КРИЗИС

У проблемы стихийных бедствий, катастроф имеется несколько слоёв. Есть слой, можно сказать, мистический –гнев высших сил, недовольных человечеством, которое возомнило о себе слишком много и ведёт себя неадекватно. Всё это некий намёк на ужасные кары, которые Бог насылает на зарвавшееся человечество. Когда Саакашвили назначили губернатором Одессы, в Тбилиси произошло наводнение, где по улицам плавали крокодилы, а в Киеве - ужасные пожары, мне представляется, что здесь имеется мистическая связь.

Разумеется, есть и чисто человеческий слой. Деиндустриализация, которая происходила на протяжении последней четверти века, не могла не сказаться на состоянии техносферы. Техносфера – в настоящее время это вторая природа. К ней нужно относиться с огромным вниманием. А русский человек часто проявляет определённую расхлябанность в надежде на авось. Хорошо известно, что за небольшую мзду можно получить любую справку. Сейчас немножко положение выправляется, но тем не менее. Процветает и легкомысленное, наплевательское отношение к регламентам. Лично я приветствую инициативу властей: сейчас по компаниям, в частности, в Москве, проходит контроль противопожарной безопасности. Это очень правильно, мы у себя регулярно проводим реальные учения по противопожарной безопасности.

Главное, что мы перестали готовить в должном количестве техников. Соответственно, происходит деградация техносферы. Постепенно поломки накапливаются, и происходит слом, как лавина. Сначала падает камушек, потом второй - и катастрофа. Так что если мы не вернёмся к индустриализации, если мы не будем готовить специалистов, или все специалисты будут филологами-культурологами, то техносфера будет разрушаться. Сергей Георгиевич Кара-Мурза верно заметил: «Мы опустились ниже нашей техносферы». Скоро дедовы чертежи перестанем понимать, потому что все будут юристами, филологами и культурологами. Нам ещё предстоит дополнительный виток катастроф, когда совсем уйдут старые инженеры и техники, а у них не будет замены.

По поводу леса - со времён Петра I в России были лесничие, которые берегли казённое имущество. В настоящий момент произошла так называемая «оптимизация», их гораздо меньше. Скажем, в подмосковном посёлке, где я живу, тоже небольшой лес. Раньше были лесничие, потом их убрали. И никто не заботится о лесе, не вывозит сухостой, погибшие деревья, не осматривает на предмет борьбы с вредителями. Всё пущено на самотёк. Во время Великой Отечественной войны лесничие были, а сейчас их «оптимизировали» с соответствующими результатами. Ещё момент - раньше занимались сельскохозяйственной деятельностью, потом поля забросили, они зарастают, лес подходит к поселениям. Соответственно, поселения больше страдают от пожаров.

Действительно, с распространением по всему миру средств массовой информации мы узнаём то, что ещё несколько десятилетий назад заведомо выпадало из поля нашего зрения. Но дело не только в этом. Есть старая фраза «Нет плохой погоды, есть неподходящее место». Аналогично «Нет чрезвычайных ситуаций, есть плохая подготовка». Насколько я могу судить, главная проблема, порождающая нынешнее изобилие чрезвычайных ситуаций – всемирный системный кризис. То есть мы сталкиваемся не с мелкими колебаниями текущей конъюнктуры, а с исчерпанием возможностей всей системы мироустройства и необходимости поиска качественно новой. И одно из проявлений этого исчерпания возможностей – то, что действительно явно не хватает ресурсов системы на парирование чрезвычайных ситуаций, не говоря уже об их предотвращении.

