Конкурс П.И. Чайковского — всегда большой праздник. Праздник общения с музыкой, с талантливыми музыкантами и… со всеми поклонниками музыки в антрактах и после выступлений. Прекрасно, что у нас, несмотря на сложности жизни, так много истинных любителей классики. Ведь Большой зал Московской консерватории почти всегда был заполнен до отказа даже в дневные часы и в будни!
Я из тех слушателей старшего поколения, которые присутствовали еще на первом конкурсе Чайковского, впечатления от которого незабываемы. Это был единственный случай в истории конкурса, когда вся Москва (а не только музыканты) жила выступлениями Вана Клиберна, когда в троллейбусах, трамваях, метро, на улице говорили только о нем. Никто не отходил от экрана телевизора, когда играл он. Это был прекрасный старт конкурсу Чайковского, престиж которого сразу стал очень высок…
С тех пор многое изменилось. Если писать без подробностей и не вспоминать всех лауреатов, кому этот конкурс открыл дорогу на большую эстраду, то сейчас отбор стал гораздо более строгим. Помимо конкурса видеозаписей, нынче впервые был устроен дополнительный отбор в Москве в живом звучании всех участников. Из 61 участника в номинации фортепиано оставили 36. Из них более половины — представители России (22). Из Кореи, Китая, Японии — 5. К сожалению, и Европа была представлена только семью участниками: из Англии, Франции, Италии, Германии, Польши и Латвии. И только два конкурсанта были допущены из США.
Столь мощное "решето" отбора, несомненно, отразилось на результатах: техническая оснащенность выступавших была на высоте. Именно с этой точки зрения все пианисты играли очень хорошо даже на первом туре. И талантливых оказалось немало (что, кстати, очень затруднило работу членов жюри). В частности, ни у кого не было никаких проблем с обязательными тремя этюдами: Листа, Рахманинова и Шопена. Неудивительно, что среди победителей оказались такие блестящие, фантастически одаренные виртуозы, как молодой девятнадцатилетний Джорж Ли (вторая премия) — представитель США.
Со временем программа конкурса усложнилась, хотя и ранее была совсем не простой. Два концерта с оркестром в финале — уже непросто. К этому добавлен обязательный концерт Моцарта на втором этапе II тура (нововведение предыдущего XIV конкурса).
Что касается ярких индивидуальностей… Здесь все оказалось гораздо сложнее. Но все же были. Прежде всего это Андрей Коробейников, выпускник МГК (класс профессора А. Диева), о котором сейчас больше всего говорят и пишут. Пианист уже известный во всем мире своим собственным отношением к музыке. Это отношение основано на глубочайших знаниях истории искусства, понимания стиля эпохи, стиля композитора, понимания его идей. Он смел и бескомпромиссен в своем видении, и это видение позволяет и слушателям по-новому взглянуть на хорошо всем знакомое произведение. На этот раз центром выступления Андрея Коробейникова была Соната ор. 111 Бетховена. После прекрасно, с легкостью сыгранной "обязательной" части программы, именно Соната поразила своей интерпретацией, особенно ее вторая часть. Поразила бездонной глубиной. Наверное, никто никогда не слышал ее в столь медленном темпе. Но именно в таком темпе несказанно был усилен изначально заложенный в ней смысл. Назвать это можно по-разному: разговор с Богом… на пути к нему, "прощание", "завещание". Как хотите… Удивительно, что, несмотря на столь смелую и необычную интерпретацию, Большой зал консерватории, полный музыкантов и ценителей музыки, слушал, буквально замерев. Публика, видимо, в своем большинстве поняла и приняла подобную интерпретацию, ибо наградила исполнителя нескончаемыми аплодисментами, подобно которым ни у кого до сих пор не было. Увы, у жюри было другое мнение. Все российские члены жюри (в отличие от зарубежных — по информации интернет-сайта конкурса), проголосовали против участия Андрея во втором туре. В частности, член жюри Владимир Фельцман (российский музыкант, но в жюри представлял США) в интервью, данном газете "Культура", объяснил свою позицию так: "С моей точки зрения, интерпретация, предложенная Коробейниковым (речь шла о второй части Сонаты Бетховена), невозможна. И вот почему. Вторая часть данной сонаты — Ариетта. Если вы начинаете петь в таком темпе, в каком играл Андрей, то спустя два такта умрете от удушья" ("Культура"). Однако Владимир Фельцман не назвал важные ремарки Бетховена ко второй части Сонаты: Adagio molto. Simplice. Андрей так и играл: очень медленно и просто. Кроме того, если отталкиваться от названия Ариетта, пропеть вторую часть и в более подвижном темпе не представляется никакой возможности — задохнешься еще быстрее. Ибо в фактуре сонаты нет никаких признаков этого вокального жанра! А в быстрых вариациях даже вздохнуть некогда будет. Таким образом, аргументация Владимира Фельцмана мне представляется беспочвенной. А публику лишили возможности услышать на втором и третьем туре музыканта такого масштаба.
