Могучий богатырь-исполин Святогор похвалялся, что может перевернуть небо и землю. Однако, он не мог поднять суму со «всей тягостью земной», которую бросил ему крестьянский богатырь Микула Селянинович. И сама Мать-Сыра-Земля не могла носить Святогора.
Нам уже приходилось писать, что Святогор – это Царь Золотого Века, а также первый свергнутый и убитый Государь. («Грозный старец на Чёрной горе»)
В иранской традиции он известен как праведный Йима-Джамшид, который возгордился, свернул с благого пути, возомнил себя Богом и был свергнут драконом-узурпатором Ажи-Дахакой.
Святогор – это именно такой вот гордый повелитель, который стремится подавить (и даже перевернуть) Мать-Землю. Поэтому, она его не выносит. И сам Святогор не может поднять тягость земную. Однако, её способен носить крестьянский богатырь Микула, который является любимым сыном Матери-Земли.
Тут возникает вопрос, а что, собственно, это за реальность такая - Мать-Сыра-Земля? Могут сказать, что это всего лишь поэтический образ, но для нас любая поэтика – онтологична. Итак, попробуем разобрать данный сказочно-былинный образ.
В нашем, плотно-вещественном, мире есть бытийный Полюс, который находится ближе всего к райско-ангелическому, небесному региону Духа. В общем, речь идёт, о некоем Небе на Земле, или Земном Небе. В территориальном плане оно находится в незримом, для почти всех людей, изначальном регионе – Гиперборее. Это «Земной Рай», который Святой Василий Калика отличает от «мысленного», Небесного Рая. («Святорусский нордизм»)
Данный бытийный Полюс (Центр) персонифицирует Царь Мира – Вайшванара, Агни (русский Царь-Огонь), Белобог (Белый Царь), Мельхиседек. Он выступает в качестве некоего сверхличностного принципа, символом которого является Монарх. Царя Мира, но только уже несколько на ином уровне, символизирует и Герой, Богатырь. («Царь Мира, Илья Муромец и путь Героя»)
(Отметим, что в различных языческих традициях бытийный Полюс почитается в качестве мужских, небесных божеств.)
Есть также и полюс небытийный, являющийся некоей тотальной Периферией. Он ближе всего к «психическому» региону Души - Нави, Психее, Аиду, Хели. Данный регион также граничит и с изначальной, первобытной материей (prima), из которой и была создана вторичная материя (secunda) – то есть, собственно наш мир оформленных «вещей». («Земля была безвидна и пуста и тьма над бездной, и Дух Божий носился над водой»). Собственно говоря, Навь и Материя Прима - онтологически едины. Это изначальные Воды, которые, как сообщает Книга Бытия, были разделены на «верхние» и нижние». (Ср. «материя» и «мать».)
Данная Периферия персонифицируется Змеем – вселенским Компьютером, космическим Роботом, «Демиургом» («Неообщинная революция»).
Его, собственно и символизирует змееподобный Узурпатор Ажи-Дахака.
Однако, тут нельзя всё сводить к некоему дуализму «добра и зла», «плохого и хорошего». Периферия выступает и как Мать (Материя)-Сыра-Земля, столь почитавшаяся русским крестьянством. Она, безусловно, связана со змеиным началом. Взять хотя бы Гею-Землю эллинов, которая породила чудовищного змееобразного Тифона. Можно вспомнить и о змееногой богине скифов (точнее, одной из их ветвей). Также весьма интересны, в данном плане, былины о богатыре Михайло Потоке. Вместе с ним в могиле находится его жена «змеиного рода», которая превращается в Змею. И богатырь вынужден разрубить её на части.
Наконец, обращает на себя внимание этимологическое сходство слов «земля» и «змея».
