Сообщество «Салон» 00:00 14 мая 2015

Быть или слыть?

"Гамлет" сегодня любопытен разве что сутяжных дел мастерам. Опись имущества Эльсинора, долги Клавдия, дрязги дележа наследства… к решению этих и им подобных вопросов и подталкивает Шекспир. Романтическая любовь Офелии? Бедный Йорик? Не смешите, как говорят в Виттенберге, мои тапочки. Ну, какой Йорик — бедный?! Череп Дэмиена Херста из сплошных бриллиантов! Разве что коммуникации между Гамлетом, Клавдием и Полонием действуют как фитнес. Разгоняют желчь. Полезно.

To be or not to be?

Быть или не быть?

Не вопрос XXI века. Мерещилась на заре его еще гамлетовская двойственность, терзала ум "проблема интеллигентного человека": быть или слыть? Но и этот вопрос век XXI разрешил. Быть — значит слыть. Слыть — значит быть. "Гамлет" на Новой сцене Большого театра (мировая премьера, с позволения сказать, балета состоялась 11 марта 2015 года) как раз об этом. Современный.

"Гамлет" — продукт известной "тройки": Деклан Донеллан — режиссер (Великобритания), Раду Поклитару — хореограф (Молдова), Ник Ормерод — сценограф (Великобритания). Именем "Культурной революции" "тройка" эта уже наделала "много шума из ничего". Претворила на Новой сцене Большого театра "Ромео и Джульетту", Ромео в трусах, Джульетта — бегунья. Помните? Лет десять назад было. Так, чтобы уж раз и навсегда сжечь в топке истории память о "Ромео и Джульетте" (хореография Леонида Лавровского, художник — Петр Вильямс) с Улановой. В финальной сцене кордебалет устроил такой пляс акробатов, такие голды на шее артистов балета подпрыгивали, что девочка, лет пяти, сжалась в комок, спросила из зала: "Мама, они так радуются, потому что Джульетта умерла?" Премьера в Москве с треском провалилась. Отправили на родину Шекспира, где Деклан Донеллан — знаток чисто английских душ. И снова — треск! Как следствие, "Ромео и Джульетта" стал лауреатом престижной Национальной премии "Золотая маска". Исчез с репертуара.

Был? "Ромео и Джульетта" в Большом. Или слыл?

"Так создан мир, что живо, то умрет". Шекспир, "Гамлет". Новая сцена Большого театра.

Мудрец-философ уже не ищет Вечности между бессмертных строк Шекспира. Филолог уже не защищает диссертаций на тему: проблема нравственности выбора или христианская кротость как причина погибели Гамлета.

Смеясь, мы расстаемся с прошлым.

"Жестокий век", циничные сердца.

"Гамлет" сегодня любопытен разве что сутяжных дел мастерам. Опись имущества Эльсинора, долги Клавдия, дрязги дележа наследства… к решению этих и им подобных вопросов и подталкивает Шекспир. Романтическая любовь Офелии? Бедный Йорик? Не смешите, как говорят в Виттенберге, мои тапочки. Ну, какой Йорик — бедный?! Череп Дэмиена Херста из сплошных бриллиантов! Разве что коммуникации между Гамлетом, Клавдием и Полонием действуют как фитнес. Разгоняют желчь. Полезно.

Трагедия "Гамлет" сложно развивается внутри себя самой — мнение Раду Поклитару. И трудно с ним не согласиться. Все мы в жизни что-то теряем, вот и "Гамлет" — балет о потере. И переживании потери. Гамлет, горем убитый, таскает за волосы труп Офелии по сцене. Гамлет в угаре отмщения за смерть отца с портфельчиком в руке мчится в Эльсинор, прибегает и на полусогнутых ногах — так приблизительно обезьяна в клетке зоопарка перемещается, но более радикально, — рвет и мечет. Пистолет в строго вытянутой руке и туда-сюда, туда-сюда от кулис к кулисам. Лирический момент — в мизансцене метафизической. Открывается задник сцены, и клубы дыма поэтично принимают души Офелии, Гертруды, Полония… Финал — Гамлет в позе Русалки — привет берегам Дании — сидит в центре сцены, и батальон кордебалета, каждый в камуфляже с автоматам наперевес, берет его под защиту…

Занавес!

