Десять лет назад, 4 февраля 2007 года, в Лондоне скончался поэт, переводчик, редактор издательства "Ультра.Культура" Илья Кормильцев.
Кормильцев — один из тех, чьё отсутствие очень заметно. Сложно определить Кормильцева как единомышленника, хотя Илья терпеть не мог ярлыки и был, безусловно, прав. Мне всегда были интересны как люди, которые воплощают стиль, идею, так и те, кто вдохновенно шагает поверх границ, рамок, флангов. Знакомство с Ильёй было важным и интересным, несмотря на то, что "Наутилус" к тому моменту меня мало трогал, и "Урфин Джюс" был далёк, а литературу, которую он переводил, в массе я не сильно ценю. Но русский перевод этих текстов важен для знания мира, в котором мы оказались. А "Ультра.Культура" открывала и делала предметом общественной дискуссии темы, запретные в трусливом масс-медийном формате. "Дневники Тёрнера", "Политолог", "Культура времен Апокалипсиса", "Потреблятство", серия "Жизнь запрещённых людей".
И гробили проект общими усилиями — и власть, и "обеспокоенная" общественность самых разных направлений — от нашистов до самых распрекрасных анархистов, возмущённых изданием "фашистов".
Кормильцева обвиняли в русофобии, но с годами иные обличители поднялись уже до таких вершин рукопожатности, что все интернет-выходки Ильи смотрятся невинными колкостями. Да, Кормильцев любил провокации, но не был человеком вседозволенности. И даже некоторые адекватные ограничения готов был принять, если только оные не являются результатом политических манипуляций.
Думаю, за те несколько лет, что мы общались, мне не удалось вычерпать из Ильи все его огромные, потаённые и внезапно открывавшиеся для меня сущности. Я так и не успел услышать вживую его стихи, только получил в подарок книгу. Я почти не слушал песни "Наутилуса Помпилиуса" с кормильцевскими текстами.
Но я успел понять, что Илья Кормильцев абсолютно оправдывает свою фамилию. Он кормил, он окормлял. Кормильцев был тем редким писателем, художником, издателем, который своим чутьём откликался на множество самых разных явлений. В том числе призрел и меня грешного. В кормильцевском издательстве "Ультра.Культура" я издал два своих весьма сложных романа — "Политолог" и "Теплоход Иосиф Бродский". Оба романа очень рискованны с точки зрения той среды, к которой, казалось бы, принадлежал Кормильцев. Но он ни разу не оговорил эту тему, не выразил свои возможные опасения. Илья принял эти работы, и они до сих пор украшают мою книжную полку.
Помню, как мы встречались, пили вино, обсуждали литературные дела, я подписывал договорные обязательства. Как-то, смотря на удалявшегося Кормильцева, я заметил, что он прихрамывает. Я спросил: "Что с тобой?". Он ответил, что, по-видимому, радикулит. Однако это было нечто другое, более страшное, что в итоге и унесло Илью.
Кормильцев был фигурой того шумного, разноцветного, бурлящего постмодернистского времени, где сходились на общие пирушки, презентации, обсуждения люди абсолютно разных литературных сословий, верований и эстетик. А Кормильцев был — человек-синтез. Он сумел собирать всё это разнообразие в фокус. Илья относился ко всему талантливому жадно и никогда не предъявлял к искусству иных критериев, кроме красоты, подлинности и ещё, если так можно выразиться, метафизичности. Потому что сам он был метафизик, он чувствовал, что над этой жизнью, над этой бренной землёй существует таинственное Небо. Его искусство, его песни, его поступки были стремлением перешагнуть невидимое и оказаться там, где для него как для художника открываются новые смыслы и новые знания.
На "Наутилусе Помпилиусе" я вырос. Поэтому вначале мне было очень трудно общаться с Кормильцевым, ибо он был для меня неким небожителем, условно говоря, как Джон Леннон. Тем более в русском роке тексты важнее, чем человек, который произносит их со сцены. Когда произошёл окончательный распад "Наутилиса", Бутусов стал делать свои вещи, в целом неплохие, любопытные. Но, конечно, это уже не уровень Кормильцева. В "Наутилусе" Кормильцев, хоть и не выходил на сцену, как оказалось, был едва ли не самым главным.
И вот передо мной автор песен "Наутилуса", который хочет, чтобы с ним разговаривали на равных, и сам он не собирается ни на кого смотреть снизу вверх или сверху вниз. И то, что Илья отнёсся к моему тогдашнему проекту Sixtynine с большим пиететом, меня очень сильно ошарашило. Тем более для него история с "Наутилусом" была закрыта. И в этом я очень многому научился от него. Смотри вперёд и не думай о том, что позади. Да, в прошлом было что-то интересное, но оно ушло, а на затылке глаз нет. Для меня это резкое размежевание с прошлым было неожиданно. Но потом я понял, что это очень правильный подход. Он как раз замутил издательство "Ультра.Культура" и говорил, что занимается тем же самым, только в другой плоскости. Но в восьмидесятые рок-н-ролл был возможностью обращения к людям, способом влияния посредством произнесения слов со сцены. Кормильцев неоднократно подчёркивал, что с самого начала рассматривал "Наутилус Помпилиус" как инструмент. Он говорил, что хочет обращаться к миру, но сам не готов собирать группу. Ему не раз предлагали: Илья, может, ты там сам? Он отказывался — нет, не моё. Хотя уже в новом веке записал с Олегом Сакмаровым безумного "Химического ангела". Но этот альбом (в обеих версиях) сложен, очень своеобразен, в нём много музыкального поиска, поэтому не был как-то особо воспринят аудиторией.