Среди тех, кто привлек мое внимание, не дойдя даже до второго тура, был Андрей Гугнин, выпускник МГК (класс профессора В. Горностаевой), который покорил меня яркой интерпретацией всей программы и особенно пламенной Аппассионатой. Он вполне мог соперничать с лауреатами конкурса и на третьем туре. Прекрасное впечатление оставила пианистка из Польши Юлия Кочубан, особенно на первом туре (она прошла и на второй). Живая, непосредственная, зажигательно-эмоциональная в интерпретации и Размышления Чайковского, и Первой баллады Шопена, и редко исполняемой Сонаты-фантазии ор. 27 №1 Бетховена. Искренность и органичность трогают всегда. Динара Клинтон — россиянка, также окончившая МГК (класс проф. Э. Вирсаладзе), была особенно хороша в этюдах, с которыми она справлялась с завидной легкостью. Илья Рашковский, родом из Иркутска, получивший образование в Европе (в Ганновере в классе профессора Вл. Крайнева и в Парижской высшей школе музыки имени Корто в классе профессора М. Рыбицки) — без сомнения, сильный и интересный пианист. Он прекрасно провел весь первый и второй тур, особенно запомнился интересной интерпретацией Фантазии C-dur Шумана и Сонаты №10 Скрябина. Хотя ставить в одном туре подряд две сонаты Скрябина (сначала № 10, а затем № 5) возможно, и не стоило. Илью Рашковского тоже хотелось бы услышать на третьем туре, однако, к большому сожалению, он не был допущен. Правда, жюри его наградило специальным призом. Приятное впечатление оставил итальянец Эмануэль Римольди, родом из Милана, получивший образование в Миланской консерватории им. Верди и в Московской консерватории (классе проф. Э.Вирсаладзе). Он не прошел во второй тур, а в его игре было много теплоты, нежности, чисто итальянского обаяния. Американец Рид Тецлофф, участник полуфинала, особенно тронул живым, "с изюминкой" исполнением Сонаты Es-dur Гайдна в первом туре, Прелюдии, хорала и фуги Франка и Сонаты h-moll Скарлатти — во втором.
Настоящим же открытием конкурса Чайковского стал сибиряк Михаил Турпанов родом из Красноярска. Исполнитель совсем иного плана, с философским уклоном, с большим творческим потенциалом. Достаточно сказать, что он единственный (насколько мне известно) играл Концерт C-dur №21 Моцарта с собственными каденциями. Михаил — выпускник МГК (класс профессоров Н. Петрова и М. Воскресенского), выделился среди всех участников смелыми и нестандартными программами и их чрезвычайно глубокой и тонкой интерпретацией. Он подарил слушателям одно из лучших исполнений Чайковского (Страстное признание), заворожил совсем неэффектной, бесконечно длящейся сонатой Шуберта D-dur, с полным проникновением в стиль Скрябина сыграл Седьмую сонату и просто ошеломил исполнением сочинения Мессиана из цикла Двадцать взглядов на младенца Иисуса (Взгляд Церкви любви). Публика его наградила такими аплодисментами, которые долго не давали играть следующему участнику. Он не прошел на третий тур, но приятно было узнать, что решением жюри был награжден специальным призом.
А теперь о лауреатах. Большую симпатию публики заслужил француз Люка Дебарг (IV премия). Действительно, интересный, очень одаренный музыкант. Он к профессиональному обучению приступил только в 20 лет. В настоящее время он студент Парижской высшей школы музыки имени Корто (класс российского педагога Р. Шерешевской). Нельзя назвать его выступления на первом и третьем туре очень удачными, но на втором туре он покорил всех исполнением Сонаты f-moll Метнера и еще больше — Ночным Гаспаром Равеля. Третью премию разделили шестнадцатилетний Даниил Харитонов, ученик ЦМШ (класс В. Пясецкого) и Сергей Редькин. Харитонов, несмотря на свой юный возраст, уже обладает завидной техникой и колоссальной выдержкой. На сцене он свободен, раскрепощен, уже достаточно опытен. Хочется ему пожелать вкладывать в музыку больше собственных мыслей и эмоций. Сергей Редькин, уроженец Красноярска, единственный представитель питерской школы, хорошо проявил себя в таких произведениях, как Токката c-moll Баха, в транскрипциях Шуберта-Листа. Меньше понравился на третьем туре в Концерте №1 Чайковского. Несомненно, талантлив Лукас Генюшас (вторая премия). Выпускник МГК (класс В. Горностаевой). Прекрасная школа, высокая культура исполнения — эти качества проявились уже на первых двух турах, хотя и ощущалась некоторая внутренняя скованность музыканта. Зато в Концерте №2 Чайковского он доставил огромное удовольствие. Это был единственный Второй концерт Чайковского, и Лукас показал, какая это замечательная музыка. Исполнял он его с видимым наслаждением, а потому захватывающе ярко. Ровно и безупречно на всех трех турах выступил Дмитрий Маслеев (I премия) родом из далекого Улан-Удэ. Он также выпускник МГК (класс профессора М. Петухова) и ему в равной степени покорились произведения самых разных стилей: и Баха (Прелюдия и фуга Cis-dur I том), и Гайдна (Соната C-dur), и Прокофьева (Концерт №3), и Листа (Пляска смерти в версии для фортепиано соло). Заслуженная первая премия и приз за лучшее исполнение концерта Моцарта. В целом российская фортепианная школа показала себя очень достойно.
На фото: Дмитрий Маслеев, победитель XV конкурса им. П.И. Чайковского