"Гамлет" "выстрелил" в прямом и переносном смысле. Что же касается лексики балета, то вы не поверите! Раду Поклитару сравнивают подчас с Матсом Эком, классиком современной хореографии. Больше того, артисты из "Комнаты" Матса Эка перешли, эльфом с цветка на цветок перелетели, в "Гамлет" Раду Поклитару. "Комнату", помните? Года два назад Большой театр премьеру дал. Балерина в конвульсиях так билась, так билась, словно ток через нее пускают, придавленная грузом унитаза, соседи в дверь ломятся, орут, хоть святых выноси. Что ж, современный балет — апофеоз демократии. Корявость рук, бытовизм pas, ничего псевдоискусственного. Свобода самовыражения — идол и кумир.

Но если представить свободу самовыражения в виде замка Синей Бороды, то есть в ней, куда ж без этого, запретная дверь. И мы, конечно, её знаем. Вот и Деклан Донеллан, и Раду Поклитару — тоже знают. Звезд с неба не хватают, пинком запретную дверь не толкают. "Гамлет" — продукт, вполне себе мейнстримный. И Гамлет далеко не полицай в Дахау.

Хотя… как знать. Театр сегодня интерпретационен. Интерпретирует каждый, как Бог на душу положит. Деклан Донеллан, например, думает, что "вначале было не слово, а дыхание, движение". В какой-то момент по ходу развития сюжета "Гамлета" (что странно, прогрессивные критики высказали решительное "нет!" сюжетности в балете, "русским денькам") в сполохах симфонии №15 Шостаковича я тоже подумала. Решила: в свете событий в одном из лондонских кафе, да и на Замоскворецком мосту тоже, балет "Гамлет" — не "Гамлет" уже, но "Полоний". Балет "Полоний" по мотивам "Гамлета" Уильяма Шекспира.

Так или иначе — триумф! Бурные аплодисменты, крики "браво!", всё, как это принято в Большом театре, знатоки балета потирают руки от удовольствия. Еще вчера казалось: "Буря решимости" — экспорт современного балета в Большой — захлебнулась на лоббировании "Лебединого озера" от знаменитого британского хореографа Мэтью Боурна, гей-версии. Год прошел. Yes! "Гамлет" от знаменитого британского режиссера Деклана Донеллана как "Возрождение надежды". Широко известные в узких кругах компании, что специализируются на современном балете, пакуют чемоданы, ждут своего часа. Хулиганства на сцене-гиганте театра-гиганта! И хотя брат лё'рюс к запаху пороха современного балета попривык изрядно… не в диковинку ни "антибалетная алгебра", ни "коктейль из намеренно нескоординированных поз, движений, судорог, метаний", ни изучение проблемы смеха или работы клеток в организме… Весь этот джентльменский набор совершенствования художественного языка от современных хореографов.

Нельзя дважды войти в одну реку.

Если эта река не Большой театр.

После премьерного "Гамлета" Большой театр дал "Ивана Грозного", балет Григоровича вернулся на сцену в ноябре 2012 года. Не первый раз переживаю эстетическое и ошеломительное удовольствие видеть этот балет. Не первый раз формулирую для себя: постичь балеты Григоровича всё равно, что дойти до линии горизонта. Полотно симфонично и монументально, как фреска вселенского собора, что скрывает себя в васнецовских лесах где-то под Александровым, оно раскрывается свидетельством возможности чуда на земле. В балете "Легенда о любви" Григоровича главный персонаж Ферхад, искусный камнетес. Я вспомнила его сейчас не случайно. Маэстро Григорович, он сам в известной степени камнетес, скульптор, творит из ускользающих движений статуарность фигур, групп, ансамблей и волею своей окропляет их мертвой и живой водой. Под звучание фрагментов музыки Сергея Прокофьева к кинофильму "Иван Грозный", "Русской увертюры".