В восьмидесятые Кормильцев сначала сотрудничал с "Урфином Джюсом", но они уже тогда довольно старомодно звучали. А потом выкристаллизовался "Наутилус Помпилиус". Но что характерно: альбом "Переезд" 1983 года, по сути, хард-роковый. Есть сильные вещи, но хватает и такого тупого хард-рока — даже противно слушать. Появляется Кормильцев, и уже в 1985 году "Наутилус" совсем другой, а уж тем более после альбома "Разлука", где в основном тексты Ильи. Явно это произошло не без влияния Кормильцева, он понимал, что архаичную музыку слушать не будут, а если не будут, то какой смысл с ней работать.
Когда он стал делать "Ультра.Культуру", я, наоборот, был увлечён музыкой. И пытался оспорить отказ от музыкального направления — мол, никто не читает, а музыку слушают. Но Кормильцев стоял на своём: люди читают и будут читать, нельзя книгу недооценивать. И спектр воздействия у книги гораздо более широкий и глубокий.
Ну, а потом стали гайки закручивать, книги запрещать, изымать из продажи. К тому же стало ясно, что "Ультра.Культура" не становится коммерчески успешным издательством, потому что тексты издавались довольно сложные и рассчитывать на многотысячные тиражи нельзя. И Илья, как мне кажется, понял, что его концептуальная идея — просвещение, распространение информации, расшатывание каких-то основ для того, чтобы двери восприятия раскрыть обществу, — не срабатывает. И само общество совершенно не готово, и те, кто над обществом надзирают, не дадут этого сделать.
Кстати, он в те годы собирался делать журнал "Х", уже собрал материал, были написаны статьи, сделаны интервью, даже обложка была готова. Но ни одного номера так и не вышло. То есть Кормильцев пытался двигаться в разных направлениях, но не получалось, потому что времена стали очень сильно меняться.
Сопоставляя его тексты, общаясь, читая интервью, мне показалось, что его главная печаль — разочарование в человечестве. Поэтому и манифест "Ультра.Культуры" — это манифест постчеловечества. То есть те исходные данные, которые есть у человека, — неверны. "Всё, что ты знаешь, — ложь", люди приняли за аксиому понятийный аппарат, который лжив.
И одна из главных идей Кормильцева, подспудно проходящая даже в песнях, — каким-то образом произвести улучшение человечества. Воспитание не действует: животное всегда будет сильнее. Поэтому необходимо некое вмешательство — хирургическое или химическое. Первое — почти нереально. Значит — химия, культивирующая функции, которые у человека есть, но они подавлены. Поэтому Кормильцев издал Шульгиных и "Штурмуя небеса". Этой теме он посвятил много времени, пытался её реализовать, используя свои не очень большие возможности, но ничего не получалось. Это сильно Илью огорчало. И огорчило — в итоге — до смерти.
***
В начале февраля в Москве пройдёт серия акций "Десять лет без Ильи", посвящённых памяти Кормильцева.
2 февраля в 19.30 в Центральном доме актёра вдова поэта — певица, композитор и педагог Алеся Маньковская — сыграет моноспектакль "Тюремный психолог". (Проезд: м. "Смоленская", Арбат, 35).
3 февраля в 19.00 в Центре документального кино журналист, автор серии книг о музыке Александр Кушнир прочтёт лекцию о Кормильцеве, куда войдут малоизвестные факты о свердловском периоде деятельности поэта в 80-х, его участии в продюсировании "Наутилуса", о создании радикального книжного издательства "Ультра.Культура" и о последних месяцах жизни в Лондоне. (Проезд: м. "Парк Культуры", Зубовский бульвар, 2).
4 февраля в 18.00 состоится концерт в клубе "Шаги", в котором примут участие соратники Ильи — Алексей Могилевский, Олег Сакмаров и "Сакмаров-бэнд", TOMAS band, Настя Полева, Вис Виталис, группа "Чужие", поэты Всеволод Емелин и Андрей Родионов, а также группы, в репертуаре которых есть необычные композиции на стихи Кормильцева, — Shoo и Hermes’Brothers. Кроме того ожидается выступление музыкантов легендарной группы "Урфин Джюс". (Проезд: м. "Бауманская", Переведеновский пер., 18, стр.6).
