пнвтсрчтптсбвс
     12
3456789
10111213141516
17181920212223
2425262728  
Сегодня 18 февраля 2025
Сообщество «Салон» 03:00 17 апреля 2007

Заповедная Америка

В наши дни во всем мире на экранах единовременно господствуют двадцать-тридцать голливудских картин, по сути, имеющих мало отношения к национальной культуре страны. И это притом, что в США производится около восьмисот игровых фильмов в год, не говоря уже о документалистике, анимации и телевизионной продукции. Именно в недрах этого разнообразия следует искать кино, отражающее реальную, невыдуманную Америку. Недавний мировой триумф независимой ленты "Маленькая мисс Счастье" дал повод вспомнить о внутренней, теневой, заповедной стороне американской киноиндустрии.

В наши дни во всем мире на экранах единовременно господствуют двадцать-тридцать голливудских картин, по сути, имеющих мало отношения к национальной культуре страны. И это притом, что в США производится около восьмисот игровых фильмов в год, не говоря уже о документалистике, анимации и телевизионной продукции. Именно в недрах этого разнообразия следует искать кино, отражающее реальную, невыдуманную Америку. Недавний мировой триумф независимой ленты "Маленькая мисс Счастье" дал повод вспомнить о внутренней, теневой, заповедной стороне американской киноиндустрии.

Голливудский мейнстрим, "бэбифуд" по меткому определению бессменного лидера коммерческой трэш-апологетики и главаря киностудии Troma Ллойда Кауфмана, демонстрирует всему миру некие образы. Это образы либо политкорректной Америки (страны в мини-юбке стиля "милитари"), либо "лучшего места на Земле", где в поисках американской мечты герои обязательно найдут свое счастье, имя которому — доллары.

Безусловно, Америка Америке рознь. Джим Джармуш, Хэл Хартли, Тэд Солондз, Джеймс Тобак, Абель Феррара... Для знатоков "американских независимых" эти имена навсегда вписаны в кинолетопись пламенеющими буквами. Каждый из этих людей требует для себя отдельной статьи, поэтому мы ограничимся кратким экскурсом в историю.

Точкой отсчета, временем рождения этого направления принято считать 40-е годы, когда увидели свет первые опыты оккультиста Кеннета Энгера и радикальной новаторши Майры Дерен — уроженки Киева, до прихода в кино существующей под именем Элеонора Деренковская. А в 1959 году под предводительством Йонаса Мекаса с консервативными ценностями уже активно расправлялась "Группа нового американского кино", к 1962 году обернувшаяся "Кооперативом кинематографистов". Для производства и проката фильмов гильдия обходилась собственными средствами. Восточное побережье Нью-Йорка стало вотчиной "независимых", там до сих пор создаются камерные, малобюджетные картины, гораздо более ценимые в Европе, нежели у себя на родине.

Конечно, "индепенденту" нелегко конкурировать с продукцией крупных студий. Но нельзя забывать, что из гнезда Роджера Кормана, одного из ключевых мастеров нового перпендикулярного фронтира, в свое время выпорхнули и высоко взлетели Фрэнсис Форд Коппола, Питер Богданович, Джек Николсон, Джеймс Кэмерон, Мартин Скорсезе и Роберт де Ниро и чуть ли не Чарльз Бронсон. Все эти люди, начинавшие карьеру в крохотных компаниях, впоследствии внесли немалое разнообразие в американское киноискусство 70-90-х, без них его представить нельзя.

В 90-е, одновременно со взлетом компании Miramax и таких одиозных персон, как Кевин Смит, Тодд Хейнс и, в первую очередь Квентин Тарантино, понятие "независимого" кино стало более размытым и туманным. Основанный Робертом Рэдфордом крупнейший фестиваль американского независимого кино "Сандэнс", проходящий в Парк-Сити, штат Юта, с каждым годом шаг за шагом направляется в сторону если не мейнстрима, то его невнятных окраин. За последнее время "Санденс" совершил лишь два метких и безупречных выстрела: приз за "Оригинальный взгляд" неонуару "Кирпич" Райана Джонсона и шквал аплодисментов "Маленькой мисс счастье" Джонатана Дейтона и Валери Фэрис, наглядно продемонстрировавшей, что отличное, крепко скроенное кино может быть снято без привлечения миллионных бюджетов и звезд первой величины.