Хрупкое, как венецианское стекло, адажио Ивана Грозного с Анастасией, своей "юницей", сменят стремительный, как стрела, танец взятия Казани русским воинством под сенью золота хоругвей, ведомым храбрым, окрыленным Вестниками победы, князем Курбским и, как апофеоз, царем-полководцем Иваном IV. Коварен заговор бояр. Щемит сердце от предательства Курбского: из своих рук передает он царице Анастасии кубок с отравленным вином…. Видения Анастасии преследуют царя… тонкий грифель прорисовывает видения. Бесстрастная, в белых пеленах, является Анастасия, и ощущение — курится ладан и заволакивает сцену… И вот словно уже ты сам, таинственный монах, с подрагивающим пламенем свечи в руке, обступаешь престол Грозного и произносишь клятву верности… С финалом монахи-опричники возвращаются со сцены на фрески вселенского собора. Иван Грозный, шутами-скоморохами распятый на канатах колоколов, врывается на авансцену и взывает перстом руки высвобожденной к публике. Из века XVI в век XXI (примечателен факт: сцена монахов и Грозного стала первой, сочиненной Григоровичем для балета; Верди "Набукко" написал — с молитвенного хора рабов и иудеев).

ХХ век — век русского балета. "Русские сезоны" Дягилева потрясли воображение Парижа, центра мирового искусства belle epoque. "Советские сезоны" в Лондоне — "Ромео и Джульетта" с Улановой — в один вечер изменили мир. Впервые в истории Ковент-Гардена королева Великобритании покинула театр незамеченной, публика устремилась к оркестровой яме, рукоплескать Улановой. Отныне балет Большого театра, говоря сегодняшним языком, — бренд, Bolshoi ballet — именно так известен миру. Тогда как Запад уже наращивал капитал, конвертировал "Сезоны" Дягилева в бизнес, в хореографические компании. Частные. Нищие. Без средств ни на декорации, ни на костюмы, с артистами без академической школы. И публика, что "в брелоках высоко брюзгливы", взирая сквозь монокль на русский балет, с имперской роскошью, губы-то кривила: де балет Большого театра — нафталин, да еще и в декорациях, как при царе Горохе.

Русский балет не вкручивался, не встраивался в прокрустово ложе рынка. Общечеловеческих ценностей. Восторг — с одной стороны, ненависть — с противоположной. На вопрос: почему в СССР нет современного балета? Уланова отвечала: он у нас уже был, намекая на эксперименты с 1917 по 1929 гг. Лепешинская переспрашивала: это вы о мюзик-холле говорите?

Грань — конец 50-х начало 60-х — могла не выдержать нарратива. Где тонко, там рвется. Прогрессивная общественность требовала: как на Западе! Но вот на авансцену истории и на сцену Большого театра вышел Григорович; "Легенда о любви", "Спартак", "Золотой век", "Иван Грозный", "Щелкунчик", редакции балетов "Жизель", "Лебединое озеро", и Запад замер. Выражение "зато мы в области балета впереди планеты всей" — было отнюдь не фигурой речи. Русский балет, говоря языком Олдоса Хаксли, на протяжении "Золотого века Григоровича" являл собой тот "трамвай", на котором СССР двигался к пропасти, тогда как Европа мчалась к ней на "роллс-ройсе". Надо ли удивляться тому, что вся эта "прогрессивная общественность", что в "оттепель" и в 90-е гнала взашей русский балет со сцены Мариинского и Большого театров, сегодня презирает Победу 1945-го, и новая "фишка" — без ума от восхищения: Англия всегда имела мужество не меняться! С премьерой "Гамлета" — очередной реванш.

Быть? очередному "крестовому походу", экспансии на сцену Большого театра западных компаний со специализацией — современный балет под фанфары "прогрессивной общественности. Или слыть? — вот в чем вопрос.

Фото Дамира Юсупова/Большой театр.

Cообщество
«Салон»
5 марта 2024
Cообщество
«Салон»
Cообщество
«Салон»
1.0x