверждает раннюю правоту.
Мистика влечёт – религиозность Дурылина своеобразна; он пишет о Лермонтове и Лескове под специфическим углом мировидения.
В работе о Вагнере Дурылин впервые использует образ Китежа, видя в нём сердечные пульсации русской тайны.
Церковь незримого града влечёт, как сокрытая ныне правда, на другом полюсе – вступительная статья о Лао-Цзы в соответствующем издании.
Жизнь его – высота духовного поиска: честность предельна, и каждая грань свершённого блистает чистотой.
