В.М. ФЛОРИНСКИЙ. Первобытные славяне по памятникам их доисторической жизни. Опыт славянской археологии. В двух частях. I. Общая вступительная часть / Репринтное издание 1894 г. Предисловие В.Б. Авдеева. — М.: Белые альвы, 2015. — 440 с.: илл.
"Всякая попытка отыскать и определить изконные места того или другого племени не может быть рассматриваема, как плод одной досужей любознательности. Я бы считал это нравственным долгом потомков перед предками. Кроме того, здесь чувствуется ещё нечто, разъясняющее прошедшую и будущую судьбу народов, нечто указывающее на исконное предопределение в судьбах человеческих племён, на их географический жребий…". Такими соображениями руководствовался русский учёный-энциклопедист Василий Флоринский, вступая как бы "случайно" в новую для него научную область археологических занятий… Внешней побудительной причиною послужило для него ознакомление с археологическими находками, сделанными в сибирских курганах. Его настолько поразило сходство сибирских древностей с пермскими, болгарскими, великорусскими, южнославянскими и балто-славянскими доисторическими древностями, что невольно навело на мысль: "…не имеют ли эти памятники более прямого отношения к древнейшим судьбам славянского народа?". Обоснованию сей мысли и посвящено фундаментальное исследование Флоринского, первый том коего тщанием и трудами русского расового просветителя Владимира Авдеева увидел свет (а вскоре ожидается и второй том)… Географическим жребием, исконной землёй нашего Великорусского племени Флоринский считает Сибирь, и доказательно обосновывает сей тезис на сотнях страниц своего монументального труда. "Домонгольская Сибирь, — утверждает учёный, — была изконною родиною славянского народа", а посему "народная русская волна не даром стремится на юг и восток. Не одни материальные выгоды и политические соображения влекут нас сюда, а народный инстинкт. Безсознательно сохранившийся в коллективной памяти народных масс, подобно инстинкту перелётных птиц"… За подобные изыскания Флоринский и был заклеймён интернациональными "борцами с великодержавным русским шовинизмом". К примеру, некто М. Худяков в книге со знаковым названием "Дореволюционная русская археология на службе эксплуататорских классов" (Ленинград, 1931 г.) клеймит Флоринского следующим образом: "Одним из характернейших представителей расовой теории в русской археологии был В.М. Флоринский… махровый представитель великодержавного шовинизма — всюду выдвигал значение "славян" и подчёркивал их превосходство над турецкими, монгольским, финскими и другими народами. Теорию туркестанской прародины индоевропейских народов В.М. Флоринский сумел увязать с захватнической политикой царского правительства на оправдание практики русского царизма. Такими образом, экспансия русского капитализма на восток представлялась, по В.М. Флоринскому, не чем иным, как возвращением славян на свою старую родину, к себе, так сказать, домой"…
Нынешний русский просвещённый читатель, наконец, получил возможность "из первых рук" оценить степень "махровости" В. Флоринского, а равно и то, что он "выдвигал" и "подчёркивал", без помощи "интерпретаторов"… Впрочем, отбрасывая (и справедливо) ущербный интернационально-классовый подход, одно утверждение в приведённом пассаже верно: надобно "возвращаться Домой!". "Домой" не только лишь в географическом смысле, но и в "дом" своей древнейшей истории, в "дом" своего исконного мировоззрения, неразрывно связанного с расой. Точен В. Авдеев, озаглавивший своё предисловие: "Реставратор Русского Мiровоззрения В.М. Флоринский"… Будучи производным от расы, "мiровоззрение имеет ясное физическое воплощение: всегда и везде самые утончённые его метафизические изгибы проявляются во всех исторических деяниях того объединения людей, которые его представляют. Поэтому с такой жадностью археологи в процессе раскопок той или иной гробницы так стараются прочитать узор на женских украшениях или на рукоятях воинских мечей: в них генетический код расового архетипа со всей очевидностью видней, чем даже в многотысячетонной громадине бронированного дредноута, созданного той же общностью тысячелетия спустя. Эстетическая символика образов, зашифрованных в ментальности доминантной расы каждой исторической общности, поэтому и является уникальным ключом к открытию всех её культурно-исторических свершений"… Непреходящая ценность трудов В. Флоринского в том, что они предоставляют нам оный "ключ": ключ от "Дома" нашей доисторической древности, ключ от "дома" нашей расы… В символе расы смыкаются позитивная наука и древнейший миф. "Раса, — указывает Флоринский, — есть древнеиндийское название реки, отделяющей страну благотворного Индры, т. е. оседлых арийцев, от страны зловредных, охраняющих какие-то сокровища демонов, то есть кочевых племён".
Русь — это "Белая Индия" (Н. Клюев), и в символе "Расы" сокрыта не только световая сущность Руси, но и сакральная граница, отделяющая Светлую Русь от миров "внешнего Мрака"… Василий Флоринский, "чернорабочий Белой империи" (ещё одно удачное авдеевское определение миссии нашего учёного!), неукоризненно послужил Богодарованной чести, месту и призванию Руси.