Насколько важно предотвращение – видно по нашему отрицательному опыту последних лет, когда усилием нескольких лесопромышленных и бумагоделательных компаний был продавлен новый вариант Лесного кодекса, по которому фактически в несколько раз сократились государственные средства, выделяемые на охрану лесов. И, соответственно, сокращены службы, занимающиеся этой охраной. А сама охрана была поручена лесопромышленникам - мол, они коммерчески заинтересованы в том, чтобы сохранить свою сырьевую базу, пусть они о ней и заботятся. Но при этом не учли, что в тех странах, откуда мы позаимствовали эту идею, лесов крайне мало, и если лесопромышленники не будут о них заботиться, то очень скоро останутся вовсе не у дел. Тогда как у нас лесов столько, что пожары/не пожары, а на средний горизонт делового планирования хватит. Ибо горизонт делового планирования в нынешних условиях, как правило, простирается не дальше очередного годового собрания акционеров. И даже самые дальновидные деловые люди, владеющие семейными, а не акционерными предприятиями, всё равно загадывают не дальше перехода этих предприятий к их детям. В таких условиях получается, что заинтересованных в сохранении леса фактически нет.
Поэтому введение нового Лесного кодекса обернулось бесчисленными пожарами по всей стране. Леса горят всегда, это неизбежно. Но когда у нас была развитая служба лесоохраны, она умела предотвращать заметную часть пожаров и располагала возможностью довольно быстро гасить то, что предотвратить не удастся. Сейчас пожаров в несколько раз больше, чем было при старом Лесном кодексе. Даже притом, что самые явные дыры в новом Кодексе уже выправили, всё равно осталось вполне достаточно для катастрофы.

Так что мы имеем дело не со стихийным бедствием в классическом смысле слова, а с одним из проявлений общесистемного кризиса. Когда рецепты, выработанные в рамках одной системы, применяют к другой, не удосужившись проверить их совместимость – это тоже системный кризис. Я не так хорошо знаком с положением дел в других странах, поэтому не берусь приводить столь же впечатляющие примеры, но сам по себе факт того, что системный кризис увеличивает и число стихийных бедствий и ущерб от них, думаю, понятен даже из этого примера. Теоретики экономики и других общественных наук, уже давным-давно не только признали этот факт, но и весьма подробно его обосновали.

Кстати, проблема беженцев в Европейском союзе – тоже проявление того же системного кризиса. Дело в том, что массовое разрушение Северной Африки было организовано Соединёнными Государствами Америки с тем, чтобы ослабить другие части мировой хозяйственной системы. Им не обязательно богатеть непрерывно, им только жизненно необходимо, чтобы в других странах было хуже, чем у них. Почему так – тема отдельной беседы, но, во всяком случае, именно ради американского усиления разрушена значительная часть мирового хозяйства. Это Северная Африка, Ближний Восток, Украина. Естественно, беженцы оттуда теперь пытаются спастись от разорения в Европейском союзе. Что тоже порождает множество проблем, сравнимых со стихийными бедствиями, но это именно проявление общесистемного кризиса. Так что дело тут не только в том, что журналисты нынче оперативно доставляют сведения со всего мира, но и в том, что деловые люди пытаются латать дырки в общемировом хозяйстве. Тогда как надо его вообще перекроить заново с привлечением и свежего покроя, и свежей ткани.

Поскольку Министерство по Чрезвычайным Ситуациям на самом деле занимается исключительно ликвидацией последствий, что мы видим на массе примеров, то само существование МЧС по сути маскирует отсутствие системы безопасности - бытовой, гражданской, общественной и так далее. Те же лесные пожары связаны не с МЧС, а с нерешёнными вопросами собственности на землю или с развалом лесных служб и вообще лесного дела в стране и так далее. Поэтому в итоге получается, что проблемы чрезвычайных ситуаций завязаны исключительно на МЧС. Мы снова и снова видим действительно героическую работу МЧС, но учитываем реальные причины и суть дела. И всё это ежедневно усугубляется.

Мне кажется, пора системно осмыслить ситуацию. МЧС стоит сделать техническим министерством. А вот вопросы возникновения чрезвычайных ситуаций, их связь с провалами во всех фундаментальных экономических и социальных вопросах - нужно вывести на поверхность как центральную проблему сегодняшнего дня.