Почему растут цены?

Почему растут цены?
Журналист «Завтра» Николай Коньков 16 марта 2011 года Номер 11 (904)
«Да где ж это видано: картошка дороже бананов?! » — старушка-пенсионерка действительно была потрясена новыми ценниками до глубины души: «Что ж вы творите, а? »
Конечно, ей, выросшей при тоталитарно-плановой советской экономике, совершенно невдомёк законы рынка, которые требуют прежде всего получения максимальной прибыли. А всё остальное — потом, по мере необходимости.
Напомните ей песню из времён далёкой молодости: «Первым делом, первым делом — самолёты… » И объясните, что «самолёты рынка», которые всегда «первым делом» — это прибыли. Может, и поймёт… Хотя вряд ли — с её-то пенсией…
В России — инфляция не монетарная. В России — инфляция издержек. Денежная масса в 2010 году (16 трлн. рублей) составляла всего лишь 40, 9% от ВВП (39, 06 трлн. рублей). И цены растут не потому, что у нас избыток денег — наоборот, денег у нас мало, их НЕ ХВАТАЕТ, — а потому что так работает правительство.
Инфраструктурные тарифы российских «естественных монополий» (топливо, электричество, коммунальные услуги и т. д.) с начала года выросли на 20–25%. С учётом изменений налогообложения юридических лиц и мультипликационного эффекта НДС одно это задаёт 35–40%-ное повышение производственных издержек и, соответственно, примерно 50%-ный рост потребительских цен, включая цены на продовольствие.
Понятно, что торговые посредники закладывают это повышение в свои прейскуранты уже сегодня, отчётливо понимая, что если без тех же бананов или красной икры люди проживут и покупать их по завышенным ценам просто не станут, то без картошки, крупы, хлеба и сахара им обойтись никак нельзя. Поэтому самые «ходовые» продукты сегодня и дорожают сильнее всего, компенсируя продавцам их растущие издержки.
При этом Росстат, считая цены по «потребительским корзинам» («минимальная потребительская» — это совсем отдельная статья, которая используется только для занижения порога бедности, а не для расчета инфляции, кстати), может «рисовать» любые, самые радужные цифры. К действительности они никакого отошения иметь не будут.
Вторая, не менее значимая составляющая нынешнего роста цен на продовольствие — колебания мирового рынка в связи с финансово-экономическим кризисом. Не надо забывать, что значительную долю необходимого продовольствия Россия сегодня импортирует, ввозит из-за рубежа, а значит, таможенные пошлины, курс валют, биржевые цены на нефть и зерно, — всё это отражается на ценниках российских магазинов и рынков. Стоило Медведеву снять запрет на «ножки Буша» — и миллионы цыплят на российских птицефабриках пришлось уничтожать, чтобы минимизировать грядущие убытки: выдержать ценовую конкуренцию с этими навечно замороженными отходами заокеанской пищевой индустрии наши производители оказались не в силах, что, впрочем, было ясно с самого начала.
Согласно данным того же Росстата, только в январе 2011 года в РФ было ввезено продовольственных товаров и сырья для их производства почти на 2, 1 млрд. долларов, на 39% больше, чем в январе прошлого года. При этом опережающими темпами шёл импорт говядины (+73, 2%), овощей (2, 1 раза), зерна (3, 4 раза), растительного масла (2, 3 раза) и — внимание! — алкогольных и безалкогольных напитков (в 3, 9 раза).
Всего же за 2010 год импорт продовольствия обошёлся нашей стране в 36, 4 млрд. долл. — на 21, 3% больше, чем годом ранее. Учитывая, что намного больше и лучше россияне за этот год питаться не стали, данный рост импорта, скорее всего, компенсировал реальное падение внутреннего производства сельскохозяйственной продукции в связи с катастрофической летней засухой 2010 года (что косвенно следует из приведенной выше структуры роста продовольственного импорта).
Наконец, третья и, вероятно, самая фундаментальная составляющая нынешнего роста продовольственных, да и не только продовольственных, цен — гигантский разрыв между реальным объёмом производимых товаров и услуг, с одной стороны, и номинальным объёмом денежной массы, циркулирующей в современном мире, — с другой.
Вторая превосходит первую уже в 22, 5 раза. То есть реальная покупательная способность среднемировой валютной единицы (доллара прежде всего) завышена в несколько раз. И пока вся эта виртуальная денежная масса «крутится» на таких же виртуальных, фиктивных, спекулятивных рынках, ничего катастрофического в мировой экономике как будто не происходит. Но стоит ей прекратить свои виртуальные приключения, потребовать натурального обеспечения и хотя бы частично просочиться в запретную для себя зону реальной экономики, — взлёт цен обеспечен и может длиться чрезвычайно долго.
Так было на протяжении «нулевых» годов с рынком энергоносителей, то же самое мы наблюдаем сегодня на рынке продовольствия. И совершенно не случайно крупнейшие транснациональные пищевые компании «метут» сегодня реальные активы по всему миру, не исключая и Россию. Из числа последних «громких» сделок в этой сфере можно назвать февральскую покупку компанией «Pepsico» 66% акций отечественного производителя молочных продуктов, детского питания и безалкогольных напитков «Вимм-Билль-Данн» за 3, 8 млрд. долл.
В результате фактически весь российский рынок продовольственных товаров оказался сегодня поделен между западными пищевыми монополиями. А где монополии — там и монопольно высокие цены и монопольные сверхприбыли.
А вы за что, бабушка, голосовали?