Если американская культура и переживала когда-то славные времена, то только благодаря франко-испанским поселениям, в свое время основавшим идеальную модель бытия — Южные штаты. "Сколько бы я отдал за каплю старой доброй креольской крови!" — говаривал эстетствующий вампир Лестат в "Интервью с вампиром". И был абсолютно прав. Потомки европейских аристократов, ценители тонких и изящных искусств олицетворяли собой ту Америку, какой ей сегодня уже не стать никогда. Стоит ли удивляться, что, выражаясь словами Маргарет Митчелл, прекрасная эпоха была "унесена ветром"? С легкой руки генерала Гранта на смену безмятежному белокожему аристократизму пришла негритянская экзотика. Потусторонний джаз, эстетика Вуду и темный эротизм, щедро сдобренный осязаемым с экрана запахом гниющих болот Луизианы ("Сердце ангела" Алана Паркера). То, во что сегодня превратился американский Юг наглядно демонстрирует недавний фильм "Любовная песня для Бобби Лонга" (2005) Шейна Гейбла (в нашем прокате — "Любовная лихорадка"), где фактически продублирована мысль, свойственная всем значительным "южным" писателям — от Фолкнера до Капоте: взращенное на костях "потерянное поколение" умудрилось обыденно, без крови, могучей силой своей посредственности уничтожить не только руины прежнего культурного рая, но и само воспоминание о них. И если обитатели юга страны ныне предпочитают действию ленивый алкогольный анабиоз, то на севере процветают предприимчивость и деловая хватка. И пускай духовную смерть Америки давно уже констатировали "Пустоши" (1973) Теренса Малика, где юные Мартин Шин и Сисси Спейсек вывернули наизнанку щемящий надлом 60-х и по сей день редкими молниями, отдаляющими нас от бездны, на этих "пустошах" возникают живые очаги нормального человеческого чувства.

В стерильном городке стандартных коттеджей, равнодушных глаз и аккуратных зеленых газонов живет необычная девочка Девон. От собственной семейки обывателей Девон отделяют несколько операций на сердце и внутренний мир, где реальность и сказка сплетены в узорный ковер этики и морали, бесконечно далеких от воинствующе-серого городского миража. Речь идет о непревзойденном фильме Джона Дуигана "Луговые собачки" (1997). Фантастический мир, в котором якобы пребывает Девон (страшилки про бабу-ягу ей рассказывал ее дядя — русский), не мешает ей разглядеть единственного нормального человека в городе — газонокосильщика Трента, молодого парня, бывшего чемпиона по прыжкам в воду, в свое время несправедливо получившего пулевое ранение от распоясавшегося копа. Невинная дружба становится для обоих источником радости и фактором крайнего раздражения для всех остальных. Стоит ли говорить, чем все это закончится? Страна не прощает тем, кто пусть и невзначай, без всякого пафоса, выбрасывает на дорогу из окошка машины американский флаг. Безжалостная нежность "Луговых собачек" делает их одной из самых значительных киноисторий заповедной Америки.