Но, всё-таки, Мать-Сыра-Земля имеет и благой аспект. Точнее даже можно сказать, что она сама есть благой аспект Периферии и выступает этакой земной Душой. Земля вступает в брачный союз с Небом, который и порождает блага земные. В данном случае она становится верной Супругой и освобождается от негативного воздействия Змея. К слову, тема супружеской верности и коварства Змея отлично раскрыта в русской «Повести о Петре и Февронии». («Усмирить Змея»)
Если брать метасоциальный уровень, то союз Неба и Земли символически воспроизводится во время венчания Монарха на Царство. По сути, речь идёт о союзе Власти с Народом, с Землей. А вот венецианский дож обручался с Морем, что символизирует обращение именно к хаотическому, первобытному аспекту Земли (когда она была безвидна и пуста, а Дух носился над водою). Известно, какую роль сыграла Венеция в генезисе капитализма, который есть строй, преимущественно, водный, талассократический. («По следу вампира»; «Сказочный город». Только сказка страшная»)
Также см. «Садко и талассократия»
Крестьянский богатырь Микула Селянинович находится весьма близко к Матери-Земле. Настолько близко, что он даже воспринимается как её любимый сын. Как Пахарь он преображает её, как Богатырь (Герой) – защищает. При этом, Микула устремлен в Небо, он пытается соединить его с Землей, закидывая в высь свою земледельческую соху.
Исполинский повелитель Святогор стремится подавить Землю, которая не в силах выносить его давление. И от этого горделивого желания – гипер-кшатрийская линия подавления. Отсюда и темная трансформация части Героев, породивших монстров-исполинов. («Перерождение «стражей»)
Кроме того, Святогор желает перевернуть Землю – и здесь уже налицо корни некоей инверсии. И данная инверсия присуща некоей контр-инициатической цепи, берущей начало от Стражей.
Сам Святогор, однако, остаётся на благой стороне. Это происходит благодаря Микуле, который, швыряя суму с земной тягостью, указывает ему на всю субверсивность его землеборческих замыслов.
Более того, Микула отправляет Святогора на очистительный Подвиг, советуя ему добраться до Северных (Сиверских) гор, к некоему Кузнецу. Здесь явное указание на инициатический путь - к Норду, в Гиперборею. А сам Кузнец, безусловно, является нордическим Царём Мира. Он предсказывает Святогору женитьбу на девице Пленке Поморской, лежащей 30 лет «на гноище». Святогор прибывает к Пленке и видит её - всю покрытую коростой. Он ударяет девицу мечом, оставляет серебряный рубль и уезжает. В результате, Пленка не только исцеляется, но и превращается в красавицу. И Святогор женится на ней.
Удар мечом здесь явно означает не попытку убийства, но поражение хвори. Оставленные деньги символизируют уже благое материальное действо, сам рубль оказывается неразменным (символ изобилия). Девица, покрытая коростой, есть образ Души Мира, страдающей от своего ветхого аспекта. Святогор исцеляет её и вступает с ней в некий мистический брак.
Направляет же его на это крестьянский богатырь Микула Селянинович. И в данном плане он выступает как Герой, преодолевающий ветхость Царя, восполняющий его неполноту и ущербность.
Собственно, в этом, одно из важнейших «назначений» Героя. («Царь Мира, Илья Муромец и путь Героя»)
Царь, понимаемый как конкретная личность (а не сверхличностный Царь Мира), имеет свою ветхую сторону. Он, конечно, преодолевает её и сам («Царь и его Революция»).
Но ему помогает в этом Герой – образ и Царя Мира, и самого Монарха.
В случае же с Микулой Селяниновичем налицо ещё и особая роль вайшьянского богатыря, здесь вайшьянство как бы дополняет брахманство и кшатрийство, восполняет сам раскол изначального, единого гиперборейского сверх-социума. («Вольга и Микула: трехварновый уровень воссоединения»)
К слову, дракон-узурпатор был низвергнут именно вайшьянским Героем – кузнецом Кавой. («Миссия Третьей касты»)
Здесь стоит вспомнить и былинного Кузнеца, помогающего Святогору и Микуле.
Богатырский цикл
«Дунай Иванович и Настасья: разрушительный гиперкшатризм»
«Богатырь Михайло Поток и Змеиная кровь»
«Навье купание Добрыни Никитича»
«Алёша Попович, богатырская троица и сверхварновое восстановление»
Цикл «Мировой Души»
«Серый Волк и Навьи путешествия»
«Метафизический треугольник: Иван Царевич, Кощей и Марья Моревна»