Другой взгляд. Традиционная американская глубинка с неторопливой жизнью, скелетами в шкафах и закусочными, где в каждом меню прописаны обязательный гамбургер, молочный коктейль и прочие милые сердцу среднего американца гастрономические прелести, служит необходимым фоном для развития инфернальных сюжетов Дэвида Линча. По такой Америке мчатся в поисках рая деклассированные герои "Диких сердцем". Этим воздухом насквозь пропитан порочный эрос "Синего бархата". Сквозь "добрый уклад" тихого провинциального городка произрастают химеры черных вигвамов, метафизических лесов мрачного местечка под названием Твин Пикс. При этом Линч, не раз шокировавший публику не только фильмами, но и скандальными подробностями личной жизни, за мастерски выстроенным фасадом возмутителя спокойствия скрывает совершенно иную личину. Линч хитрит. Поклонник политики Рейгана и дружок рок-звезд, он, подобно герою "Твин Пикса" агенту Куперу, — из тех американцев, чья гражданская и человеческая позиция летит к чертям при виде кофе и — как же без них — классических пирогов с черникой. И если вглядеться в фигуру Линча чуть пристальней, несложно заметить, что оборотная сторона его мнимой маниакальности — преданность "старой доброй" Америке. Примером тому служит "Простая история", снятая им в 1999 году, — традиционный и крайне сентиментальный road mоvie о путешествующем через всю страну старике-ветеране. Разочарование, постигшее поклонников мистической ипостаси маститого режиссера после выхода этой ленты, не помешало бы Линчу и дальше продолжать уютно-провинциальную тему. Тем не менее его следующей работой стал впечатляющий "Малхолланд-драйв" (2001), в котором всепроникающие щупальца мирового зла терзали уже не провинциалов, а представителей киноиндустрии Лос-Анджелеса.

В том же году, в "Донни Дарко", который критика не замедлила обозвать "Линчем для подростков", молодой и тогда еще абсолютно гениальный режиссер Ричард Келли сконструировал сложный, многоплановый мир, подразумевающий бесконечное число интерпретаций. Помимо тотального погружения в сознание американского тинэйджера со всеми его детскими фобиями (недаром в фильме мелькает обложка романа Стивена Кинга "Оно") картина представляет собой убийственно-точную социальную сатиру на современную американскую провинцию, с которой с каждым годом все больше и больше приобретает пугающее сходство и наша региональная глубинка. Стандартный набор местечковых персонажей (твердолобые учителя, дебилы-одноклассники, массовые проповедники успеха, истерически-ханжеская мораль "верхушки" города и пр.) служит ярким фоном для созерцания того, как рушится мир. Явившийся герою кролик-мутант Фрэнк будет доволен.

Обитатель заповедной Америки — всегда изгой, аутсайдер, не вписывающийся в отлаженную систему "бэбифуда". Им может быть литературный герой Чарльза Буковски, писатель-алкоголик Чинаски ("Фактотум"), и газонокосильщик Трент ("Луговые собачки"), и "искусственный человек" Эдвард ("Эдвард Руки-ножницы"), и убийственно отчаявшаяся в своем одиночестве девочка-подросток ("Мэй", "Кэрри"). Грубо говоря — отребье, фрик, неудачник в глазах благополучного американского общества. Другая сторона образа, как ни странно, прослеживается в непотопляемом творчестве "городского невротика" Вуди Аллена. В самых личных и пронзительно-грустных лентах "Энни Холл", "Манхеттен", "Воспоминание о "Звездной пыли" (список может быть продолжен) Аллен создает образ вечного лузера, хрупкого, потерянного очкарика, помешанного на вопросах любви и смерти, обнаженного моллюска в каменных, интеллектуальных джунглях. При этом там, где какой-нибудь Гас Ван Сэнт использует мегаполис как метафору человеческого разобщения ("Mala noche"), Вуди Аллен умудряется показывать Нью-Йорк не "городом желтого дьявола", а самым романтическим и поэтическим местом на свете, в сравнении с которым порой Париж выглядит в лучшем случае Жмеринкой.

Независимое кино с пеленок позиционировало себя как антитезу конвейерной мясорубке Голливуда. И если Американская киноакадемия странным образом почтила его своим вниманием, номинировав на прошлогодний "Оскар" несколько не принадлежащих откровенному мейнстриму лент, у нас пока еще сложно представить, что фильм категории "Ласточки прилетели" Аслана Галазова отхватит "Золотого орла" или "Нику". Но последние вспышки в отечественном кино говорят о том, что и на российском небосклоне в скором будущем засияют свои Малики, Джармуши и Хартли. И в потоке, живописующем глянцевую, далекую от реальности киношную Россию, нет-нет да и станут появляться честные, бескомпромиссные фильмы, повествующие о нашей стране больше, чем все сводки новостей вместе взятые.

Cообщество
«Салон»
12 февраля 2025
Cообщество
«Салон»
1.0x